Кем молча кивнул и, развернувшись к Эмару спиной, зашагал туда, где слышались весёлые голоса, горел костёр и вкусно пахло жареным мясом.

Эмар подождал, пока затихнут лёгкие, почти неслышные шаги индейца, и негромко позвал:

— Нерождённый, выходи. Я знаю, что ты здесь.

Серый вздохнул. Всё же этот Эмар необычный очень для человека. И даже для эльфа — странный. Вот как он узнал, что Серый здесь? Почувствовал? Но у Серого был неплохой опыт общения с длинноухими, он знал, как их обмануть, как спрятаться, чтобы его не обнаружили. Серый задержал дыхание, замер, надеясь, что Эмар просто пытается взять его «на слабо».

Эмар усмехнулся и чуть повернул голову в сторону засады Серого.

— Серж, ты ждёшь, пока я сам залезу на это дерево? У меня светлые брюки и дорогие туфли. Имей совесть, раз уж ты всё равно подслушивал.

Серый мягко спрыгнул с ветки, встал рядом с Эмаром и запрокинул голову. На небе сверкала россыпь звёзд, совсем иная, не та, что была видна с их Земли. Серый молчал. Надо этому полуэльфу с ним поговорить — пусть сам и начинает.

— У Кема тонкая душа, доброе сердце, — Эмар говорил негромко, но как-то очень вдохновенно, — он такой… как рассвет, как глоток холодной воды в знойный полдень. Он…

Эмар смешался, словно не мог подобрать слов, быстро глянул на Серого и тут же отвернулся, но киборг успел заметить, как слишком ярко блеснули глаза полуэльфа. Да и эмоциональный фон у Эмара был очень нестабильный.

Эмар сглотнул и закончил глухо и как-то обречённо:

— И он не любит меня…

Серый подумал, что ответить Эмару, но почему-то решил, что слова тому особо-то и не нужны. Поэтому он просто кивнул. Они ещё немного постояли молча, думая каждый о своём, а потом вместе побрели к остальной компании.

На берегу лесного озера находилась очень удобная площадка для отдыха. Сюда обычно приезжали отдыхать компании из города. Место было популярное, поэтому Хельсону понадобились все его связи, чтобы арендовать площадку на целые сутки в самое горячее время. Субботний вечер летом — это аншлаг даже в менее востребованных местах. Но ему это удалось.

Повод был. Вернее, даже два. И положа руку на сердце, Хельсон не знал, какой именно для него более весом. Первый — избранные с Земли сегодня прощались со своими друзьями. Это было грустно, но Хельсон в глубине души радовался, что из-за насыщенности событиями последних дней не успел к ним привязаться. Они были классные, эти ребята. Но… очень уж шебутные. А ему и своих шилопопых хватало. Так что это даже к лучшему. Одной заботой меньше. А то и за них ещё переживай — как бы куда не вляпались. Пусть за избранных с Земли у земных стражников голова и болит!

И второй повод, который был для Хельсона даже более значимым, чем прощание с хорошими, но всё же чужими ребятами, — они арестовали Джона Доу. До суда было далеко как пешком до Звезды, но первый шаг был сделан. И Хельсон очень хотел верить, что он станет далеко не последним. Хотя… Следствие шло тяжело, со скрипом и буксовало на каждом новом этапе. Слишком сложно было лавировать между обвинениями против самого Джона Доу, не зацепив при этом других отцов Империи. Хельсон очень опасался, что и дело, и самого обвиняемого у него заберут.

Понимал это и сам Джон Доу. Поэтому на допросах вёл себя насмешливо-высокомерно, не спеша подписывать чистосердечные признания.

С него лишь однажды чуть слетел лоск и бравада — во время очной ставки с Эмаром, но и тогда он предпочёл просто отмолчаться. Сидел потупившись, старательно прятал глаза от эльфа и упрямо сжимал губы, не произнося ни слова. И выдохнул с заметным облегчением, когда Эмара вывели из допросной.

Хельсон получил хорошую премию, медаль «За заслуги перед Империей» первой степени и предложение перейти в Университет Криминологии на спокойную профессорскую должность. К счастью, от почётного предложения обучать подрастающее поколение сыскарей удалось отбрехаться довольно легко. Высокое начальство особо не настаивало, да и предложение было скорее номинальным. И командование, и сам Хельсон прекрасно понимали, что это обязательный, но абсолютно бесполезный ритуал.

И вот сегодня Хельсон собрал всю честную компанию, чтобы пропить-проесть премию и попрощаться с Сержем, Алексом и Кемом. Хельсон наивно полагал, что их будет всего ничего. Ну, он с Сашем, Шурочка, трое избранных с Земли и Эмар. Но как же он заблуждался!

На площадке для отдыха собралось не меньше двадцати человек, и далеко не со всеми Хельсон успел познакомиться лично.

Молодых друзей Саша Хельсон и не пытался запомнить. Они все были шумные, яркие, мелькали перед ним, как стёклышки из калейдоскопа, тусуясь и перестраиваясь в разные, иногда очень причудливые комбинации.

Но зато он с удовольствием общался с Вертом, председателем-командиром из лесной деревни. Прикольный мужик, как выяснилось. Основательный. Говорил Верт немного, но каждое слово было на вес золота. Чувство юмора у него оказалось своеобразное, но Хельсону нравилось.

Мартин и Деми, милая семейная пара, с которой Хельсон говорил с не меньшим удовольствием, чем с Вертом. Но они почти сразу уединились на берегу озера, под плакучей ивой. Хельсон решил было к ним подойти, но услышал, что Мартин читает Деми стихи, и поспешно ретировался. Кажется, они до сих пор нежно любили друг друга. Хельсон даже позавидовал им. Везёт же некоторым. Хотя… Зато у него есть Саш! А такой сын — то, что способно перекрыть все неудачи на любовном фронте.

Хельсон снял очередную порцию шампуров с тлеющих углей и махнул рукой одному из друзей Саша. Тот понятливо кивнул и сменил полковника у мангала.

Хельсон бросил на бумажную тарелку несколько прожаренных, одуряюще пахнущих кусков мяса, прихватил из загашника запотевшую бутылочку пива и отыскал взглядом сына и тройку избранных. Те сидели все вместе на берегу озера и о чём-то негромко переговаривались.

Почти одновременно с Хельсоном к парням подошёл Верт, и тут же откуда-то вынырнул Эмар. Хельсон с лёгким удивлением заметил, что всегда спокойный, высокомерный Эмар странно задумчив, почти — печален. Хельсон проследил взглядом, куда же смотрит эльф с такой тоской, и понял — Кем, самый младший из избранных, причина небывалой грусти Эмара. Надо же, а Хельсон и не заметил, что…

Но додумывать щекотливую мысль он не стал. Не до неё как-то было. Повисло тяжёлое молчание. Алекс, Серж и Кем переглянулись и, не сговариваясь, дружно встали. Следом за ними поднялись и остальные.

Алекс улыбнулся и беспечно махнул рукой:

— Ну, нам пора! Остальным «пока» за нас скажите.

Верт деловито кивнул:

— Ты прав, Светлый, долгие проводы — лишние слёзы.

— Извинишься перед Шурочкой? — Алекс повернулся к Сашу и протянул ему руку. — Она у тебя прелесть! Береги её.

Саш вымученно улыбнулся и сглотнул ком в горле. Хельсон вздохнул, понимая, что сыну, конечно же, сложнее, чем ему самому, — Саша с избранными связывало многое.

Алекс улыбнулся ещё шире и снова махнул рукой. Хельсон невольно проникся: молодец, парень, уходить навсегда надо легко, как будто в соседний магазин за сигаретами.

Серый и Алекс уже повернулись ко всем спинам и зашагали к лесу, а Кем задержался на долю секунды и кинул на Эмара странный, словно виноватый взгляд. Или Хельсону показалось? Потому что в следующее мгновение Кем уже присоединился к своим друзьям. Лёгкими тенями избранные исчезли в сгущающихся синих сумерках.

А совсем рядом весело и заливисто звучал смех, по-прежнему пахло смолистым дымом и жареным мясом. Где-то в лесу на мгновение вспыхнуло сиреневое зарево и тут же погасло.

Эмар порывисто вздохнул и зашагал прочь от шумной толпы. Хельсон заметил у него в руках почти полную бутылку виски…

***

Кафе было совсем новым, но уже очень популярным. Тут сложилось сразу несколько факторов. Во-первых, стратегически правильно выбранное место: в паре кварталов от него располагался центральный офис крупной промышленной компании, на соседней улице — несколько корпусов Университета Экономики, а через дорогу — отделение Имперской стражи.