Стемнело. В баторе готовились ко сну: кто-то после ужина убегал в досуговую, где можно было разложить настолки, кто-то в библиотеку, кто-то в комнаты, а кто-то… сбежал из-под надзора и устремился в китризку. Вместе выпросили в хозяйственном ещё одеял, так теперь в китризке, помимо найденных тогда в квартале Ольги Петровны матрасов, у них был целый склад одеял — натаскали не только у себя, но и у других, и таким образом спать стало теплее.

Однако сегодня причинами их ухода далеко-далеко в убежище стал не столько страх перед шкетами, от которых Вместе и правда бегали последнюю неделю успешно, сколько необходимость понять, что делать со вскрывшейся тайной кражи продовольствия. В баторе — даже в комнате Разумовского-Волкова и в библиотеке — всегда существовал риск быть подслушанными или стать причиной новых разговоров, потому китризка подходила более чем, да и не сильно она теперь задувалась ветрами.

Заводить разговор, правда, никто так и не спешил. Марго, скинув ботинки, уместилась на матрасе — том самом, найденном в районе Ольги Петровны — и, укрытая двумя пледами поверх куртки, поедала сухую лапшу быстрого приготовления. Изредка она улыбалась, стоило вспомнить, как владелец решил, что никому не нужна лапша сухой, — вот и нужна, просто есть её уметь надо.

«А всё же классно вышло в итоге! — восхитилась Марго, вспоминая допрос от владельца с протяжным «э». — Но страшно», — призналась она чуть менее восторженно. Вытащив особо огромный кусок, Снегирёва под цепкий взгляд Бима отправила его в рот, расколола и принялась дальше хрумкать. Бим заскулил и начал барабанить хвостом по другому матрасу, на котором сидел Сергей. Разумовский составлял полную «карту» расследования, порой переставляя лампу так, чтобы свеча в ней светила удобнее. Сами свечки Вместе умыкнули также в хозотделе батора.

Бим заскулил громче, когда в тишине Марго зубами расколола следующий кусок.

— Нельзя тебе, — сглотнув, пробормотала Снегирёва. — Съешь и раздуешься. — Она облизнула пальцы, на которых осталось солёной присыпки. — И будешь дутым Бимом.

Пёс склонил морду вбок, поднял уши и всё равно продолжал кидать взгляды на стремительно пустеющий жёлтенький пакет лапши быстрого приготовления. Марго медленнее облизала большой палец, посмотрела на упаковку и растянула звук «а-а-а» — очевидно, Бима привлекло изображение готовой куриной ножки, чем сама перспектива поесть сухой лапши.

— С твоей логики ты тоже должна раздуться, — вредничал Разумовский, поднимаясь над сделанной картой.

— Ш-ш-ш, — зашипела на него Марго и, приставив ладонь к лицу, тем самым закрывая губы от Бима, проговорила:

— Это ж я специально.

Вместе хмыкнули. Марго убрала руку, поворошила немного оставшиеся кусочки и протянула Сергею. Разумовский отвлёкся от каракулей и нырнул также в пакет. Вот только, кинув в рот съестное, он скривился, зажмурился и издал нечленораздельный звук.

— В конце всегда солёное, — хохотнула Снегирёва и полезла за остатками, где больше было присыпки, нежели чем сухой лапши.

Сергей перекосился, обтёр пальцы о куртку и продолжил писать в листке. Марго больше не предлагала и постепенно умяла всю лапшу, оттого на дне пакетика осталась только сухая рассыпчатая приправа. Её есть она не стала, зато оглядела китризку в поисках баночки — туда она складывала такие остатки, какие прикольно было добавлять во время приготовления обычной лапши. «Олег в этом ма-а-астер», — растянула она и улыбнулась шире, припомнив Ольгу Петровну. Воспитательница — а называть её «шнурой» больше Марго не хотелось — сообщила, что завтра они могут забрать Олега. Так, выходит, всё в их жизни постепенно налаживалось: шкеты к концу недели притихли, Олег поправился, матрасов и пледов в китризке стало больше, да Бимка вон крысу поймал. Правда, бросил её прямо на пороге потрохами наружу, из-за чего Сергей с трудом её выкинул, пока Марго собаку отвлекала, а после оттирала доски от крови, но тоже хорошо — охотничек!

«Почти налаживалось», — Марго выдохнула, припомнив расследование. И, будто предугадав её мысли, оживился и Сергей.

— Итак. — Он сел на матрасе, разложил между ними лист, над которым корпел, и накинул себе на плечи пледов.

Марго заинтересовалась и присела ближе, а там разглядела, как на клетчатом развороте расписывалась приблизительная схема действия, напомнившая ей больше схему сражения из учебника по Истории. Да и в исполнении Сергея она была аккуратной. «Если б я рисовала, всё чёрным было», — вспомнив свои каракули, протянула Марго. Она посмотрела на Сергея, и друг затянул пояснения:

— Поставки сухой продукции происходят раз в две недели. — Пальцем он ткнул в первый квадрат, где обозначались дни недели и приблизительное время поставки. — Портящаяся продукция приезжает раз в неделю. И обе по понедельникам. В итоге склад, — он обвёл пальцем укрупнённый квадрат, над которым значилось «СКЛАД», — полный уже к началу недели. И уже во вторник, — Сергей указал на схематичное изображение машины, — продовольствие забирают. Тоже днём.

Разумовский подался назад, приставил ближе лампу и погладил Бима, который подобрался к нему ближе и ткнулся мордой с холодным носом в руку, пропахшую специями. Сергей псину погладил, а Марго внимательно изучила первую часть творения плана.

— Угу, — задумчиво буркнула она, сворачивая остаток пакета и пряча его во внутренний карман куртки. На схеме её зацепило приблизительное время. — И выбирают всегда будний день и… день.

— Именно. — Сергей позволил Биму улечься на его колено, затем начал трепать его за ухом, отчего хлопки хвоста по матрасу стали раздаваться чаще и громче.

— Почему? — насупилась Марго.

— Потому что все в школах, а мелкотне не интересна возня взрослых, — торжественно ответил Сергей.

— А-а-а, — Марго не обратила внимания на его тон и вскинула брови, затем сурово кивнула. — Логично.

«Вроде», — дополнила она мысленно неуверенно, следом оставила думы, когда Сергей продолжил пояснять схему. Палец прошёлся по стрелке от склада до машины, затем по следующей до сгруппированных прямоугольников, в центре которых значилось «Перетлёнок».

— Потом владелец развозит всё по магазинам своим же. Вот только не всю партию.

— Как это? — Марго посмотрела на группировку магазинов, после на Сергея. — Мы же думали, что всю. Не понимаю.

— Помнишь сегодняшний разговор? — заговорщически начал Разумовский так, словно копировал пресловутого Шерлока Холмса с «Пятого».

— Ну помню, — буркнула Марго, отлично зная, что этот сейчас всё красивенько изложит и будет ходить довольным всю следующую неделю. «Хотя почему неделю? — Она приценилась к масштабам схемы. — Месяц!»

Сергей почесал Бима за ухом, улыбнулся и только потом изложил суть:

— Это он думал, что забирает всю.

— Поясни? — Марго совсем запуталась.

— Ну смотри.

Сергей оставил пса в покое, на что тот открыл закрытые ранее из довольства глаза и осмотрелся в непонимании, куда делась ласка, следом друг вскинул руки и качнулся ближе к Марго. Снегирёва и посмотрела, только пока видела его схему да руки, к которым из-за липкости пристала собачья шерсть.

— Когда мы сказали, что нас тоже обеспечивают, он задумался, так? — Сергей приподнял тёмно-рыжие брови.

Марго подумала, припомнила спасительную фразу от друга и кивнула:

— Так. Потом он ещё нахмурился и… Подожди! — Она посмотрела куда-то в потолок, Сергей на этот раз медлил и не умничал, но как озарение быстро пришло к Марго, также быстро и исчезло, отчего она выдохнула, глянула на Разумовского и покачала головой:

— Не понимаю.

Сергей вздохнул, за что Марго захотелось ему треснуть. Она сдержалась и только потому что друг должен был дать разгадку.

— Он был не готов к тому, что поставка его не полная. — Разумовский указал на схему, а в сознании у Снегирёвой, наконец, по щелчку сложился паззл. Или не совсем… Марго сидела мрачнее шторма в заливе, когда как Сергей продолжал:

— Арсенович сомневался в том, что он забирал всю, иначе бы, будь уверен в целостности, он бы нас осадил. Понимаешь?