— Ма-ло-ва-то взяла, — растянул Сергей голосом знатока. — В скандинавской миров и то десять.

Рядом раздалось фырчанье. Что ж… Если Сергей не мог отговорить Марго от краж, то довести её он вполне мог, чем, собственно, и занимался периодически последний месяц.

Оказавшись в холле батора, оба воспитанника продолжили пререкаться, постепенно отходя от миров Скандинавской мифологии к мирам Звёздных Войн, где измерений было меньше, зато систем в галактике — многим больше, а значит, и возможностей для дальнего путешествия автостопом по Галактике, какое пожелала в красках устроить Сергею Марго, больше.

Батор встречал детей пришибленной тишиной, какую воспитанники заметили уже на подходе к медицинскому блоку. Обычно баторцы избегали это крыло: близкое к кабинету директора, но более того — близкое к медицинскому — оно нагоняло ужас на многих одними словосочетаниями «проба манту» или «медицинско-психический осмотр», но у Сергея и Марго была веская причина. И имя этой причины — Олег Волков, который словил простуду и не мог выкарабкаться уже как месяц.

— Странно тихо, не находишь? — осторожно проговорил Сергей, скользя взглядом по пустому коридору.

— М? — Марго метнула к нему голову и, сообразив, также присмотрелась, после кивнула:

— И правда. Может, Олег чего знает? — Она глянула на Сергея без бывалой задоринки.

— Да, пожалуй, пойдём.

Марго направилась в крыло, где обычно была карантинная комната, сделанная из бывшей карцерной. Сергей помедлил. Он осмотрел коридор ещё раз и заметил, как с центральной лестницы сошла фигура, которая медленно покрутилась и вскоре повернулась к ним. Стоило незнакомцу приблизиться, как Сергей с удивлённым «Олег?» направился навстречу.

Фигурой и вправду оказался Олег. Побледневший и ослабший за время лежания в блоке, он выглядел сегодня почти как пару недель назад, когда старая врачиха сказала, что только начался пик заболевания. Сергей и Марго тогда к нему не ходили, только закидывали окно камушками с внутреннего двора и драпали, когда выглядывал не он, а врачиха.

Сергей, уже улыбнувшийся, вдруг помрачнел. Волков сегодня выглядел хуже. Сжимал челюсти, отчего на лице играли желваки, да и одет он был, словно намеревался пойти на улицу. Олег остановился напротив, скользнул взглядом вбок, а по тихим шагам Сергей догадался — друг выжидал, пока подойдёт Марго. Тогда он заговорил. Дрожащим голосом.

— Долговато вы.

Сергей скосил взгляд на Марго, припомнил их разговор и ограничился коротким:

— Задержались.

«Если Марго захочет — она сама обо всём расскажет», — всегда настаивал Сергей, не желая становиться предметом раздора и стукачом между двоих. Тем более… Сейчас его занимало нечто куда более важное, чем воровство, а именно — состояние Олега.

— Эту неделю в баторе мы не ночуем, — озвучил вдруг Волков.

Сергей удивился. Марго выдержала солидарность с его реакцией, только ляпнула ещё короткое:

— Что?

— Это, — Олег осмотрел одного, другую, — ради вашей безопасности. И я ваши вещи собрал.

— Зачем? — не понимал Сергей.

— Мы будем жить в китризке.

— Олег, — Сергей моментально помрачнел, — она не приспособлена для долгого житья.

— Приспособим.

— Там летом было нормально, а сейчас холода пойдут, — настаивала Марго, но Олег ограничился таким же коротким:

— Приспособим.

Сергей совершенно потерялся и не понимал, что, к чему, зачем. Олег отвернулся со словами:

— Идём, потом поясню, — и Марго не выдержала:

— Нет! — громко прикрикнула она. — Поясни сейчас!

Сергей ткнул её локтем в бок, тогда Марго сбавила обороты, дождалась, пока Олег повернётся к ним, и продолжила тише:

— То ты лежишь в медблоке, то сейчас встаёшь и вынуждаешь нас отправиться в неприспособленное для житья место! Тем более! — Она указала рукой на его сумку. — Я не хочу спрашивать, как ты в девчачий блок пролез! Будучи больным.

Олег и Марго почти с минуту буравили друг другом взглядами, после Волков покосился на Разумовского, который на это сложил руки и покачал головой.

— Я согласен с Марго, Олег.

Краем глаза он заметил, как подруга удивлённо уставилась на него.

— Что случилось? — спросил Сергей, предпочтя сделать вид, что не заметил ее взгляд.

Олег не отступил. Сергей вздохнул — порой его скрытность, помноженная на упрямство, создавала такие стены-баррикады, против которых не могли пробиться ни учителя, ни воспитатели, куда уж пендитному Сергею и болтушке Марго. Как и сейчас. Олег не ответил на вопрос, зато бросил другое:

— Можете остаться. Я буду жить в китризке. Один. Составлю Биму компанию.

Волков хмыкнул. Побитые губы расплылись в озлобленном, будто уязвлённом оскале. Олег отвернулся и направился обратно в холл, через который можно было выбраться на улицу. Сергей и Марго переглянулись, посмотрели ему вслед, затем Снегирёва протянула:

— Да чтоб тебя черти над Невой поносили…

И бросилась вслед с громким «Олег!». Сергей, представив чертей над Невой, всё-таки улыбнулся — забавно выходило — и поспешил также нагнать друга.

— Хорошо! — пошла на мировую Марго, поравнявшись с другом. — Картонки на магазинах поищем, чтобы сквозняки перекрыть. Обои вряд ли. Но огонь ты разжигаешь. — Марго посмотрела на Олега, но Сергей также приметил, как взгляд её невольно его коснулся. Тогда свой Сергей отвёл — говорить о том, как он чуть в первый день не подпалил китризку, никто не стал.

— В твоём воровском найдётся лапша? — ехидно произнёс Олег, моментально приковывая к себе внимание Сергея.

— Найдётся, — без задней мысли ляпнула в ответ Марго и то-о-олько потом до неё дошло. Большими глазами она уставилась на Олега.

— Что? — после минутного молчания слабо, но с язвинкой протянул он, оглядев Марго и Сергея. — Думали, если в медблоке валяюсь, ничего не видел, не замечал, а?

Марго надула губы и замолчала. В свою очередь Разумовский посмотрел приметливо на Олега, хмыкнул от иронии — ещё один его козырь против воровства только что испарился — следом попросил:

— И давай сумку. — Он протянул руку.

Олег, посмотрев на него, без лишних слов передал вещи Разумовскому. Спустя пару минут Вместе покинули здание батора.

========== Китризка ==========

«Магазином» Вместе называли помойки или баки, куда люди выбрасывали всякое «добро», среди которого иногда попадалось действительно добротное — и тогда всё, что люди не продали и что не умыкнули другие заинтересованные, попадало в руки трёх воспитанников батора.

Зачастую это «всё» ограничивалось картонками, фанерами, порой мебелью, какую ещё можно было отремонтировать или чьи элементы можно использовать, иногда коврами, а порой попадались и книги. Однажды Сергей даже зеркало нашёл. И утаскивали Вместе всё, что могли, до китризки, где использовали по прямому назначению благоустройства.

«Но всё равно едва стало уютней», — Марго укуталась в курточку, скрючилась на стуле и принялась скользить взглядом по помещению. Найденные в «магазинах» фанеры стояли вместо выбитых окон или подпирали те щели и места, откуда задувал сквозняк. Обнаруженное Сергеем зеркало было вытащено и поставлено на перетасканную им и Олегом тумбочку.

Печь, в какой Вместе редко зажигали огонь по причине того, что они ещё не расчистили дымоход, догорала. С тлеющими углями уходило тепло. Оттого освещение в комнате заменили два зеркала, поставленные так, чтобы охватить комнатку, и пущенный на них холодный свет от фонаря-меча Марго.

Снегирёва улыбнулась, потираясь щекой о плечико и припоминая, как такой способ освещения Сергей в книжке по египетской мифологии вычитал. Что-то там про гробницы. Вот и использовали приём, когда свечей не доставали. Осмотрев зеркала, Марго вернулась вниманием к тумбочке.

Изначально ножка у неё была одна, а дверца сломана. Олег и ножку отколупал, и дверцу снял, и теперь та стояла простым коробчонком на полу. В ней хранились книги, какие люди выбрасывали, а Вместе подбирали и чинили: Сергей и Марго дербанили альбомные листы, брали клей и заделывали переплёты, иногда, если удавалось умыкнуть нитку и иголку, Марго заморачивалась и прошивала издания по новой.