Растерявшийся Эрен поднес к носу испачканный кровью рукав. Фу, мерзость! Ехать в клаб-хаус не хотелось до зубной боли. Лучше бы к Шадису, домой. Там своя комната, ноут с Фоллаутами, над столом — старые постеры с Железным человеком, рядом с кроватью — окно, из которого можно ночью вылезти на крышу веранды и, когда Армин помашет снизу, сбросить веревочную лестницу. А потом, посасывая пивасик, болтать о всякой фигне… Размечтался. Босс объявил общий сбор. Наверняка начнут перетирать за пожар в Гилрое. И какого Ривай сбледнул с лица, только глянув на фотку? И что за хрен с горы этот Кенни? Ваще непонятно… Эрен посмотрел на часы. Святые ежики, полдевятого!
Мельком глянув на лужайку клаб-хауса (Армин втолковывал что-то Саше), он зарулил налево в гараж и тихонечко прокрался на второй этаж мимо сидящей за барной стойкой Очкастой. Она уже топила трудный день в стакане со спешл самогоном. Судя по затянувшимся дымкой глазам, — это, похоже, третья порция.
— Ну и что нашу радость задержало?
Эрен едва увернулся от резко распахнувшейся двери. Стоящий в проеме Капрал — чистый как январский снег в горах — благоухал лимонным мылом и давил свинцовым взглядом.
— Да ничо!
Вот непруха, итить. Срывая на ходу изгаженную косуху, он закинул часы на комод, стащил кроссы. В попытке стянуть джинсы, запрыгал на одной ноге, приложился плечом о стену и сшиб висевшее там лет сто фото какой-то тетушки из славного рода Закариусов. Загремев рамой, фотка звякнула разбитым стеклом и уставилась чопорной физиономией леди в широкой шляпе с маками. Пипец. Вопреки пакостным козням судьбы-злодейки, Эрен добрался до душа. Повезло, наконец. Потом, откопав в комоде влажные салфетки, наспех смахнул с рукавов кровищу (косуха сразу же завоняла “еловой свежестью”) и, умудрившись ничего не уронить, напялил прихваченное из дома чистое шмотье. Мысленно помолившись дежурному ангелу, чтобы опозданцу не отвесили люлей, он скатился вниз на общий сбор.
В зале заседаний шумно, накурено, нервно. Петра сидит за столом рядом с Профессором?.. А стул пустой для кого? Фигасе! Что он пропустил?
— А вот и Йегер. — Майки развернулся в кресле. — Ты теперь рядовой с правом голоса.
Ёлкин дрын… Нежданчик. Так вот чье место между Капралом и Ханджи. Внутри не то пело, не то плясало от восторга, а может, просто хотелось есть. Усевшись, Эрен дотянулся до стоящего на краю стола блюда с куриными бедрышками в сухарях и откусил жирный кусок. Полноправными рядовыми «Титанов войны» обычно становились за год-два. Петра, блин, все три молчком на лавке парафинилась. А дела-то пошли по-взрослому.
— Все в сборе. Продолжаем. В Гилрой едут я, сержант, Командор, Йегер, Спрингер и Барби. Капрал тоже с нами? — Президент посмотрел на Ривая, тот отрешенно кивнул. — Бернер, остаешься за меня. — Тревожно взглянув на бухающую напротив Очкастую, Моби устало качнул выцветшими до пыльной серости волосами. — Проф, авансы за пушки надо вернуть. Твоя задача: успокоить латиносов из Рино.
— Сделаем, босс, — Шадис провел широкой ладонью по сверкающей лысине. — Не думай об этом.
На удивление мягкие губы тронули ухо. «Жуй, угробище», – едва различимым шепотом. Эрену подвинули тарелку с жаренной курицей. С фига такая забота? Опасаясь наткнуться на свинцовый взгляд, он повернул голову в сторону любовника. Но Ривай уже смотрел куда-то в стену. Ну и хрен с ним. Эрен принялся за еду. Нетерпеливое бурление в кишках постепенно стихало.
— Йегер, если наелся, позови Барби, — бас президента оторвал от сочного мяса.
— Угу, — судорожно проглатывая последний кусок.
Стараясь не задеть Ривая, Эрен выбрался из-за стола.
— Армин… — открывая дверь.
Но в зал ввалилась Саша:
— Я поеду с Конни!
На лбу — пластырная повязка, правый глаз почти заплыл, зато левый сверкал очень решительно.
— Пусть едет, — Ханджи неожиданно подала голос. — Рал с Йегером байк допилили. А жилет сама сварганю по уставу: название клуба — сверху, снизу надпись — «Старушка Спрингера».***** Майки, давай уже закругляться — мне еще вышивку полночи строчить. — Зевнув в кулак, она привстала из-за стола.
— Саша, ты ведь понимаешь, что никогда не сможешь стать даже кандидатом в рядовые? — Ухватив за плечо, президент остановил на лету неугомонную супругу. — По уставу Закклая тебе необходимо отслужить в армии… Таковы условия для женщин. Еще придется носить жилет.
— Да. Знаю. А жилетом буду гордиться! Я не редфемка какая-нибудь, — звонко, почти криком. — Мы с Конни вчера решили жить вместе. Куда он — туда и я. Ой, простите… — потупившись, она обхватила себя руками.
— Согласен, пусть едет. Непонятно, каким ветром в голову сержанту надуло ценную мысль, — выдал свое веское Капрал. — Девчонка с некоторым количеством мозгов — вещь в хозяйстве полезная. Заодно присмотрит за этим деревенским придурком.
Эрен осторожно посмотрел на Конни. Тот сидел, скрючившись на лавке у стены, между развалившимся, как у себя дома, Кирштейном и вечно сияющим веснушками Францем Кефкой. От «добрых» слов злобного карлика бедняга Спрингер сморжопился уныло и окончательно. Жалко, блин.
— Все за? Йегер, проснись.
Острый локоть вонзился под ребра:
— Утречка, рядовой с правом голоса, — слегка насмешливый шепот и дразнящее шею дыхание.
— Это… конечно «за».
В трусах внезапно стало тесно. Нафига заигрывает? Урод долбаный! Уверен, что он, Эрен, готов давать сутками хоть в койке, хоть в лесу под елками. Вот хрен ему сегодня — пусть сам себе отсасывает!.. Деревянный стук молотка вернул обратно.
— Последнее голосование и расходимся. Наш стол надо расширять. Кто за то, что бы Армина Арлерта перевести из салаг в рядовые?
— За. — Довольно кивнул Шадис.
— За. Умный мальчишка. — Нервно глотающий вискарик Бернер решительно грохнул стаканом по столу.
— За. — Тряхнув рыжеватой челкой, задорно улыбнулась Петра. — Он добрый и всегда помогает мне со счетами в мастерской.
— Я тоже согласен. — Майки замер с молотком в руке. — Хан?..
— Блин, забыла. Это, за, канешн. Щас, ёханый! — Стул отлетел к стене, а сержант унеслась очумелой совой в сторону склада.
— Саша, зови Барби и закрой дверь с той стороны.
— Я тут. Э... — проблеяли откуда-то из темного угла.
Офигевший до усрачки Эрен обернулся на звук. Друган, притулившийся возле шкафа со старыми бухгалтерскими книгами, идеально слился с интерьером и даже блондинистой макушкой не отсвечивал.
— Вы не шутите? — промямлил Армин и, краснея ушами, отлепился от стены.
— Неа, не надейся. — Чмокнув с размаху в щеку, Очкастая набросила на тощие плечи косуху. — Получай! Жилет сегодня доделаю. А еще, ты едешь в Гилрой.
Топот, смех, грохот отодвигаемых стульев. Поднимаясь, высоченный Майки зацепил башкой висящую над столом лампу — желтые блики весело заметались по стенам, разгоняя табачный дым и тоску. Коротышка Барби исчез в толпе поздравляющих. Из общего гомона вырвался басок Лошадиной морды «надо по традиции косуху обоссать», но ржание прервала Очкастая «заткнись, мерин недопеределанный». И под гогот собрания Кирштейна выпнули домой к матушке: за тестом присматривать. Возгласы постепенно стихали. Усталость снова окутала душными объятиями мото-братьев. Единственную семью Эрена. Минуты передышки, улыбок, дружеских хлопков по спине закончились привычным рингтоном. Бернер вытащил из кармана мешковатых джинсов айфон и, со словами «это Командор, он добыл фургон», дернул президента за рукав. Тихо переговариваясь, они потянулись к бару. Проф подошел к Капралу, проскучавшему за столом все веселье, коротко бросив «Иззи и Фара кремируют послезавтра. Я сам заберу урны и напишу Йену», он помялся, словно хотел что-то добавить, но, натолкнувшись на каменный еблет, лишь махнул рукой на прощание. Только Кефка — весь на позитиве — крутился возле помятого, но довольного приятеля. Под шумок Эрен ускользнул на веранду. Дальше – за угол к увитой диким виноградом ротонде, где в мезозое попивали утренний кофе дамы рода Закариусов. Смахнув с пластиковых стульев прелые листья, он уставился на придорожный фонарь. Как только Барби отделается от Франца — сразу прибежит сюда. Заброшка давно стала им с другом чем-то вроде места для расслабона.
