— Хан? Ты оk? — поставив на «кочергу» тяжелый круизер, Майкл догнал жену на крыльце. — Храм Розы рванул? Все сгорело? Что-нибудь уцелело?.. — с каждым вопросом отголосок надежды в голосе слабел.
— Цела. Очкастую битой не убьешь. А Розе вашей больше не цвести. Там теперь как под Гиндукушем в мае одиннадцатого, — Капрал ответил за сержанта. — Иззи и Фара разложили по мешочкам, — зверь заворочался внутри, требуя мяса и крови. — А что к чему и почему — мы сейчас разберемся. Шеф, доставь-ка ты нам своего помощничка, — взгляд в сторону выбирающегося из форда Найла.
— Он взял два выходных. Вчера и сегодня, — Доук потянулся к рации. — Хитч, найди Сайнеса. Не дозвонишься, вместе с Марло дуйте к нему домой. Если еще там, задержите и закройте в камере до моего приезда, — не дослушав истеричную трескотню диспетчерши, нажал отбой и устало присел на переднее пассажирское.
— Командор, кончай изображать памятник, хватай хрена в сутане, толстую мамашу и волоки нах в зал заседаний, — зверь внутри довольно замурлыкал, предвкушая добычу.
— Слушаюсь, Капрал, — нарочито поведя плечами, Смит направился к скорой.
— Тебе необходимо наложить швы на бровь, — неумолимая докторша возникла перед носом платиновым ежиком волос.
— Потом, — Ривай задержался взглядом на покрасневшей щеке. — Нанаба, я виноват.
— Ерунда. Я ж бандитский лепила. Бывало хуже, — отмахнулась та. — Но швы наложить придется.
— Что с Конни делать? — За долговязым Эреном плохо пытался спрятаться такой же тощий Спрингер. — Ему прилетело кирпичом по затылку.
— Вот и работа доброму доктору. — Вдруг снова повело. Мысль на мгновение осветила черноту, где всю его жизнь грыз цепи зверь. Мысль, пронзившая ясностью осознания: в третьем мешке запросто мог оказаться чертов пацан. И в эти минуты аквамариновые глаза медленно тускнели бы в холоде больничного морга. Ладно, сейчас нет времени переживать и пережевывать. — Хватит вести светские беседы, — пропустив вперед Смита, поддерживающего преподобного алкаша и понурую мамашу-Кирштейн, Ривай захлопнул дверь клаб-хауса.
Отрезав деловитые распоряжения Нанабы и оханья Спрингера, стекло задребезжало за спиной. В зале заседаний «подсудимых» отправили на лавку у стены, где обычно теснились приглашенные на сходняк рядовые. Сам Смит, пригладив слегка растрепавшуюся шевелюру, вальяжно опустился в конце длинного стола. Аккурат напротив кресла президента.
— А чего не сразу в президентское? — Зверь внутри осклабился. — Майки, срезай-ка нашивку, папочка прикатил.
— Хорошо. Для начала, хочу покончить с возникшим недопониманием, — игнорируя Ривая, Командор повернулся к занявшему свое место Закариусу и нахохлившейся рядом Очкастой. — Я вернулся к «Титанам» рядовым с правом голоса и вовсе не претендую на кресло и молоток. Вместе с твоим мужем и Бернером мы обсудили это еще в Мэдисоне, — в голосе отчетливо слышалась доброжелательность, сдобренная щедрой горстью превосходства. — К тому же, я приехал не с пустыми руками. Заметив дым, президент велел Бернеру отконвоировать пикап с подарками до охотничьего домика у озера. Как разгрузят — он напишет. Учитывая, что арсенал улетел на небеса, Глоки, Узи и пятидесятые Кольты придутся кстати… Мы с Майки и Мобби хотели сделать небольшой приятный сюрприз: они встретят меня в Ореане на семьдесят восьмом шоссе, потом с рейнджерами Морли Нельсона постреляем в лесу белок. Думали — слегка развлечемся, а заодно пушки проверим. Но хочешь насмешить Бога, расскажи ему о своих планах, — обаяние примирительной улыбки несколько подпортил пренебрежительный взгляд.
— Ты — белый пушистый внутри и снаружи. Понятно. С тобой, мамка, тоже все ясно, — старая перечница так обреченно хлюпала носом в полу кардигана, что у Капрала промелькнуло в душе подобие брезгливой жалости. — Пресвятая падаль облила бензином арсенал в подвале и чиркнула зажигалкой — понятно. Но сейчас не про это. Когда Закклай решил замутить с пастором, он показал мне проект церкви. Для серьезных игрушек, вроде РПГ с гранатами, была предусмотрена потайная комната. Стены — три и двадцать восемь. Метр бетона, мать твою. Попасть можно только пройдя через тамбур и открыв дверь из титанового сплава толщиной в полтора фута. А теперь вопрос к тебе, Никки: кто еще знал код? У кого был ключ? Ты нажрался в вертолеты и не смог бы попасть по кнопочкам. Отвечай, мразь.
— Сайнес… — прошептал старик. Руки судорожно одергивали, мяли, терзали порванную сутану. Седые космы свисали на лоб. Покрасневшие веки. Помутившийся взгляд метался по залу, тщетно стараясь разглядеть намек на сочувствие в обозленных измученных лицах. — Mea culpa… Прости, Капрал.
— Боженька простит, когда встретитесь, — сдержав рвоту, Ривай повернулся к двери и рявкнул: — Йегер, волоки сюда лупоглазого.
Через секунду дверь распахнулась, и мальчишка легонько пнул Конни в центр зала.
— Босс, сержант… н-н-не прогоняйте, мне некуда… у меня, кроме клуба, никого, — крутя забинтованной тыквой, пацанчик мялся, заикался, путаясь в словах и ногах. — Простите.
— Он не виноват! — В этот раз дверь грохнула об стену так, что Капрал аж удивился. Перед собранием нарисовалась знакомая подкопченная девичья физиономия. — Я расскажу!
— Ты у меня кто? Уточни-ка. — Армейская чуйка подсказала — девчонка далеко не дура. В отличие от своего ебаря.
— Подружка… ой! «Старушка» Спригнера. Экономкой у пастора работаю. Клубу помогала присматривать за ним. Чечевичные котлеты, палак-панир готовила, со шпинатом который. Мясо он не кушал. Вела домашние расходы…
— Босс, я не пускал. Она в глаз залепила, — следом сунулся взъерошенный Армин.
— Сгинь, Барби. — Майкл схватился за молоток, болотные глаза сузились. «Похоже, бычара психует»: Ривай мысленно ухмыльнулся. — Так, Саша, не трынди. Говори по делу.
— Майк, Ханджи… Ой, все спросить хотела — вы тот самый Капрал? Я почему-то думала — вы повыше будете, — округлив глаза, копченая подружка Конни вылупилась на Ривая.
— Саша, ради Одина, о пожаре, — Очкастая ощупывала карманы в поисках заветных палочек здоровья.
— Извините, пожалуйста, — испуганно отступив назад, девчонка затараторила как из пулемета М-60: — Пастор Ник давно жаловался, что у него не лежит душа к поездке в Вегас, проповеди не пишутся, связь с Мировой Розой утрачена. Надо расширить сознание, открыть какие-то там каналы. Еще много чего прочистить в этих… чакрах, перевернуть монаду. Короче, когда миссис Кирштейн уехала, он и помощник Сайнес попросили нас уйти. Конни не хотел… Но пастор сказал, что будет медитировать, искать путь к Розе и восстанавливать связь с Агартой. Помощник Сайнес выставил нас за ворота, но мы не ушли… — задохнувшись, она облизала сухие корочки на губах. — Мы стояли у ворот… когда увидели дым, Конни открыл своей картой, но было поздно. Пастор бежал к нам навстречу, кричал про чудовище, из-за которого его не пустят в эту Агарту. У меня не получилось войти в церковь. Там уже окна полопались, пламя вырвалось… Мы не смогли ничего сделать! — слезы размывали грязь на щеках. Взгляд умоляющий, нижняя губа закушена.
— Забирай своего придурка и валите нахрен отсюда. — Благодарное «Ой, спасибо», топот ботинок недоумка-Спрингера, шарканье Сашиных кроссовок. Парочка радостно свалила. Зверь выпустил когти. — А скажи-ка мне, Майки, давно Сайнес появился в городе?
— Месяцев десять назад перевелся к Найлу из Адамса на место вышедшего на пенсию… дерьмо! — здоровенный кулак грохнул по столу, чуть не угробив лежащий возле молотка айфон.
— Оно, родимое, — с удовольствием подтвердил Ривай. — Очкастая, ну ты, вроде, умничка. В секретных лабораториях Пентагона всякую биохрень бодяжила. Так какого не сложила один и один?
— Шеф изучил его досье вдоль, поперек и по диагонали. Спецом присматривал за ним. Сайнес был тихим занудой. Обожал бумажную работу, жаловался на бывшую жену: жизнь она ему поломала. Потом прибился к Нику за очищением и просветлением, ни одной проповеди не пропускал, — разом всосав в себя пол-сигареты, Ханджи выдохнула вверх, сдувая дымом обгрызенную челку. — Никому в голову не пришло связать задрота с Тайбером и Зиком.
