Гудрид же, известная своей мудростью, отличилась и в торговле со скрелингами. Первая встреча с туземцами лишь позабавила колонистов. В один из летних дней большая толпа скрелингов внезапно вышла из леса, но была атакована слегка одичавшим на вольном выпасе быком, которого поселенцы привезли из Гренландии. В панике индейцы бросились к домам пришельцев и принялись ломиться в них.

Торфинн приказал подпереть двери изнутри, а Гудрид попыталась завязать с местными жителями меновую торговлю. Больше всего аборигены интересовались металлическим оружием пришельцев, но Торфинн строго запретил продавать его. Торг зашел в тупик. Тогда Гудрид догадалась предложить индейцам сметану и творог, после чего «они уже не желали ничего другого. Так свои покупки скрелинги унесли в животах, а Карлсефни и его людям остались меха и кожи».

Второй большой торг с местными жителями состоялся в начале второй зимовки и был омрачен убийством. Поначалу обмен шел хорошо. Скрелинги охотно отдавали меха за молоко и особенно красную материю, которой тотчас обвязывали головы. «Когда ткани стало мало, ее стали разрезать на полоски не шире пальца. И скрелинги давали за них столько же, даже больше». Однако вскоре многие головы были расцвечены красным совсем иного рода…

Один из норманнов посчитал индейца, протянувшего руку к запретному для них железному оружию, вором и зарубил того на месте. Хотя немедленного продолжения конфликта не случилось, Торфинн понимал, что дальнейшего кровопролития не избежать, потому что местные обязательно станут мстить за своего.

Так и случилось. Только благодаря хитрости и военному опыту своего вождя – Карлсефни заманил главный отряд туземцев в заранее подготовленную ловушку – норманны сумели отбить нападение на свой лагерь без больших потерь[21]. Из скрелингов, напротив, «многие были убиты».

Жизнь в постоянном страхе перед нападением аборигенов в конце концов вынудила викингов отказаться от первоначальной идеи колонизации Винланда. Весной следующего года Торфинн и его люди вернулись на родину. Впрочем, благодаря выкупленной у скрелингов и добытой на охоте пушнине неудавшиеся колонисты вернулись богачами. «Молвят, что от гренландского берега никогда не отплывало корабля богаче, чем тот, каким правил Торфинн Карлсефни», – написано в летописи.

Но не только враждебность – далеко, как мы видим, небеспричинная – американских аборигенов мешала викингам закрепиться на изобильных землях Винланда. Междоусобные дрязги и соперничество губили подобные начинания вернее индейских стрел. Последняя описанная в «Саге о гренландцах» попытка[22] колонизировать новый континент и вовсе завершилась массовым убийством, которое спровоцировала Фрейдис, сварливая или даже безумная сестра Лейфа Удачливого…

О других экспедициях гренландцев в легендарный Винланд ничего доподлинно не известно. Почти наверняка Северную Америку посещали и викинги, не входившие в клан Эйрика Рыжего, но, поскольку саги по сути своей являются фамильными хрониками, рассказ о заокеанских приключениях представителей других семей не сохранился ни в народной памяти, ни на страницах летописей.

Можно ли при такой избирательности вообще доверять сагам как историческому источнику? Разумеется, древние, часто противоречащие друг другу легенды, повествующие не только о морских путешествиях, но и о ведьмах, оживших мертвецах и прочих небылицах, не могут сами по себе считаться бесспорным доказательством реального посещения Америки викингами. Однако нарративные источники подкрепляются и археологическими находками – вещественными свидетельствами пребывания норманнов в Северной Америке.

Нет смысла описывать многочисленные случаи мистификаций и подлогов, когда ради корысти или ввиду чрезмерного энтузиазма за старинные норманнские артефакты и рунические надписи выдавались любые непонятные артефакты или даже наспех состряпанные подделки. Да, каждый из авторов такой «сенсационной находки» моментально становился «Шлиманом на час», но вскоре неизбежно расплачивался за предательство идеалов научного поиска публичным осмеянием в прессе и вечным остракизмом со стороны разгневанных коллег-историков.

Так продолжалось до тех пор, пока в 1960 году норвежский писатель и археолог Хельге Маркус Ингстад не обнаружил в местечке Л’Анс-о-Медоуз, что в Канаде, подлинные руины древнего норманнского поселения, относящегося к т. н. «эпохе саг». Ученые раскопали остатки нескольких землянок, кузницы и извлекли из земли небольшое количество металлических предметов быта. С легкой руки Ингстада городище традиционно называют Лейфбудиром, или «домом Лейфа», но, как и в случае со шлимановской Троей, достоверность такого сенсационного утверждения далеко не бесспорна.

За прошедшие со времен первой находки более полувека археологами найдены – в том числе при помощи анализа спутниковых снимков – еще два поселения викингов: на Баффиновой Земле и юго-западном побережье острова Ньюфаундленд. Поскольку местные племена еще не знали металлургии, остается констатировать, что остатки плавильного производства и точильные камни с микроскопическими следами металлической стружки действительно принадлежали пришельцам из далекой Европы.

Кроме того, доказательства пребывания викингов в Северной Америке обнаружены и в Старом Свете, на вулканических полях Исландии. Ведь норманны пускались в рискованные походы прежде всего ради добычи, в том числе и специфической. Например, двуногой… Так, помимо мехов и ценной в безлесой Гренландии строевой древесины, Торфинн Карлсефни привез с собой из Винланда и двоих захваченных за время экспедиции индейских детей.

Летописи свидетельствуют, что, к удивлению норманнов, плененные скрелинги в полной мере овладели исландским языком и со временем сумели влиться в суровое островное общество. Правдивость этой истории подтверждена археологическими находками. Генетический анализ останков, обнаруженных на одном из исландских погостов того периода, показал, что похороненный там человек был либо урожденным североамериканским индейцем, либо же его ближайшим прямым потомком.

И все же… В первом столкновении Старого и Нового миров поля необъявленной войны остались за их исконными хозяевами. Неистовым норманнам, взявшим под контроль обширные территории в Англии, Франции, на Сицилии и т. д., не удалось закрепиться ни в Америке, ни даже в Гренландии.

Исследователям остается лишь гадать о причинах этой неудачи, но с определенной степенью уверенности можно говорить о двух решающих факторах: спонтанности колонизации и вооруженном противодействии аборигенов. По большому счету, каждая попытка освоения Винланда осуществлялась силами лишь одного немногочисленного клана или даже одной семьи и без постоянной поддержки метрополии была почти наверняка обречена на провал. Наглядным примером стала судьба Гренландской колонии, заброшенной и почти позабытой европейцами через несколько поколений после описываемых событий.

Что же до сопротивления пресловутых «скрелингов», то сама идея весомого вклада туземцев в изгнание с их земель пришельцев-норманнов не вызывает у многих исследователей ничего, кроме скепсиса. Подпавшие под суровое очарование викингов историки готовы вслед за безумной Фрейдис воскликнуть: «Вы такие молодцы, а бежите от этих жалких людишек? Вы же могли бы перебить их всех, как скот!» [23] А ведь и правда, разве могли примитивные американские племена дать достойный отпор воинам, державшим в страхе всю Европу? Выясняется, что да, могли.

В начале второго тысячелетия технологическое и тактическое превосходство европейцев еще не было подавляющим и вполне компенсировалось знанием местности и численным перевесом. Не стоит забывать и о том, что на побережье Винланда высаживались не профессиональные воины-налетчики, а обычные поселяне без соответствующего боевого опыта и выучки. Для пришельцев из-за холодного моря аборигены были такой же неведомой и страшной угрозой, как они сами для коренных американцев.