Генетические исследования показывают, что количество мигрантов первой волны, от которых так или иначе ведут родословную все коренные народы Нового Света, вряд ли превышало 250 человек, причем речь идет не о единой группе, а совокупной численности всех проникших в Северную Америку первых людей. Иными словами, говорить о «лавинной» форме заселения неуместно – только о так называемой «капельной миграции».

Но могло ли такое незначительное количество американских «Адамов и Ев» заселить два огромных континента? Несомненно. Простейшая демографическая реконструкция показывает, что даже при минимальном приросте населения за поколение двух сотен берингийских переселенцев достаточно для образования к моменту появления у берегов Америки Колумба десятимиллионной популяции америндов[7]. В реальности темпы расселения были, конечно, выше.

Вырвавшись за пределы зоны оледенения, первопоселенцы попали в охотничий рай: изобилие крупной дичи, совершенно не опасавшейся человека, при полном отсутствии конкуренции со стороны других людей. Вряд ли можно считать простым совпадением исчезновение наиболее беззащитных перед группами умелых охотников видов животных – например, гигантского ленивца – вскоре после появления в Северной Америке первых людей.

После окончания ледникового периода Берингийский мост ушел под воду, превратившись в Берингов пролив и отрезав Американский континент от Евразии. Однако, несмотря на исчезновение сухопутной дороги, Новый Свет не остался полностью изолированным от остального человечества, не превратился в эдакий «затерянный мир». После первичного заселения произошло еще как минимум две (некоторые исследователи заявляют даже о пяти) крупных волны колонизации: племен на-дене, обосновавшихся на северо-западе континента, и эскимосов[8], занявших арктическое побережье и впоследствии сделавших несколько попыток закрепиться в Гренландии. Правда, в отличие от первопоселенцев, расселившихся на оба материка, новоприбывшие заняли относительно небольшие ареалы.

Поэтому даже тысячелетия спустя большинство народов Нового Света сохраняли, несмотря на различные образ жизни и условия обитания, достаточно узнаваемые общие черты. «В сравнении с разнообразием пропорций тела и генетической конституции людей по восточную сторону Атлантики, – отмечал американский антрополог Фредерик Сеймур Халс, – американские индейцы, напротив, демонстрируют удивительный уровень схожести».

Однако того же нельзя сказать об уровне развития разных индейских обществ. К моменту прибытия в Новый Свет европейцев на просторах Американского континента можно было встретить, словно в гигантском музее под открытым небом, весь спектр социальной эволюции: от примитивных родовых общин и конфедерации кочевых племен до высокоразвитых цивилизаций, таких как царство майя, Тройственный союз ацтеков или империя инков Тауантинсуйу.

Майя стали первыми цивилизованными обитателями Нового Света, с которыми встретились прибывшие из-за океана конкистадоры. К XVI веку о былом величии их царств напоминали лишь затерянные в джунглях города-призраки, а уцелевшие разобщенные княжества погрязли в бесконечных и бессмысленных междоусобных войнах. Тем не менее, в отличие от империй инков и ацтеков, сокрушенных пришельцами за считаные годы, испанцам потребовалось почти полтора столетия, чтобы полностью подчинить себе Юкатан.

Европейцы застали общество майя в глубоком упадке, политическом и культурном, но в период своего расцвета майянская цивилизация не только превосходила в развитии своих соседей по континенту, но и в некоторых областях могла составить значительную конкуренцию евразийским народам. Например, одну из важнейших математических концепций – число «ноль» – индейцы майя начали активно применять в расчетах раньше, чем «изобретатели» ноля индийцы. Астрономы майя создали удивительно точный – один из самых точных в древности – солнечный календарь, вычислили периоды обращения планет Солнечной системы вокруг светила и умели предсказывать затмения.

Другим выдающимся достижением майанской культуры стала хорошо проработанная словесно-слоговая система письма, пригодная для фонетической или идеографической записи. Судя по всему, грамотности в их обществе уделялось существенное значение – при храмах имелись богатые собрания складных рукописных книг, называемых кодексами, и, предположительно, действовали школы, в которых преподавались письмо и астрология. Символично, что бог Ицамна, «ответственный» за изобретение письменности, почитался как глава майянского пантеона.

Больших успехов цивилизация майя достигла в градостроительстве и архитектуре. Отличительной чертой их строительного искусства стало использование оригинального ступенчатого свода потолков. В период наивысшего рассвета – т. н. классическую эру – этот народ создавал восхитительные произведения изобразительного искусства: каменные скульптуры, резные статуэтки из нефрита и особенно впечатляющую фресковую живопись.

Основу экономики государства майя составляли сельское хозяйство и торговля, как внутренняя, так и внешняя, в том числе морская. Диего де Ланда, второй епископ Юкатана и первый, кто пытался расшифровать письменность майя, отмечал: «Занятием, к которому они наиболее склонны, была торговля. Они вывозили соль, ткани и рабов в землю Улуа и Табаско, обменивая все это на какао и нефрит, которые служили у них монетами». Из приведенной цитаты видно, что, в отличие от многих соседей, майя не только совершали натуральный обмен, но у них были зачатки денежной системы.

Для обеспечения нужд торговли майя создали сеть мощеных насыпных дорог, называемых сакбе, вдоль которых на равном расстоянии строились постоялые дворы и «верстовые столбы», вероятно игравшие также роль придорожных святилищ.

При всех успехах в других областях сельское хозяйство майя оставалось довольно примитивным. Они не знали плуга и страдали от недостатка пресной воды. Одной из возможных причин катастрофического упадка цивилизации майя называют продолжительную засуху, которая могла вынудить жителей покинуть оставшиеся без водоснабжения города и искать спасения в менее пострадавших областях.

Причины стремительной деградации майянского общества остаются предметом как спекуляций, так и подлинно научных дискуссий. Примерно в IX веке н. э. крупнейшие города майя, экономические и культурные центры их цивилизации, превосходившие размерами и многолюдностью европейские аналоги, внезапно приходят в упадок. Жители покидают их пределы, а население в целом сокращается катастрофическими темпами. В качестве возможных объяснений предлагались поражение в войне, эпидемия, экологическая катастрофа или же некие религиозные мотивы… Ответы, вероятно, хранились на страницах красочных майанских рукописей, но почти все они были уничтожены боровшимися с туземными «ересями» испанцами.

Символично, что первыми из развитых цивилизаций Нового Света пострадали от жадности конкистадоров именно ацтеки. Бывшие наемники на чужих войнах, ацтеки ожидаемо построили свою империю на жестокости и страхе. При этом европейский термин «империя» не совсем верно отражает сущность ацтекской державы. Распространяя путем беспрестанных завоевательных походов свою власть на соседние народы, они, однако, не стремились присоединить побежденных к своему государству, встроить их в собственное общество или государственные структуры.

Нет, ацтеков интересовала только военная добыча и последующая выплата дани, товарами и людьми. Окружающие народы должны были насытить пищей – ежегодно в Теночтитлан поставлялось до 20 тысяч тонн продовольствия – и жителей ацтекской столицы, и их божественных покровителей. К несчастью для вассалов империи, ацтекский пантеон признавал только одно яство – человеческую кровь, и потому священный долг каждого верующего состоял в своевременном обеспечении храмов рабами или военнопленными. Неудивительно, что доблесть воина в таком обществе определялась количеством не убитых врагов, а пленных для жертвоприношений.