— Ненужно, — грубо ответила девочка и отвернулась. Последовало неловкое молчание.

— Я не против быть твоей бронёй, — вдруг выдохнула Тайи. Потом нахмурилась: — Когда от тебя не разит.

— Неправда, я всегда умываюсь.

— Духами, женскими, — грубо добавила девочка.

— Ах… — кивнул Фан Линь и вспомнил вчерашний вечер. Мужчина тогда почти, спустя две недели полёта, уломал Цинь Жуа на совместное ночное времяпрепровождение. Она сказала «да», но только если он сделает ей массаж. Мужчина делал, целый час делал. А потом женщина просто уснула.

Фан Линю ничего не оставалось, кроме как смиренно удалиться.

Но Тайи явно представляла печальную концовку того вечера совершенно иначе.

— Доброе утро, — вдруг раздался нежный голос, и Тайи немедленно сделалась хмурой как ночь. В комнату вошла Цинь Жуа в своём обыкновенном платье служанки чёрного цвета. Теперь уже и сам Фан Линь услышал немного душный аромат её духов.

— Хорошо пахнешь, — заметил мужчина и улыбнулся. — Миндаль? Немного резковатые духи, правда.

— Ох? В таком случае может мне искупаться? — улыбнулась Цинь Жуа, мимолётно взглянула на Тайи, и снова перевела взгляд на Фан Линя: —…В ванной могут поместиться двое…

— Идём, — сказала броня и демонстративно спрыгнула со стула.

Фан Линь пошёл на выход. За серебристой дверью ему в лицо сразу же ударил свежий воздух. Мужчина поблагодарил Небеса, что нынче погода была хорошей и не было песчаной бури — они иногда длятся на планете месяцами.

Фан Линь и остальные покинули корабль и пошли по рыжему песку в сторону отдалённой статуи. Мая то и дело поглядывала наверх, но разобрать ничего не могла, — статуя была так близко, что высоко в голубых далях проглядывался разве что её едва различимый подбородок. Лица монумента было не разобрать. Но девочка всё равно щурилась, как вдруг откуда-то спереди раздались голоса. Мая встрепенулась, а потом выпучила глазки:

— Нет, нет Ляо Ман, я никогда не буду твоей женой!

— Ля Хуа, нет… Ля Хуа!

Звучали крикливые, напыщенные и немного хрустящие крики. Фан Линь покачал головой. Он прошёлся ещё немного вперёд и вскоре отрылся источник голоса: прям на земле лежал небольшой пузатый телевизор. От него, как хвост, шёл провод к сверкающему кристаллу и антенке.

Перед телевизором лежал подпирая голову мужчина в завязанных верёвкой вместо пояса штанах, потёртом голубом халате и без рубахи. Он сверкал оголённым торсом и смотрел какую-то мыльную оперу.

— Давно не виделись, — сказал мужчина непоколебимым голосом и бросил на Фан Линя совершенно мимолётный взгляд.

Фан Линь ответил:

— Давно, — после чего покосился в телевизор и вдруг произнёс:

— Она выйдет за его брата.

Мужчина на земле кивнул и спокойно ответил:

— Шлюха; но вообще в последние несколько недель проблемы со связью, и я смотрю уже по третьему кругу. Так что спойлер прошёл мимо, мелкий ублюдок.

— Тч, — лениво прыснул Фан Линь и спрятал руки в карманы.

Мужчина собирался было ещё что-то сказать, как вдруг почему-то принюхался. Фан Линь было думал, что он тоже заметил духи, но вместо этого мужчина покосился куда-то в сторону и сказал:

— Нет ничего добрее по утру, чем дикая жажда крови, а, Фан Линь?

Фан Линь растерялся; а потом услышал вскрик и немедленно повернулся. Он посмотрел на Маю, сверкающую округлёнными глазками, а потом на девушку в чёрном у неё на руках.

Серые глаза той были открыты и пылали страшным светом…

Ещё когда они только вышли из корабля, Цинь Жуа предложила взять из рук Маи девушку в чёрном — Мая тогда отказалась, наверное, потому что хотела быть полезной. Теперь Фан Линь почему-то вспомнил об этом, вспомнил и крикнул:

— Бросай! — и рванул к девочке.

Мая опешила; взгляд её чёрных глаз, немного прикрытых волнистыми волосами, сошёлся со взглядом серых и пустых зрачков чёрной девушки. Между ними промелькнула невидимая молния. Сухие губки Маи приоткрылись, а затем, прямо в её горло, начал вытягиваться блестящий чёрный клинок. Цинь Жуа бросилась к ним, Фан Линь бежал со всех ног, и одновременно думал о том, что ему уже сейчас нужно копаться в карманах, чтобы достать завалявшуюся в них пилюлю Сансары, как вдруг раздался шум, и Мая, наконец, выкинула свою ношу.

Девочка вскинула руки, и чёрное создание повисло посреди воздуха. А затем, совершенно механическими движениями, как по учебнику, Мая достала с пояса вантуз и ударила: вантуз врезался чёрной девушке прямо в лоб и откинул её на три метра.

Это оружие девочки вручил Фан Линь, ибо у него возникло предположение, что Мая каждый раз застывает в любом бою из-за того, что боится порезать своего врага мечом — чтобы исправить это, мужчина запретил ей временно использовать клинок, и сказал ходить пока с этой штучкой. Ну а конкретно вантуз он выбрал по двум причинам. Во-первых, чтобы припугнуть девочку, что если она в ближайшее время не переборет себя и возьмётся за меч, то с её-то талантом она может случайно ступить на Дао Вантуза, и освоить такую легендарную технику, как единство мечника и его… Вантуза, что было бы ужасно неловко.

Ну и ещё потому что вантуз просто был тогда под рукой.

Девушка в черном врезалась о землю и прокатилась по песку; одновременно с этим за спиной Маи вдруг мелькнуло чёрное колесо, и на нём вспыхнули и сразу погасли две мутные смолянистые руны.

А потом ноги девочки подкосились, и она сама стала падать колени.

Благо к этому времени уже примчалась Цинь Жуа — она поддержала Маи за спину и удержала её на ногах. Потом сразу десять кинжалов вдруг вырвались из разных кусочков платья служанки, и словно быстрые птички стрельнули в облако рыжей пыли, что вздымалось в месте приземления девушки.

Фан Линь в свою очередь резко остановился. Он вывернул карманы и вытянул радужный шарик — пилюлю Сансары — которая сразу же выпала и полетела на землю. Однако в самый последний момент перед падением шарик удержали тонкие, длинные пальчики с матовыми жёлтыми ногтями. Цинь Жуа схватила пилюлю и плавным движением всунула мужчине в открытый рот.

А потом она щёлкнула пальчиком ему в подбородок — и зубы Фан Линя сомкнулись.

Вся следующая секунда знаменовалась одновременным движением сразу двух тел, которые были многократно быстрее всех остальных, так что даже возникало такое ощущение, что все остальные и вовсе не двигаются: сперва девушка в чёрном выпрыгнула из пыльной дымки и полетела на Маю, с чёрным лезвием на перевес; потом её перехватил Фан Линь: вскинул ногу и зарядил девушке в живот. Её перекосило и вновь отбросило назад. Снова её прокатило по земле, и за ней даже поднялся ветер, который одновременно снёс прошлую дымку и поднял новую, в сотни раз больше, протянувшуюся на целый километр и дальше, вслед за улетающим тельцем…

Фан Линь же приземлился на землю и выдохнул.

Он уже было собирался броситься вслед за девушкой, чтобы добить её, как вдруг с левого бока донёсся скучающий мужской голос:

— Осторожней, она набирает силы. Уже почти как Звёздный владыка, В смысле, почти Звёздный Владыка…

Фан Линь было хотел что-то ответить, но голос снова его перебил:

— Поздно.

Фан Линь замер; затем он схватил Маю одной рукой, другой взял Цинь Жуа за пояс и бросился назад. Прошла секунда, мужчина пролетел километр. Прошла ещё одна — он умчался на три. Облако красной пыли казалось совершенно маленьким и далёким на горизонте, как вдруг из него взмыла чёрная молния. Прошло мгновение, и молния застыла в небесах. Мелькнула ещё доля секунды, и в метре перед собой Фан Линь увидел круглые серые глаза, после чего ему в живот ударило чёрное лезвие. Оно не пронзило его броню сразу, но стало стремительно искривлять её своим напором — мужчина сжал зубы, и вдруг его целиком охватило пламя. Горячие языки превратили его и девушек в его руках в пепел. Прах взмыл над землёй и вдруг снова превратился в троицу, зависшую примерно в семистах метрах в небе.