– Исши’Ай.

Воспоминания безумным потоком хлынули в голову, а тело вурдалака в мгновение ока превратилось в высохшую мумию. Среди этих воспоминаний не было ничего примечательного, потому что жизнь рядового упыря напоминала жизнь бродячей собаки, снующей ночами по округе в поисках прокорма. Благо его охотничьи угодья располагались в непосредственной близости от логова, что укрывалось в одной из горных пещер.

– Попался! – победно воскликнул юноша, предчувствуя акт скорого возмездия над мерзавцем, посмевшим отнять жизнь его драгоценного друга.

«Раз так – то идём. Мне самой стало интересно посмотреть на этого калеку».

«Непременно, но прежде, – некромант бросил тоскливый взгляд на тело Гойла, – нужно что-то с этим сделать».

«Ой да брось, он уже мёртв. Какая ему теперь разница??» – запротестовала книга.

«Нет. Гойл мой лучший друг, и он, как никто другой, заслуживает этого».

С этими мыслями Корнер выбрался на поверхность в поисках чего-нибудь, чем можно было вытащить друга из-под завала.

Рыская по окрестности и заглядывая в дома, некромант отыскал в одном из них лопату. И на удивление хорошо заточенную. Он определённо мог бы назвать это неслыханной удачей, – некроманты редко хоронили сородичей в земле, предпочитая пускать кости павших в обиход, – если бы не сложившиеся обстоятельства.

Вернувшись, он с помощью лопаты не без труда извлёк Гойла из-под обломков крыши, после чего отнёс его к старому, засохшему дубу, у которого они детьми частенько играли вместе, и ей же закопал среди выглядывающих наружу корней. Молча постояв с минуту, Корнер развернулся и полный решимости отомстить направился к вампирскому логову.

***

Следуя по пути из упыриных воспоминаний, некромант вышел к лесистому холму, за которым высоко над головой виднелись заснеженные верхушки гор, окружённые кучевыми облаками. Войдя в дремучий лес, что словно неприступный страж заслонил собой подножие холма, преграждая дорогу любому, кто посмел посягнуть на его вершину, Корнер с удивлением обнаружил, что внутри хозяйничал полумрак. Солнечные лучи из-за слишком частых деревьев с их большой проросшей кроной просто не могли пробиться внутрь.

«Как удобно, можно охотиться и днём», – подметил он про себя, неспешно продвигаясь вглубь леса и отодвигая рукой висящие всюду ветки.

Внезапно откуда-то слева послышалось журчание воды. Некромант остановился и замер в странной нерешительности. Несмотря на воспоминания упыря, которые говорили продолжать двигаться прямо, интуиция упорно настаивала на том, что необходимо отыскать источник этого шума. Поколебавшись ещё с минуту, Корнер решил всё же не спорить с ней и свернул влево, сойдя с протоптанной тропинки.

Пройдя несколько метров, он наткнулся на скромное лесное озеро, в которое со склона стекал журчащий ручеёк. Сердце юноши забилось быстрее, а в голове замелькали, словно молнии, воспоминания о недавнем сне, о котором он напрочь позабыл из-за всего произошедшего.

– Да быть такого не может! – воскликнул от удивления некромант, однако желание проверить свою догадку уже полностью завладело разумом, настояв на продолжении пути вдоль русла этой несостоявшейся речки.

Чем дальше продвигался Корнер в поисках ответов, тем круче становился подъём. В какой-то момент неприспособленному к подобным прогулкам некроманту стало уж совсем тяжко переставлять ноги, но на его счастье возвышенность сменилась равниной, обширно покрытой зеленой растительностью. Как подкошенный он рухнул во всё ещё влажную от утренней росы и от того приятно холодящую вспотевшее тело траву, а лёгкие с должным усердием принялись поглощать свежий горный воздух.

«Тюфяк, – презрительно прокомментировала происходящее молчавшая до этого книга».

Немного отлежавшись, молодой некромант неохотно оторвался от приятной прохлады зелёного цветущего ложа, что так радушно приняло уставшего путника, и продолжил свой путь.

Примерно метров через сто дорога вновь начала уползать вверх, ведя Корнера в небольшой перелесок, обильно поросший кустарниковой растительностью. Он располагался на самой вершине холма, поэтому юноша, не раздумывая, шёл вперёд, продираясь сквозь тернистые заросли кустарников.

Ручей, немного попетляв среди молодых деревьев, резко свернул куда-то вбок, – видимо там находился его исток, – а некромант в предвкушении вышел из перелеска, догадываясь, что он там увидит, и оказался абсолютно прав.

Его глазам предстала опушка, распростёршаяся аккурат по серёдке подошвы, общей для этого холма и соседней с ним горы, предгорье которой была сплошь утыкано высокими лиственницами. Корнер резво сбежал по холму вниз и, выйдя на опушку, ещё раз придирчиво осмотрелся кругом, после чего пришёл к выводу, что это действительно та самая поляна, с той лишь разницей, что сейчас она была обласкана тёплым солнечным светом.

«А это значит…» – от этой мысли сердце юноши на миг обуял восторженный трепет, вскоре сменившийся чувством нарастающей тревоги. Она всё сильнее и сильнее опутывала ставшее неспокойным сердце молодого некроманта липкими, противными руками, посылая в голову тревожные картины случившегося с девушкой той ночью. Поэтому, повинуясь желанию вырвать бедняжку – если она ещё была жива – из лап похитителя, он незамедлительно посеменил к горе.

Но стоило только несостоявшемуся герою начать взбираться по склону, как он тотчас запутался в своих изнеможённых предыдущим подъёмом ногах и неуклюже споткнулся о толстенный корень ближайшей лиственницы, чем нехило насмешил некрономикон.

Падение пришлось на утончённый, красивый нос, доставшийся от матери и являющийся причиной сильной гордости своего обладателя, отчего тот тут же принялся кровоточить. Некромант тихо выругался на свою врождённую неуклюжесть, которую ему практически удалось побороть во время тренировок с госпожой Манивой, однако подобные эксцессы всё равно нет, нет, да и случались время от времени. Он оторвал от бинта на руке маленький кусочек, свернул трубочкой и засунул в ноздрю, чтобы остановить кровь, а затем продолжил покорять косогор.

Когда подъём, наконец, закончился, Корнер оказался на скальной тропе, огибающей гору с двух сторон. Юноша хоть и отклонился от первоначального маршрута, но всё же узнавал эту местность. Упырь частенько шастал тут, в надежде полакомиться несчастными путниками, которым волею злого рока не повезло столкнуться с ним. Воспоминания были не совсем чёткими, однако в одном Корнер был уверен точно – каждый раз, завершая свою вылазку, прожорливая тварь возвращалась назад дорогой, пролегающей под отвесной скалой, и скрывался где-то за каменными выступами. Поэтому он повернулся лицом вправо и твёрдо шагнул в тень высоко нависающей над ним скалы.

Блуждая по тропе в поисках логова и пристально приглядываясь ко всем попадающимся на пути выступам, Корнер приметил за одним из них тёмную расселину. Именно она и служила входом.

«Ну наконец-то! Теперь ты за всё мне ответишь», – злорадно оскалился некромант, протиснувшись сквозь узкое ущелье, и начал степенно углубляться вовнутрь мрачной, зловещей пещеры, осторожно переставляя ноги, чтобы не споткнуться о какой-нибудь камень, коих здесь было навалом.

«Скажи-ка мне, смертный, как ты собрался победить высшего вампира голыми руками?» – между делом поинтересовалась книга.

«Сейчас день, а, как известно, в это время суток вампиры предпочитают спать. Я планирую поглотить его жалкую душонку, пока он ещё не проснулся».

«И всё? Никакого плана «Б» на случай, если что-то пойдет не так?»

«Нет», – Корнер равнодушно пожал плечами, нисколько не сомневаясь в себе и своих силах.

«И как ты вообще дожил до своих лет, будучи таким безрассудным глупцом?» – поразился некрономикон.

«Видимо удача на моей стороне», – хмыкнул Корнер и коснулся кольца на груди.

Спустя некоторое время блужданий по пещере он наткнулся на первые признаки того, что в действительности попал туда, куда было нужно, а именно на кучку спящих упырей, свернувшихся клубочком вдоль стены.