— Что ж, я буду крайне благодарен, если ты найдёшь немного времени на бессмысленный разговор со мной, — с нажимом произнёс он и одарил расстроенный цветник почти злорадной улыбкой. — Прошу прощения, дамы.

Дамы простили его, но не меня — и спину ещё долго жгли негодующие взгляды. Лаури их игнорировал, целенаправленно утаскивая меня в сторону длинного ряда альковов.

— Что-то случилось? — настороженно поинтересовалась я, когда он нашёл свободный альков и с нескрываемым облегчением задернул за нами тяжёлые занавеси.

Времена были уже не те, чтобы два уединившихся в алькове офицера стали темой для пересудов, после которых оставалось разве что жениться, чтобы избежать скандала — но подобное поведение по-прежнему не поощрялось. Лаури это прекрасно знал и вряд ли стал бы настаивать на разговоре тет-а-тет без весомой причины.

- Тебе повезло, что ты скрывалась у службы внутренней безопасности и не присутствовала ни на одном званом ужине с момента прилёта, — несколько напряженно заметил Лаури.

Я чуть нахмурилась и села на небольшой диванчик возле столика с напитками. Лаури налил нам шампанского и занял соседнее место. В его позе чувствовалась некоторая нервозность, поневоле передавшаяся и мне.

- Полагаю, у тебя не было возможности уклониться от подобного времяпровождения, — я улыбнулась одними уголками губ, — и ты услышал многое, о чем предпочёл бы забыть.

- Ты не представляешь, — с чувством подтвердил Лаури, отпив из бокала. — Мама отчего-то считает, что ты в сговоре с Сергеем Родионовым и потому молчишь о платине. И, что ещё хуже, вокруг неё собираются все сторонники этой теории.

- Но ты ведь понимаешь, что это неправда, — оторопела я. — Ты лично следил за погрузкой, будь там хоть грамм платины — ты бы первый узнал об этом!

- Мама мне не верит, — мрачно сообщил Лаури. — Она считает, что я подтверждаю твои слова, чтобы не давать ей повода заключить договор с твоими родителями.

- Договор? — переспросила я, не желая верить в услышанное.

- Брачный договор, — уточнил Лаури, помрачнев.

Я по-глупому хлопнула ресницами, впервые за долгие месяцы пожалев об отсутствии веера, за которым можно было невозбранно скрыть свою реакцию.

После слов Сергея все воспринималось иначе. Лаури молчал о том, что думает об идее брака он сам. Я никогда не слышала, чтобы у него была любовница или подруга — прежде мне казалось, что это признак уважения, чтобы не порочить репутацию дамы, но сейчас…

- Я слишком хорошо тебя знаю, — вздохнул Лаури, не дождавшись ответа. — И потому счёл необходимым предупредить заранее. Думаю, после происшествия с Кенором твои родители трижды подумают, прежде чем заключать такой же контракт — но только если ты намекнешь о сходстве ситуации.

- Какое сходство?! — искренне возмутилась я. — Твоя семья в разы древнее и богаче моей! Приданого, которое даст за мной отец, не хватит даже на то, чтобы оплатить тебе достойный свадебный костюм!..

- Скажешь это моей мама — и она окончательно убедится в своей правоте, — предупредил Лаури. — А скажешь своей — и она решит, что это именно тот шанс, о котором она мечтала для тебя.

- А ты? Что думаешь ты? — спросила я, прежде чем моё собственное благоразумие велело мне прикусить язык.

Лицо Лаури застыло каменной маской.

- А я предпочёл бы, чтобы моя жена любила меня, — слишком ровным голосом признался он. — Или, по крайней мере, не тосковала по другому мужчине.

Я залилась краской, как дебютантка, пойманная на излишней симпатии к лакею.

Разумеется, команда Карпатии не могла упустить момент. Акценты эти паршивцы действительно расставили, не интересуясь ни моим мнением, ни мнением Сергея. К счастью, Лаури был слишком хорошо воспитан, чтобы позволить себе обсуждать странные пристрастия младшей кузины, но…

Лучше бы он все высказал сразу. Сейчас я не знала, что ответить.

- Я тебя предупредил, — сухо напомнил Лаури и поднялся, оставив недопитый бокал на столике. — Решение за тобой.

Он задернул за собой занавесь, оставив меня наедине с невеселыми мыслями. Я опустошила свой бокал залпом и закашлялась.

Блестяще. Я, конечно, предполагала, что теперь тема моей личной жизни станет самой популярной на любом приёме, но что из-за этого испортятся отношения с Лаури, мне и в страшном сне не снилось.

Сергей ухитрялся влиять на мою судьбу, вовсе не появляясь на горизонте. Подумать только, какие-то четверо суток и один разнесчастный поцелуй — и все летит кувырком, но все ещё пляшет под его дудку.

В самом деле, не могу же я выйти замуж за Лаури!

Устало выругавшись, я вытащила лайтфон и настрочила сообщение мама. Ничего оптимистичного я ей сказать не могла, но, по крайней мере, слёзно попросила не обнадеживать леди Тагор беспочвенно. Уж от родной матери-то я не стала бы прятать трофейную платину!..

Увы, мне не поверила даже она.

Если с подобным подходом службы внутренней безопасности я ещё могла смириться (в конце концов, это их работа — подозревать все, что движется!), то аккуратные наводящие вопросы леди Ставо окончательно выбили меня из равновесия, и из алькова я вышла злой, как русский контрабандист.

Тайвер, на свою голову, размышлял о совершенно других проблемах и уже ухитрился потерять где-то Джанет — что, надо отметить, тянуло на мировой рекорд по изворотливости, но должного восхищения у меня не вызвало. Она же подписалась на эту дурацкую миссию только ради того, чтобы получить законный повод находиться рядом с ним!

- Рина… — без привычной уверенности начал Тайвер, улыбаясь, как нашкодивший мальчишка.

Я не стала дослушивать.

- Не трать слова. Снегурочкой Джанет называл Сергей.

Тайвер, что характерно, замолчал. Даже наивно переспрашивать, кто такой Сергей, не пытался.

- Только ты был в курсе, что я беру на борт лучшую подругу, ради которой готова на любые сумасбродства. Я сама попросила тебя прикрыть её перед леди Сафид! Ты знал, что я отправлю команду в криосон, когда откажут гравитационные кольца, потому что не могу позволить Джанет пострадать от невесомости. Пока все бодрствовали, был велик риск, что мы дадим Карпатии отпор. Но оставь меня одну на дежурстве… — я осеклась, глотая ругательства, и устало покачала головой. — Я считала тебя своим другом, Тайвер. А ты использовал меня.

Как все просто. Вот он, тот самый человек Сергея в комцентре. Тайверу даже взламывать базы не приходилось, чтобы стереть Карпатию из ежедневных обновлений, — у него был официальный доступ! Вот откуда Сергей знал наш маршрут, состав команды и слабые места корабля — попросту получил их от человека, который организовывал всю миссию!

- Ты бы ни за что не поверила, если бы я просто сказал, что сам Кенор Моранг дезертировал ради платины, — тихо сказал Тайвер. — Сергею была нужна помощь.

- И ты решил оказать её за мой счёт, — с мрачным удовлетворением закончила я.

На нас начинали коситься. Тайвер был человеком особого типа — из тех, кого никогда не видят растерянным или подавленным. Он всегда блистал улыбкой и уверенностью — и сегодняшний Тайвер, застывший передо мной навытяжку, словно я могла забыть о субординации и устроить ему выволочку…

Тихий протест, зревший во мне последние недели, наконец нашел выход. Разумеется, я не могла позволить себе отчитать одного из важнейших инвесторов исследовательского флота, явиться к родной матери с нотацией наперевес или накричать на назойливого журналиста, как бы мне ни хотелось. Но было кое-что, что по-прежнему оставалось в моей власти.

Например, просто не иметь с ними дела.

- Мой рапорт об отставке будет у тебя не позднее завтрашнего утра, — предупредила я — и вдруг почувствовала себя легкой-легкой, как обычно бывало, когда я была уверена в правильности принятого решения.

- Что? — переспросил Тайвер с таким видом, будто не мог поверить в услышанное.

Я улыбнулась, даже не пытаясь скрыть нахлынувшее облегчение.

- Я увольняюсь.

- Но… — Тайвер растерянно покосился на ближайшую стену, где во всей красе блистал с плаката «Норденшельд» и мой суровый профиль с чрезвычайно пафосным видом вглядывался в неведомые дали.