Кенор не любил об этом вспоминать. Но именно ему удалось уговорить повстанцев позволить «Седне» пристыковаться к станции. А выбраться тайком из большого корабля было делом техники.

Он проскользнул в центральный офис, обнаружил, что заложник, ради которого затевалась вся спасательная операция, давно мертв — и сделал единственное, что казалось разумным в сложившихся обстоятельствах: подсыпал снотворное в воду в кулере. Увы, Кенор не был хорош в подобных делах и ошибся с дозировкой.

Анна Лиховских и ее ближайшие соратники отравились насмерть. Лишенное мозгового центра, восстание захлебнулось, и власти быстро навели на Ганимеде порядок — насколько это было возможно.

Но вот чего я не помнила, так это что в итоге решили делать с реабилитационным комплексом. Судя по фотографии мальчика и его матери, ни о каких гравитационных тренировках и речи не шло…

Значит, рабочие с Ганимеда все же оказались в ловушке. С момента бунта прошло что-то около пяти лет; более чем достаточно, чтобы человеческий организм уже не смог реабилитироваться и выдерживать земную гравитацию.

Я отложила лайтфон на самодельную койку и нахмурилась.

Сергей говорил, что его команда открыла Карпатию около пяти лет назад. Если исходить из предположения, что у каждого астера здесь есть кто-то, кто связывал бы его с Ганимедом… это многое бы объяснило. Контрабандная торговля с одной из крупнейших земных колоний вполне могла поддерживать жизнь на Карпатии в течение многих лет. А на самом Ганимеде вечно чего-то не хватало: население спутника, несмотря на совершенно неподходящие условия, ухитрялось увеличиваться куда быстрее, чем предсказывали прогнозы. В итоге поставки воздуха запаздывали, водные пайки оказывались слишком маленькими, а уж о простейших вещах, вроде одежды и предметов гигиены, и заикаться не приходилось.

Зато на Карпатии всегда было вдосталь кислорода (пусть и с примесью болотного аромата), льда (хотя его, должно быть, продавали куда осторожнее), да и на количество синтезированной еды жаловаться не приходилось. Плюс, опять же, платина: это на астероиде она не имела никакой ценности, но с Ганимеда ее можно было перепродать на Землю — где за нее уже были готовы заплатить баснословные деньги.

Выходило, что Карпатия существовала за счет Ганимеда, а Ганимед — за счет Карпатии. Если бы им пришлось справляться поодиночке, Карпатия давно стала бы непригодной для жизни, а на Ганимеде вспыхнуло бы очередное восстание — и ценой за него снова стала бы человеческая кровь. Контрабанда, как ни парадоксально, помогала поддерживать хрупкое равновесие.

Но все же была не панацеей, а временным решением.

Команда Карпатии не вечна. Да и сами купола невозможно ремонтировать до бесконечности — даже с поправкой на контрабанду запчастей с Ганимеда и пиратские атаки на исследовательские зонды. Рано или поздно техника начнет отказывать, и у Сергея не останется выбора, кроме как покинуть Карпатию — а вместе с тем лишить Ганимед поставок жизненно важных продуктов.

Что сделала бы я на его месте?

Очевидно, что покинуть Ганимед астеры уже не смогут. Значит, нужно было улучшать условия жизни непосредственно на нем, а не вывозить людей со спутника. Я могла бы вынести вопрос на рассмотрение советом компании «Фрегат». Моего авторитета, пожалуй, не хватило бы, чтобы добиться серьезного рассмотрения проблемы, но у меня всегда был Тайвер Кано, который неизменно вставал на мою сторону. В конце концов, именно благодаря ему стала возможна миссия «Норденшельд»…

Но Сергей — не гражданин Сиккима. В его стране не было даже такого понятия, как «исследовательский флот», а благотворительность зачастую принимала весьма странные формы. Он был вынужден справляться своими силами.

Например, сколотить шайку из умельцев (на что русские — большие мастаки), угнать комиссованный военный корабль на ядерном ходу и улететь, чтобы хоть как-то поддерживать жизнь на Ганимеде. Но откуда он мог знать, что в нескольких неделях лета от Юпитера есть астероид с платиновой серединой?..

Не говоря уже о методах сохранения секрета. Регулярный взлом планетных серверов, чтобы с них можно было стереть информацию о Карпатии или, скажем, узнать о вылете очередного исследовательского зонда… русские хакеры, как известно, не ищут легких путей, но все же куда проще было бы единожды взломать какую-нибудь банковскую систему и вывести деньги на Ганимед.

Но вместо этого Сергей предпочел сидеть на Карпатии и пять лед подряд перестраивать угнанный корабль в колониальную станцию. Да так увлекся процессом, что сейчас было бы проще улететь прямо на астероиде, нежели восстановить первоначальный звездолет…

Я поперхнулась воздухом и рывком села.

Он хотел обменять меня на запчасти! Вторая пара преобразователей импульса, в то время как у него уже есть одна рабочая!..

В полумраке жилой ячейки скрытую камеру почти не было видно, но я все же отыскала взглядом крохотный отблеск под потолком и негромко спросила:

- Вы что, серьезно собрались пригнать весь астероид к Ганимеду?..

Камера, разумеется, не ответила, но не прошло и пары минут, как в жилую ячейку постучался Верстак. Я, признаться, отчего-то ждала Сергея и от удивления отступила назад — а визитер и без того чувствовал себя крайне неловко.

- Леди Эскарина, мы тут обычно завтракаем все вместе, — неуверенно сообщил Верстак, поздоровавшись. — Ребята хотели узнать, не присоединитесь ли вы?

На ум тотчас пришел зеленоватый пруд со стойким болотным запахом. Если уж еде здесь взяться было неоткуда, значит, завтрак тоже синтезирован из той же самой хлореллы… но за столом соберется если не вся команда, то наверняка большая ее часть. Не может быть, чтобы никто не знал о планах Сергея!

Не дав себе труда задуматься, что за дело мне самой до его планов, я нервно сглотнула, выдавила из себя улыбку и самоотверженно заявила:

- С удовольствием!

Завтракала команда, как выяснилось, все-таки не на кухоньке, где Сергей угощал меня кофе, а в смежном помещении, где стоял стол побольше. За ним, впрочем, все равно оказалось тесновато, но это не смутило ни команду, истосковавшуюся по новым лицам, ни меня, истосковавшуюся по лицам вообще. Я заприметила знакомых, особенно рьяно участвовавших в обсуждении моего первого опыта в изготовлении статуэток, и двинулась было к ним, но Верстак с заговорщическим видом кивнул на свободное место на скамье возле главы стола.

Я даже не удивилась, когда последним в столовую зашел Сергей и молча поставил передо мной чашку кофе. Место во главе стола предсказуемо оказалось капитанским.

- Благодарю, — сдержанно произнесла я, сделав небольшой глоток.

Со стороны команды не последовало ни одного комментария — что было подозрительно само по себе, поскольку больше никому такого сервиса явно не полагалось. Все выжидательно смотрели на капитана, и тишина становилась все более напряженной.

- Насколько я понимаю, вы собираетесь сообщить мне что-то крайне неприятное, — заметила я, выпрямившись и сложив руки на коленях.

Сергей страдальчески скривился и взъерошил себе волосы — и без того стоявшие торчком.

- Моранг вышел на связь, — прекратил его мучения Кабан.

Капитан метнул в его сторону испепеляющий взгляд. Я, напротив, воспряла духом: если и не удастся вытянуть из команды Карпатии сведения о том, что происходит, то я всегда смогу попытаться с Кенором.

- Прекрасная новость, — подбодрила я.

Но команда явно не была согласна со мной на этот счет и так виновато прятала глаза, будто собиралась отдать меня в жертву дракону.

- Леди Эскарина, я не из праздного интереса спрашивал о том, хотите ли вы видеть Моранга, — сознался Сергей, когда пауза стала затягиваться. — Если вы не желаете, мы починим ваш корабль и…

- И что? — я чуть склонила голову к плечу и прищурилась. — Отпустите меня с миром, нести на Землю весть о дезертирстве моего бывшего жениха и контрабандных сетях вокруг Ганимеда? А сами останетесь здесь, без преобразователей, порушив собственные планы по транспортировке астероида?