– Не только. Вспомни отцов-основателей. Нам говорят, что это были великие люди – ученые, исследователи, самые светлые умы человечества. Они, рискуя жизнью, покинули планету, чтобы установить систему наблюдения и при ее помощи спасти все человечество…

– Это знает каждый сопляк в кадетском корпусе. К чему ты клонишь?

– Разве могли бы настолько умные, рисковые и отважные люди ограничится банальным созданием Ярлыков? Разве может любой нормальный исследователь удовлетвориться временным решением проблемы? Разве не станет он искать причины, по которым эта проблема появилась, чтобы устранить и их насовсем?

– Разве тебе не пора отдохнуть? – перекривил его Хилл, и рассмеялся. Судя по всему, речь Рэма не произвела на него никакого впечатления.

– Пожалуй, ты прав – неохотно ретировался пилот. Было очевидно, что разговор не складывается, и дальше раздувать его не имело смысла.

– Если хочешь знать мое мнение – мне кажется, что ваши стимуляторы слишком меняют психику. Полегче с ними, ладно?

– Почему это наши? Ты ведь тоже сидишь на этой дряни в момент выполнения заданий?

– Да, но именно на вас пилотов ложится основная нагрузка, и вы принимаете больше…

– Но ты ведь знаешь, что препараты необходимы для выполнения поставленных задач.

– Ну, может, ты как-то потерпишь, съешь вместо двух таблеток одну? – завел Хилл привычную пластинку, и Рэма охватил приступ ярости. Ему надоело бороться с мифом о том, что все пилоты – наркоманы. А особенно ему надоело доказывать Хиллу, что это не так

– Я, пожалуй, пойду, действительно прилягу – сквозь зубы процедил Рэм, и начал подниматься с кресла. Он нарочно делал это медленно, ожидая услышать извинения. Но их не последовало.

– Слушай, а как там твой… этот? – вместо «прости» крикнул ему вдогонку навигатор.

– Изобрел защиту от Ярлыков – сделав несколько шагов назад, тихо прошептал Рэм.

– То есть как это?

– То есть так это – теперь у жителей планеты есть защита от нас, и скоро все мы пойдем на корм дрожжам! – сообщил пилот с такой гордостью, будто это он сам совершил столь важный научный прорыв. Ему очень хотелось утереть нос товарищу и отомстить ему за «стимуляторы». И хотя Рэм понимал, что делает глупость, противостоять соблазну он не смог.

– Ты совсем с катушек слетел! Курс это одно, а Ярлыки совсем другое! Ты слишком увлекся своими наблюдениями. Я тебе говорил – до добра не доведет твое инакомыслие! Покайся старейшинам, а я, если хочешь, пойду с тобой, замолвлю словечко. Нас поймут, тебе позволят пройти психокоррекцию!

– Да пошел ты… на психокоррекцию! – сказал Рэм, и, развернувшись, удалился из зала. «Быть может, и правда все дело в стимуляторах?» – думал он по пути в каюту, но потерял интерес к этой мысли, едва вспомнив о навигационном маршруте на своем браслете. Волнение смыло прочь сомнения, неуверенность и страх, и захлестнуло пилота целиком, норовя перевалить через край и вырваться наружу в каком-то опрометчивом возгласе. Ощущая, что вот-вот снова проиграет своим эмоциям, Рэм ускорил шаг и буквально ввалился в комнату, захлопнув дверь дрожащей рукой.

Как только непослушные пальцы, наконец, умудрились закрыть засов, пилот с разбегу плюхнулся в кресло и включил компьютер. Он прогнал каждую строчку сложенного Хилом курса в трехмерной модуляции, до рези в глазах всматриваясь в результаты. Компьютер подтвердил слова навигатора – в теории перелет был действительно возможен. Не желая ограничиваться этим, Рэм запустил учебный летный симулятор и перенес задачу туда. Получилось достаточно сносно – все типы посудин были способны освоить и проделать данный маршрут.

Пилот был настолько взволнован, что никак не мог поверить в полученный результат. Он даже запустил просчет для тяжелого транспортника комет, хотя вряд ли кому-то пришло бы в голову совершать на нем такие дальние путешествия. И только после этого ему все же пришлось поверить в увиденное.

Рэм откинулся на спинке стула, и потер уставшие глаза. Он определенно мог совершить прыжок к Тверди на любом судне класса 2 и выше. И не только он. При должном уровне подготовки каждый опытный летчик смог бы справиться с этой задачей. Во всяком случае, в 78% просчитанных случаев. Не говоря уж о том, что при достаточной поддержке свыше и расчистке маршрута он мог стать доступным даже для новичков.

Ликование и радость резко сменилось разочарованием. Рэм вспомнил слова товарища о том, что проложить курс мог любой с доступом к электронному вычислителю нужной мощности.

– Если, конечно, он бы не был глубоко убежден в том, что это невозможно! – громко сказал пилот вслух, и тут же одернул себя. Выходило, что жители Базы с рождения получали ложные установки относительно Тверди, а старейшины врали об изолированности комплекса. От такого предположения у Рэма помутнело в глазах, а пол каюты неуверенно качнулся. Опасаясь падения, он пересел на кровать, но лишь затем, чтобы через секунду снова оказаться на ногах. Роящиеся мысли метались в голове так быстро, что создавали огромный избыток нервной энергии, и ее приходилось сгонять, расхаживая из стороны в сторону.

Только на 10-м круговом заходе пилоту удалось взять штурвал мыслительного процесса «обеими руками». Он вдруг понял, что возжелай того, сможет добраться до планеты и лично познакомится с объектом своих наблюдений. Его взгляд упал на экран компьютера, который тускло светился соблазнительным и манящим светом.

Вернувшись в кресло, Рэм подключился к системе «Ярлыки», и подождал, пока на дисплее появится выборочный отчет по последним событиям. Бегло пробежав по нему глазами, он перечитал информацию еще раз, затем еще и еще. С каждым повторением лицо пилота становилось все мрачнее, а строчки на экране двигались все медленнее.

– Этого не может быть! – воскликнул он вслух после 10-го прочтения. Согласно отчету получалось, что пока Рэм мирно спал в своей каюте, его «виртуальный друг» совершил убийство. Более того, Ярлыки абсолютно точно определили, что в момент предельной жестокости парень не испытал ничего иного, кроме радости и душевного вознесения.

Увиденное заставило пилота снова вскочить и вернуться к круговому блужданию по каюте. Он знал, что насильственные смерти на Тверди весьма распространены, и в мире, который и так вымирал из-за генетических отклонений, мутаций, болезней и нехватки ресурсов, люди все равно продолжали убивать. Но пока преждевременные смерти были сухой буквой статистике Рэму, как и прочим, было совершенно на них наплевать. Теперь же он ощущал себя вывалянным в грязи, и то и дело потирал руки, пытаясь соскрести с них невидимый налет. Все естество пилота бунтовало против полученной информации, и он решил поддать ее более глубокой и качественной проверке.

Около получаса охотник за кометами анализировал перекрестные ссылки и изучал глубинные эмоциональные следы своего подопечного и его «жертв». И с каждым новым «срезом» находил все больше доказательств того, что никакого преступления не было.

Вначале обрадовавшись, Рэм все же не спешил делать поспешные выводы, и провел 10 или 11 параллельных линий. В конце концов, у него собралось столько косвенных фактов, что даже мало-мальски обученный лаборант согласился бы, что в системе случился сбой. Официальный вердикт «Ярлыков» никак не стыковался и даже противоречил действительности. Так, по отчетам радиотелескопов выходило, что во время предполагаемого «убийства» парень действительно испытывал душевный подъем, но совсем по другой причине. В это время он находился с особью противоположного пола с весьма сомнительной репутацией. Более глубокая проверка показала, что молодые люди провели всю ночь вместе, предаваясь, судя по всему, своим отвратительным и давно отброшенным цивилизованным обществом телесным контактам.

Радость о того, что страшный вердикт не подтвердился, тут же сменилась страхом. Такое несовпадение было настолько странным, что Рэм быстро скопировал вытяжку своих наблюдений и записал их на браслет. Он как раз задумался о том, что делать с этой информацией, как вдруг строчки на экране поплыли и стали меняться на глазах.