Действовать нужно было быстро. Вот только как действовать? Совершенно очевидно, что его без проблем свяжут с приговоренным к декласификации. И даже если по какой либо причине «ищейки» не найдут «тайное хобби» Рэма, то отброшенная Хилом тень все равно его погубит. Человека гипотетически причастного к тяжким преступлениям, постараются изолировать от общества «на всякий случай». И уж тем более с ним не станут вести разговоры относительно ошибок системы «Ярлыки».
– Что же ты натворил? – сказал Рэм вслух. Он сомневался, что поднять такую серьезную шумиху могли из-за банального курса на Твердь. Куда как проще отправить патруль в каюту «подозреваемого» и тихо привести его на допрос.
Рэм недоверчиво покосился на собственную дверь. Ему почудился стук башмаков с магнитными подошвами. Прислушавшись, он отряхнулся – это спешили вернуться к своим прерванным делам рабочие. Пилот вдруг подумал, что мог совершенно не знать своего товарища по-настоящему. Его всегда больше интересовала интеллектуальная составляющая их споров, чем личная жизнь собеседника. А что если Хил тоже смотрел на Твердь через «тайное окно», или даже хуже – был поклонником идеи уничтожения аборигенов? Если подумать, он всегда высказывался с презрением о жителях планеты. Рэм потряс головой, прогоняя от себя эти мысли. Во-первых, отвращение Хила к Тверди было неподдельным. С таким отношением из него вряд ли вышел бы приличный колонист-агрессор. А во-вторых, сейчас это имело лишь посредственное значение. Время безнадежно улетало и вот-вот в дверь постучат. Вначале несколько крепких ребят вежливо потребуют открыть кристалл памяти для проверки, а затем, получив отказ, нагло ворвутся в каюту и детально проверят ее содержимое, включая данные в компьютере. Стереть следы своего тайного увлечения пилот не мог при всем желании – на это нужны часы, но никак не минуты. Но и превращаться в безмолвную биомассу для генетических экспериментов вследствие декласификации ему не хотелось. Выход оставался только один – бежать. Вот только куда можно сбежать с болтающегося в безжизненном космосе камня? Пилот ринулся к своему компьютеру. Действовать нужно было решительно как никогда.
Рэм направил запрос в ангар на предмет готовых к полету посудин. Не до конца осознавая, что делает, он вводил коды доступа, опасаясь увидеть, что его ключ уже заблокирован. Но система без проблем выдала всю необходимую информацию. Из нее следовало, что помимо технических «таблеток», не способных отойти от астероида более чем на 2км, в порту находилось 2 исправных глайдера. Теоретически они были способны преодолеть расстояние от Базы до Тверди, но в недавнем тесте показали самый низкий процент безопасности.
Выругавшись, Рэм запустил проверку еще раз. На этот раз он попытался задать для своей модели дополнительный вводный параметр «посадка на планету с атмосферой». Повоевав с компьютером несколько минут, пилот все же смог получить приблизительный результат. 4 из 10 попыток перелета оканчивались успешно. Это было уже что-то, даже 40% чего-то. Хотя, как позднее признавался себе Рэм, хватило бы и вероятности в 2 раза меньше – деваться все равно было некуда.
Записав результаты на свой личный браслет, пилот принялся второпях собираться. Полноценными сборами назвать это было крайне трудно – он просто натянул свой летный костюм и переложил оставшиеся стимуляторы из личной аптечки в специальный кейс на рукаве. Больше брать в дорогу было решительно нечего.
Стоя у двери, Рэм обшаривал взглядом каюту, не веря, что в его жизни нет ничего такого, что стоило бы спасения. Хотя одна вещь все же пришла ему на ум – информация о Тверди. Хотя его собственные познания о жизни на планете и были обширнее стандартного набора, их все равно недостаточно для полноценного взаимодействия с новым социумом. Поэтому охотник постарался скачать на свой браслет все, что могло бы пригодиться – устройство общества, карты городов и обитаемых территорий, энциклопедические данные относительно человека «изначального». Он также сообразил уточнить данные по своему «подопечному» – в каком секторе будет проходить судебное заседание, и когда оно состоится. «Возможно, беднягу еще получится спасти» – подумал пилот, найдя в этом дополнительное оправдание своему побегу.
Когда вся необходимая информация была «упакована» на запястье, Рэм открыл дверь и аккуратно выглянул в коридор. Снаружи было пусто, не считая пары техников, которые что-то чинили в западном конце. Стараясь сделать вид человека занятого работой, пилот вышел из каюты. Путь к докам проходил мимо главного зала, где все еще было людно, и беглец шел не спеша, стараясь внимательно изучать обстановку перед каждым поворотом. Ему везло – смотрители уже удалились проверять полученную информацию, и весь занятый персонал Базы вернулся к работе. В коридорах остались только зеваки, каждый из которых был увлечен чем-то своим: одни до сих пор обсуждали тревогу, а другие просто слонялись из одного отсека в другой. В их числе беглец не выглядел странно, поэтому смог без особых проблем миновать самые «опасные» места.
Рэм проделал уже почти 2/3 пути, когда его внезапно задел плечом какой-то парень, который неожиданно выпрыгнул из-за очередного поворота. Предвкушая беду, охотник замер и обернулся, интуитивно напрягая мышцы для прыжка. Должно быть, это отразились на его лице, потому что нерадивый техник поспешил ретироваться в сторону, пристыжено опустив глаза. Беглец выждал пока юноша отойдет на достаточное расстояние, и только потом продолжил путь – рисковать быть застигнутым врасплох он не мог.
Остальная часть пути была пройдена без каких либо проблем. И перешагнув порог дока, Рэм немного расслабился – в своем комбинезоне возле кораблей он выглядел вполне логично. Летчики вообще часто принимали участие в ремонте и настройке посудин, ведь когда дело касалось калибровки, «живой опыт» пилотирования был куда важнее машинных расчетов.
Неспешно подойдя к одному из двух припаркованных глайдеров, Рэм остановился у кабины, делая вид, что изучает исправность обшивки. Ничего подозрительного вокруг не происходило – увлеченный персонал занимался своими задачами, туда-сюда сновали люди со смутно знакомыми лицами, шла транспортировка какого-то оборудования. Маркировка ящиков гласила, что перевозят детали для ядерного реактора – кто-то из «охотников» имел серьезные поломки двигателя. Никому не было никакого дела до пилота, рассматривающего рабочий корабль, и Рэм поспешил воспользоваться этим, забравшись в открытую кабину звездолета. Несколько минут у него ушло на конфигурацию навигационной системы, подстройку приборной панели, и получение разрешения на вылет. Это были самые тяжелые минуты в жизни охотника, ведь он каждую секунду ожидал ощутить у виска холодный раструб парализатора. Но настройка прошла успешно, компьютер показал полную готовность, а к «нарушителю» так никто и не спешил. Облегченно выдохнув, пилот решил не искушать судьбу ни одно лишнее мгновение, и дал автопилоту команду «старт».
Наблюдая на экране, как уплывает прочь стыковочная площадка, беглец ликовал. Впервые, покидая Базу он не чувствовал себя «голым» и ослабленным, и ему даже показалось, что этот вылет вообще был его первым настоящим выходом в космос. Только сейчас он действовал не под чьим-либо чутким руководством, по поручению и заранее отмеренной квоте, а по собственному желанию и нужде.
Под абсолютное молчание космоса машина отошла от астероида, на котором располагалась База на приличное расстояние и достигла первой станции наружного наблюдения. Расположенная на небольшом дрейфующем камне, она вращалась за пределами Лунного кольца и была одним из самых старых узлов радиотелескопа. Тут заканчивался внешний рубеж комплекса, и начинался настоящий открытый космос.
За все время побега на приборной панели так и не загорелся индикатор вызова, и пилот-беглец испытывал по этому поводу противоречивые чувства. С одной стороны он радовался, что удалось уйти по-тихому без погонь и прочей «киношной» банальщины, но с другого бока – космолет, это все-таки не резак, который зазевавшийся инженер мог по ошибке унести с рабочего места. Такие вещи не исчезают незаметно. Но, как известно, спорить с судьбой – дело бессмысленное, поэтому Рэм предпочел воспользоваться ее попустительством, не задавая лишних вопросов «почему?». Обогнув по периметру космический валун, он остановил корабль так, чтобы между глайдером и Базой располагалась станция наблюдения. Теперь для обычной оптики он был незаметен, а поймать корабль локатором мешало чувствительное оборудование станции. Нарушив первое правило летчиков, которое запрещало любым не ремонтным кораблям подлетать к радиотелескопу, беглец получил небольшую передышку и смог, наконец, обдумать произошедшее.
