- Не кипятись, шучу я. Нравится она мне. Только замуж вышла Настя.
Посмотрел вдаль, вздохнул и добавил:
- За Фёдора.
VII. "Битлз" поют шлягер "Girl", и течёт Река Молчания
Достал себе Атаман музыкальный центр "JVC". Гасконец, его младший брат, завидовал - почём взял.
- Тебе лучше не знать. А то матери проболтаешься.
Майку сказал - за чеки с рук в магазине "Берёзка"; полторы штуки.
Но что толку, если при посещении Гриши даже соседской девчонкой для проверки сочинения дверь в его комнату обязательно должна оставаться открытой.
Тут пошёл Виталя покупать себе электробритву с сеточкой - тонкое даёт бритьё, для девичьей кожи приятней. И в недрах Кишинёвского универмага при покупке знакомится он с токарем Жуковым. Но не с простым, а из оборонки, и по заводскому прозвищу "ТыБы":
- Ты бы не мог такую-то штуку сварганить? А такую?
Собирал токарь Жуков многие годы не только подводные лодки, но и пластинки - сплошь классика, тысяч пять, по меньшей мере, собрано. Вся квартира на Московском проспекте аккуратно ими заставлена.
И опять же не простым оказался токарь - музыку кожей чувствовал. И повадились братья-разбойники слушать её и на магнитофоны переписывать.
Виталя по молодости безуспешно пытался перетянуть токаря на правильную сторону, но для того ни Элвис, ни Хейли, ни "Бесаме мучо" ничего не значили. Доминго он принимал, а про "Rolling Stones" говорил:
- Тоже мне великие - ни петь, ни играть не умеют. А "Стабат Матер" написать кишка тонка?..
...В один из воскресных дней пробили полуденные колокола - сидит на кухне гостящая племянница: чистое лицо и профиль Марианны - символа Франции. С таких пишут Делакруа "Свободу на баррикадах". И, конечно, умница, и, конечно, спортсменка, и, конечно, комсомолка, и даже - проболтался прямодушный Жуков - секретарь одного из обкомов комсомола.
По обычаю, хотели бы братишки рассудить меж собою, кто будет новенькую гулять, но по лицу Витали поняли: горяч и опасен! - и отошли в сторону. Стал Виталя к той поре средним начальником, мог позволить себе утром провести планёрку, отдать распоряжения и уйти, будто по прочим делам.
Как будто заново открылся весь окоём - старинное, верное слово. Наполнилась и стала понятной жизнь. Потащил её к местной знаменитости - народному художнику-самоучке. Оттуда в парковое великолепие Комсомольского озера.
В мужской монастырь, представившись журналистами - иначе бы не приняли. Помогала на кухне, сварила братии грибной суп.
Обитатели говорили о своих непростых путях к вере, а она спросила - заменяет ли служение богу любовь к человеку.
- Бог есть абсолютная, - ответил настоятель, - всеобъемлющая и бесконечная любовь.
- А в чём секрет счастья?
- Знать, что бог находится в каждом, ложиться с миром, вставать с радостью.
- Как-то неловко обманывать людей.
- Мы не обманываем, я окончила журналистику. И хотела их знать. Они искренни и заслуживают уважения. Почему у людей всё так сложно, а у них просто и ясно?
- Тебя что-то беспокоит?
- Я бы обработала их истории и свела в сборник, но это не напечатают...
А дальше - подземный, необъятно-удивительный город: Криковские винные хранилища. Дегустационный зал, похожий на храм. И по старой памяти конноспортивная школа - посадить её в седло. И мореплаватель Арсений, знаток всего и вся о "Битлз"...
- Ты какой-то не такой, сынок. Ты в порядке?
- Много дел, мама. И это замечательно. Всё нормально.
Лето шумело зелёными знамёнами. Спал как ребёнок.
Даже Атаман не выдержал:
- Эй, парень, тут клубом нецелованных и не пахнет...
- Жару ей хочется, - встрял Майк.
А блаженный Виталя даже не обратил внимания.
К вечеру пятого дня позвонил мрачный Жуков:
- Не моё это дело, только собрала наша комсомолочка вещи и двинулась к поезду. Эх, ты... - старик запнулся. - Ну что за жизнь! - и положил трубку.
Как ужаленный, метнулся Виталя на вокзал: сначала Витька Солдатов, машинист - вместе в пионерлагере маялись, вокзальная всёзнающая милиция, девочки в кассе. Обаял проводницу, договорился и, сдерживая биение сердца, открыл дверь купе, как и рассчитывал, уже начавшего движение поезда.
