Взвыв дурниной, я из последних сил дернулась вверх, когда ближайшего ко мне орка пронзил острый меч. В следующее мгновение троллей объяло пламя, а цепи, сковывавшие мое тело, опали, рассыпаясь в прах. Размяв челюсть и крылья, я взглянула вниз и увидела Гендальфа, а рядом с ним Лихолесского Владыку, чей меч первым подарил мне свободу действий.

- Взлетай, Яра! В воздухе у тебя будет больше возможностей, чем на земле!

Легко ему говорить «взлетай»! Если бы я еще знала - как! Всхрапнув, я расправила крылья и активно замахала им. Вначале ничего не получалось, и мне показалось, что все это пустая трата времени, когда задние лапы оттолкнули меня от земли, и я очутилась в воздухе. Незабываемое ощущение полета, знакомое с тех дней, когда я оборачивалась птицей, приветливо захлестнуло разум. Однако сейчас мне казалось, что я не парю в воздушном пространстве, а являюсь частью него самого.

Морозная свежесть гор пьянила, ударяя в голову хмелем свободы, и я почувствовала себя ребенком, который впервые встал на ноги. Сделав круг над равниной, я спустилась ниже и принялась жечь вражеское войско. В толпе мелькнули знакомые лица, и сердце запело от радости, что среди гномов Железных Холмов я увидела тринадцать знакомых мне золотоискателей. Бок о бок сражались они на поле брани, воодушевляя своей храбростью соратников.

Черное «море» из пик не поредело ни на йоту, или земля настолько почернела от крови, что разобрать, что происходит внизу, стало невозможно. Я смела еще несколько отрядов, когда в развалинах раздался протяжный зов эльфийского горна. «Отступление»? Но ведь орков еще много! Выискав среди камней Гендальфа и Трандуила, я спикировала вниз. Дракону развернуться на узкой улице было невозможно, а потому я вначале перевоплотилась в сокола, а после в себя. Встав на ноги, меня тут же повело в сторону, так что я без зазрения совести ухватилась за близ стоящего эльфа. Тот, конечно, возмутился, но, узрев мое бледное и исцарапанное лицо, предпочел смолчать.

Перед глазами плясали цветные пятна, не говоря уже о том, как вертелся ландшафт, или это просто меня бросало из стороны в сторону? Став вновь человеком, я вдруг осознала, что на улице далеко не лето, и изодранные в клочья одежды совершенно не спасают от холода. Драконы крайне не терпимы к холоду, но у них горячая кровь, а значит, и зимние холода им не страшны… но я не настоящий дракон, и иммунитета к морозу у меня не было.

Обхватив вмиг озябшие плечи руками, я доковыляла до учителя, благодаря Всевышнего за то, что оставил невредимыми мои сапоги, и встала рядом.

- Милорд, отправьте отряд к Вороней высоте! Иначе гномов просто сметут! Нужно предупредить Торина.

- Я не против, предупреждай! А я пролил достаточно эльфийской крови, защищая эти проклятые земли. С меня хватит!

- Трандуил! – Гендальф попытался образумить Владыку, но тот остался глух.

- Я пойду. – Я обернулась и увидела Бильбо.

- Не говори глупостей, ты не доберешься туда.

- Почему?

- Потому что они увидят тебя и убьют.

- Это вряд ли! Они не увидят меня.

- Это не обсуждается. Я не разрешаю.

- Я не спрашиваю твоего разрешения, Гендальф.

- Отпусти его, Гендальф. Бильбо справится с этой задачей. – Мой голос заставил обоих обернуться.

Я знала, о чем говорил Бэггинс, когда упоминал, что никто его не заметит. Возможно, это было безрассудством, но только хоббиту с волшебным кольцом было под силу пройти мимо всех этих орков и троллей незамеченным. Малыш благодарно кивнул мне, а я одарила друга слабой улыбкой. Маг смерил нас подозрительным взглядом, но смирился и отпустил Бильбо.

Поравнявшись со мной, учитель долго вглядывался в мое лицо, выискивая что-то, что знал только он, после чего крепко обнял, прижимая к себе.

- В одночасье я понял, что ты уже не та маленькая девочка, что когда-то увязалась вслед за мной.

- Приятно это слышать, но это не значит, что мне не нравилось быть этой девочкой. Ты мой учитель, Гендальф, мой второй отец, наставник и друг. Я рада, что мне выпала честь встретить тебя на моем жизненном пути и пройти по нему бок о бок.

Мы обменялись улыбками и поспешили вернуться на поле боя. Пробегая мимо, я заметила Тауриэль, преградившую путь Трандуилу. Она поймала мой взгляд, и я кивнула ей в знак поддержки. Владыка Лихолесья тоже повернулся ко мне и одарил таким взором, что впору было пускаться наутек, но я не дрогнула, спокойно выдерживая лед этих глаз.

Казалось, прошло несколько минут, пока мы позволяли себе играть в гляделки, но на деле прошло не больше тридцати секунд, когда я развернулась и исчезла из поля зрения, а после черный силуэт дракона прорезал хмурое серое небо. Бой продолжал идти с той же силой, когда чуткий слух уловил протяжный писк. Развернув шипастую голову, я лоб в лоб столкнулась с огромной стаей летучих мышей. Уродливые твари громко пищали и бросались вниз, хватая воинов и вгрызаясь в них своими острыми клыками.

Взревев так громко, как только могла, я ринулась в самую гущу мышей, выдыхая струя пламени. В воздухе запахло паленым, а пищание крылатых монстров переросло в визгливые вопли. Предчувствуя беду, они облепили меня со всех сторон, стараясь впиться зубами в прочную шкуру. От их криков у меня зазвенело в ушах, а в следующую секунду наш клубок на полном ходу влетел в каменную гряду.

Боль затопила все тело, заставляя разум теряться в агонии. Я заворочалась на месте, приминая спиной нападавших, а после вновь выдохнула огонь, спалив еще несколько чудищ. Их было слишком много, и сколько бы я не старалась, стая не поредела ни на сотню. Силы покидали меня быстрее, чем того хотелось. Горло саднило от постоянных огненных плевков, а тонкая кожаная перепонка на одном из крыльев лопнула, причиняя жгучую боль.

Из последних сил я скатилась с горы, приземляясь на все четыре лапы и зарычала, а в следующую секунду в проясняющемся небе промелькнули силуэты огромных птиц. Могучие орлы атаковали мышей, сбивая их клювами и разрывая острыми когтями. Вместе с орлами нам на выручку прибыл Бьорн. Могучий медведь одним ударом лапы сносил головы оркам, сметал со своего пути целые ряды противников. Перевес стал в нашу пользу, и в считанные часы битва была окончена.

Едва соображая, что к чему, я вскарабкалась на одну из скал, осматривая окрестности и выискивая своих друзей. Лучи солнца слепили глаза, разгоняя серые тучи и знаменуя конец ужасной войны. Уставшая, я вновь очутилась на равнине, где остатки орочьего войска спасались бегством. Медленно шагая по каменистой почве, я вновь превратилась в человека. Изорванная рубашка колыхалась от ветра вместе с волосами, и эта легкость расслабляла напряженное тело.

Дойдя до середины, я оглянулась, встречаясь взглядами с выжившими, видела, как страх сменяется облегчением, а слезы ужаса становятся слезами счастья. По моим щекам тоже текли слезы. Хрустальные капли стекали по лицу, капая в ворот рубахи, и убегали дальше, впитываясь в ткань. Внезапная тяжесть, навалившаяся на плечи, подогнула колени, и вот я уже стою на сырой земле, глядя в ясное голубое небо.

Меня вновь окутала тишина, заглушающая все звуки, и все, что сейчас существовало для меня – это яркое солнце, желтым пятном расплывающееся перед слезящимися глазами. Все окутал туман, а после наступила беспроглядная и успокаивающая темнота.

***

Очнулась я ближе к вечеру на мягком настиле. Мои раны, доставшиеся в ходе битвы, были заботливо смазаны и перевязаны, мелкие царапины залечены, а испорченная одежда заменена на новую и чистую. Тяжелый плащ приятно согревал своим теплом, а золотистый потолок палатки напомнил мне шатер эльфов. На улице стояла тишина, от которой в груди завязался тугой узел. Опустив ноги на землю, я вышла на свежий воздух, и встретила двух стражей.