Дерек выслушивал все это с невозмутимым, но слегка раздраженным выражением лица, спешно закрепляя ремни на страховочном тросе.

– Что думаешь? – спросил Виктор.

– Я думаю, что он когда-то повредился здравомыслием. – попытался сострить Тейт.

Дерек всматриваясь в бесцветную картину происходящего внизу, думал о том, что все могло быть совершенно не так. Что сегодня вполне мог быть хороший солнечный день, в который он без происшествий добирался до места назначения, соответствующего его планам.

– На самом деле, интересная мысль Чезз. Попробуешь проверить её жизнеспособность? Подойди к той женщине, – он повернул Чезза за плечо в направлении, куда Аманда увела миссис Уорт – И скажи, почему ты понижаешь шансы на выживание её дочери. – предельно спокойным голосом Дерек вернул Чезза к реальности.

Чезз сглотнул, временно прекращая комментирование ситуации. Но не от понимания неуместности собственных слов, и даже не из-за подошедшего к ним Брайана и Дэниела, а из страха.

– Я так понимаю, отговаривать тебя бессмысленно? – спросил Брайан у Тейта, на что он лишь положительно кивнул головой. Дерек считал это единственным верным решением. Справедливым решением, способным спасти жизнь. И возможно, его собственную совесть, порабощённую событиями прошлого.

– Эрик, ты с ним. – обратился он к мужчине, который отсалютовал в знак того, что все понял, закрепил страховочный трос и начал спускаться в яму повторно. Пока Дерек надевал каску и проверял фонарик, в диалог включился Дэниел:

– Вы ищите Эшли Уорт. Ребенок, шесть лет. В машине её нет, мы не исключаем возможность, что она ещё жива.

***

Конорс закрылся в кабинете, вытащил одну из папок с чёрного стеллажа и выбросил её содержимое на пустующий стол. Он пытался найти информацию по старому делу, которым Айзек его лично строго и настойчиво просил не заниматься. Но необоснованное обвинение рабочего в преступной халатности и саботаже приведшей к аварии на заводе нельзя было так просто проигнорировать. Ситуация была такая, что сперва все всё знали, потом решили молчать, а потом вовсе забыли об этой ситуации, потому что ничего нельзя решить, не подвергнув свою размеренную жизнь потрясениям. В общем, всем хотелось просто делать свою работу и не лезть в дела способные угрожать привычному укладу жизни. Всё же судьба других людей – это их личная ответственность и легкое пренебрежение к социальной справедливости в определенных обстоятельствах считалась оправданной. Всеми, но не Конорсом. Подобное отношение к работе у него вызывало легкую степень презрения к своим коллегам. В прочем, это было взаимно.

СМИ программировали в разуме общественности веру в то, что причиной сложившейся ситуации стала ошибка рабочего – Айрона Линна. Теперь уже бывший мер Шилдс предварительно провела все необходимые работы по перестройке и переоборудованию, а ещё инвестировала на это свои личные сбережения, бухгалтерская отчетность это подтверждающая, конечно же тоже нашлась. Люди этой пропаганде верили, полностью игнорируя тот факт, что прямое подтверждение тому отсутствовало. Цех был в значительной степени поврежден пожаром. Это, по заявлению адвокатов, «служило препятствием установления истинности клеветнических обвинений». Свидетели подтверждающие проведенные работы тоже нашлись. Как и установленные левым числом приказы и заявления. Рабочие отказывались давать комментарии. Шелдс даже изъявила желание переизбираться, но её сместили её же коллеги, видимо в целях безопасности. На её пост назначили её правую руку – Уорнера. А шумиха по этому поводу вскоре улеглась. И вся коллегия адвокатов компании, и поддержка верхов разрушила хоть какую-то надежду на справедливость. Шариф Айзек в приступе паники за свою должность, убедительно попросил всех закрыть это дело. Секретарь лично собирала у всех любую сохранившуюся информацию, связанную с делом, а сам он демонстративно пропускал листочки через шредер приговаривая: – Вот что с нами будет ребята! Вот что! – для большей наглядности делая указательные жесты рукой в направлении бумаги на выходе.

Сомневаться в словах шерифа не приходилось. Но Адриан не мог оставить это дело без внимания и не лезть, всё же это противоречило всем принципам закона. Он сохранил оригиналы всех своих наработок, подстраховался, переслав электронную копию всех файлов сослуживцу в Такому. Заодно попросил его навестить Айрона, узнать, что он говорит. Из его прошлых свидетельских показаний, можно было заметить, что говорил Линн мало и очень избирательно. Видимо, парень хотел жить и опасался возможных последствий своей откровенности не с теми людьми.

Чтобы шеф не усомнился в кристальной честности и лояльности Конорса, не лишил его зарплаты или этой работы, он собственноручно, на его глазах пропустил через шредер копию копии этих документов. Айзек был восхищён его самоотверженным решением и сообщил участку, что именно на Адриана и нужно ровняться.

Как раз эти файлы он пролистывал расслабленно, откинувшись на спинку кресла и подперев голову рукой. Через тонкие чёрные жалюзи иногда просматривая, что происходит в общем холле. В нависшей напряженной тишине было большой неожиданностью то, что закрытая дверь с грохотом и молниеносно распахнулась настежь. В кабинет с мощью управляемого торнадо врывается Итан с криками: – Я не нашёл!

В прочем, Адриан подозревал, что это закончится примерно так. Он оторвался от файлов и внимательно посмотрел на Хэйнтса, нарочно поддерживая молчание. Тот отвел взгляд, чтобы детально изучить внутреннее пространство кабинета. Всё же, он здесь ещё не был. Этот человеческий балласт прикрепили к Конорсу коллеги на прошлой неделе, после случая с доставщиком. В ходе общего голосования он единогласно был выбран для него в качестве куратора. Его отрицательное мнение по этому вопросу было проигнорировано, потому что на фоне сплочённости коллектива казалось незначительным. Примерно в тот же день, Адриан решил отправить стажера в архив, чтобы найти документы 1967 года по старому делу, условно названному «Харон». Старые вырезки из газет, записи, свидетельские показания. Óneiros Chárōn – замок, многие поколения принадлежавший семье Шелдс, был отдан в реестр объектов культурного наследия Эклесса, после произошедшего там в 67 пожара, обстоятельства и причины которого так и остались невыясненными. Это дело пробудило интерес Адриана после прочтения статьи об Альфаире Церсте, главе «Руевита». Помимо странного имени он был интересен тем что, сумел выкупить себе в пользование пресловутый «Сон Харона». А ещё он был молод, красив, успешен в бизнесе. Старый замок, некогда принадлежащий семье основателей Эклесса, теперь принадлежал неместному предпринимателю.

Итан пропал на всю неделю, а Конорс, изображая ответственного куратора иногда интересовался у коллег видели ли они Хэйнтса младшего? На что ему сообщали, что пару раз его видели у торгового автомата с печеньками, а ещё как сильно он уже всех достал. Во-первых, нытьем о том, что преисполненный жестокости Адриан дал ему невыполнимое задание, а во-вторых, столь многогранным хвастовством о том, что он получил права. С ними он таскался меж столов, словно это было достижение века, а все его будущие коллеги до сих пор работают в конной полиции. На самом деле, его способность бесить сослуживцев радовала Конорса, он был идеальным орудием пыток, которые они собственноручно подарили ему. К тому же, жаловаться на него шерифу они бы вряд ли решились.

– Конечно. Они у меня. – равнодушным, холодным тоном ответил Адриан собирая файлы со стола обратно в папку, и убирая в стол.

– В смысле у тебя?! – спросил Итан, на мгновение слегка опешив от своего нескрываемого возмущения.

Адриан молча повернул в сторону Хэйнтса монитор демонстрируя электронную копию этих документов. Не обращая внимания на то, сколько эмоций в один момент пытается переработать лицо Итана, он продолжил:

– Где-то в районе первого часа после того как я попросил тебя их принести, я решил сам заглянуть в архив. – Адриан снова откинулся в кресло – Ну, знаешь, узнать может ты там споткнулся, опрокинулся с лестницы или ещё что. Но в архиве мне сообщили, что тебя там ещё не видели. Где ты в это время шлялся я не знаю. – Конорс в недоумении развел руками – А это отнеси. – кивнул он в сторону бумажной коробки с черной маркерной надписью «1967», который стоял на тумбочке слева от Итана.