– Всё, кажется, в порядке, за исключением того, что мы не нашли информации об оружии пришельцев, – отметила Нарикати. – Мы явно не нашли ничего такого, что можно было бы считать оружием, за исключением средств защиты от астероидов. Мне кажется, что эти пучковые установки и миниатюрные атомные бомбы должны считаться, скорее, промышленным оборудованием, чем средствами ведения войны.

– Согласен, – ответил Садарис. – Их системы наведения специально созданы для отслеживания приближающегося по прямой траектории космического мусора и абсолютно не предназначены для боевых действий. У их цивилизации практически нет средств ведения войны. Я не вижу ничего, что ещё нам следует искать.

– Тогда мы все согласны, что пора возвращаться, – подытожил все Джеральд. – Мы летим домой!

Когда Джеральд уже собирался снижаться с орбиты на поверхность Хирсантайны, он сказал что-то неожиданное для Нарикати и Садариса: «Прежде, чем вы сдадите записывающие устройства комиссии, сделайте-ка копии. Этим политикам нельзя ничего доверять, особенно монополию на правду о том, что, вероятно, определит будущее вашей цивилизации на следующие почти два века».

Нарикати и Садарис обменялись взглядами. Она ответила: «Признаться, я как раз об этом думала».

– Тогда я стану невидимым и приземлюсь туда, где вам будет удобно скопировать данные. А потом я снова взлечу на орбиту и приземлюсь в дворцовом парке.

Как только данные были скопированы и копии спрятаны в надёжных местах, Джеральд приземлился в парке дворца и высадил свой экипаж. Советники из комиссии по вопросу пришельцев приняли на хранение записывающие устройства. Первое слушание было назначено через несколько дней, чтобы дать Нарикати и Садарису отдохнуть, а комиссии просмотреть отснятый материал.

Джеральд пожал руки своих спутников и попросил их поддерживать контакт и сообщать ему обо всем, где им может понадобиться его помощь. Нарикати опять спросила его, собирается ли он выступить перед Советом, а он подтвердил, что сделает это, если его попросят, но навязываться не станет. Вкратце пересказав госпоже Шерисе и господину Харокаду результаты миссии, все трое направились по домам.

Джеральд продолжал строить свой дом на плато почти целую неделю и, когда было пора возвращаться в столицу, особняк был готов. Он осмотрел сад, представляя себе, где посадит фруктовые деревья, ягодные кусты и разместит грядки с овощами и цветник, улыбаясь внутри своего костюма. На данный момент казалось, что, несмотря на многочисленное население этой планеты, ему удастся сосуществовать с ними без особых хлопот.

Первое заседание комиссии состоялось в зале Малого Совета. Прибыв туда, он увидел Нарикати в сопровождении Главнокомандующего Фэнка и приветствовал обоих. Фэнк выразил благодарность за обеспечение разведывательной миссии, но, в целом, выглядел совершенно невозмутимым. У Нарикати на петлицах появилась ещё одна полоска и он спросил её, получила ли она следующее звание.

– Да, Повелитель Джеральд, меня произвели в ранг капитана, – отвечала она с лёгкой иронией. – За храбрость оказаться первой ящерицей в космосе. А Садарис получил прибавку к жалованию, насколько я знаю.

– Ну, по крайней мере, ваши учреждения не оставили ваш труд незамеченным, – тихо сказал Джеральд. – Остаётся увидеть, как отреагируют остальные.

Слушания проходили медленно и скучно. Джеральд выслушал выступления многих членов совета, каждый из которых тянул одеяло на себя. Космическое министерство было заинтересовано заполучить антигравитационное устройство космического корабля, но Джеральд наотрез отказался даже обсуждать этот вопрос, что вызвало заметное разочарование. Главнокомандующий Фэнк спокойно высказался о несущественной угрозе военного вторжения, обращая внимание присутствующих на противо-астероидное назначение оружейных систем корабля, и завершил словами, что они не пригодны для ведения боевых действий против ящеров, а, следовательно, он не видел в них источника беспокойства для своего ведомства. Джеральд подумал, что, по крайней мере, этот ящер был честным реалистом.

Все время слушаний Нарикати и Садарис сидели, как на иголках, видя, как главная тема ульевого сознания пришельцев отодвигалась на задний план. Их не вызвали выступить, а только задавали им очень конкретные вопросы. Во время перерыва Джеральд отвёл в сторону госпожу Шерису и спросил её мнение о видеозаписи пришельца-заключённого.

– Оно привело меня в смятение, Повелитель Джеральд, – отвечала она. – Они просто вырвали из его головы имплант и оставили его умирать в одиночестве. Это ужасно.

– Разве все готовы согласиться с таким будущим для Хирсантайны? – спросил он.

– Надеюсь, что нет, – покачала она головой, обводя взглядом других советников.

– А какого мнения придерживаются остальные члены Малого Совета?

– У меня был разговор с советниками Харокадом и Армоленом, – отвечала она. – Они разделяют мою оценку. Но другие…их соблазняют невероятные технологии, которыми обладают пришельцы. Космические фабрики и материалы, которые они могут изготавливать, вскружили головы многим.

– Тогда не замедлите высказаться, иначе эта планета окажется в той же ситуации, как и та, которую пришельцы покинули, – настоял он. – Выпотрошенная и оставленная с горсткой ящеров, каждый из которых будет иметь дыру в голове и ни малейшего представления о том, как они до такого дошли.

Пожилая ящерица посмотрела на него, и было очевидно, что она расстроена. Уровень физического насилия, которому пришельцев подвергали их правители, существовал лишь в далёком, забытом и отвергнутом прошлом Яградома. Его общество было далеко от совершенства, но множество поколений ящеров не знали жестоких правителей. Возврат средневековья, замаскированного под технологический прогресс, казался ей перспективой, которую следовало избегать любой ценой.

– Вы совершенно правы, Повелитель Джеральд, – пробормотала она. – Не хотела бы казаться эгоисткой, но я выскажу Вам свой чисто практический взгляд на вещи: я – модельер одежды, и миллионы носят мои модели платьев, халатов и костюмов. Если бы наше общество вдруг стало муравейником, одетым в форму, что бы мне оставалось делать? Я бы повесилась, если бы не могла просыпаться каждое утро, думая о том, какую новую модель сегодня придумаю. Творчество необходимо многим в нашем обществе, даже при том, что полно таких, которые делают одно и то же каждый день, оставаясь совершенно довольными. Кому-то нужно приподняться над болотом, чтобы оно не было только болотом.

– Признаться, когда я впервые оказался на Хирсантайне, – ответил Джеральд. – Меня поразило разнообразие разноцветной одежды, которую носили ящеры, гулявшие в центральном парке столицы. Там, откуда я родом, никто не одевается и близко настолько роскошно, поэтому мне довольно трудно оценить Ваши чувства.

Она посмотрела на него с недоверием, но затем рассмеялась:

– Я понимаю Вас, Повелитель Джеральд! Каждому необходима отправная точка для сравнения. Мы, ящерицы, большие модники, и понять меня сейчас, может быть, непросто для кого-то, из другого мира. Век живи, век учись, дураком помрёшь!

Следующее слушание должно было состояться на полном заседании Совета через несколько дней, и Джеральд вернулся домой, зайдя перед этим в офис Смотрителя ботанических садов, чтобы задать несколько вопросов. Ормелас снабдил Джеральд исчерпывающей информацией о поставщиках сельскохозяйственных товаров по всей стране, и Джеральд потратил длительное время в библиотеке районного центра, в нескольких десятках километров от своего особняка, заказывая растения для своего сада. У него не было адреса, но у Ормеласа был друг, который жил в небольшом городке Каменец-в-Распадке вниз по долине. Его звали Рэ́нок, и он был известным агрономом на пенсии, а проводил он время, ухаживая за своим садом и помогая горожанам ухаживать за своими. Ормелас устроил так, что заказанные растения доставили бы на ферму Рэнока.