Картинка сбивает меня с толку. Мои красивые розовые ногти на моей красивой руке обхватывают не очень красивый набор гаек от грузовика. Знаете, как те стремные гайки, которые ты находишь на заднем сиденье грузовика деревенщины, шары, свисающие из-под буксировочного устройства… я понятия не имею, почему я помню все это.

Я быстро печатаю ему сообщение.

Я: Почему моя рука с тобой? И что это, ЧЕРТ ВОЗЬМИ, за гайки?

Он не отвечает, и я хмурюсь. Сообщение пришло всего час назад. Возможно, он уже в постели. Я не уверена, почему он просто послал фотографию моей руки, которая вытворяет что-то подобное. И нашел ли он ее где-то?

Я жду ответа еще полчаса. Наконец, сдаюсь и засыпаю, мечтая о хаосе, утках и оргазмах. И не в таком порядке. Кроме того, не в том же сне, чисто для справки всех пошло мыслящих людей.

Хенли

Дорога домой пролетает как жалкое размытое пятно. Все, о чем я могу думать, это выражение лица Дэвиса, когда я в последний раз видела его в беседке. Я знаю, что поступила правильно, но от этого не легче. Часть меня, действительно, хотела подбодрить его, когда он говорил о переезде, но это было бы несправедливо по отношению к нему. Я не могу доверять ему и даже не знаю, чего хочу. Мне нужно побыть одной и какое-то время не думать об отношениях.

Уже поздно, когда я, наконец, добираюсь до дома, и тот, кто сидит на ступеньках — последний мудак на земле, которого я сейчас хочу видеть.

— Хенли! Я искал тебя неделю. — Мой бывший — неудачник Кейси встает и подходит ко мне. — Где ты была?

Серьезно?

— Не твое собачье дело, где я была. Что ты здесь делаешь?

— Просто хочу поговорить. Я скучаю по тебе.

— Ты скучаешь по кому-то, кто оплачивает твои счета. Все кончено, Кейси. Тебе нужно уйти.

— Мне просто нужно где-то перекантоваться несколько дней.

Нервы ни к черту.

— Я бы посоветовала тебе остаться с той шлюхой, с которой ты мне изменял. — Я протискиваюсь мимо него, открываю дверь и засовываю внутрь тяжелый чемодан.

— Она мне не нужна! Мне очень жаль. Я говорил тебе сотни раз, что сожалею. — Его тон раздражает меня еще больше. Как будто это я веду себя неразумно. Как я могла оставаться с этим человеком целый год?

— Хорошо. Ты сожалеешь. Но это ничего не меняет. Тебе нужно уйти.

Когда я поворачиваюсь, чтобы войти, он хватает меня за запястье и проводит рукой вверх по моей руке.

— Да, ладно. Разве ты забыла, как вместе нам было хорошо?

Меня переполняет гнев.

— Хочешь знать, что я помню? Я помню, что за все нужно платить. Помню, что должна была отвезти тебя на работу — когда у тебя действительно была работа — а потом забрать тебя, потому что у тебя отобрали водительские права за вождение в нетрезвом виде. И даже если бы я могла не обращать внимания на все это, помню, что мне приходилось переворачиваться и доводить себя до точки после каждого нашего секса, потому что ты не мог хорошо сделать даже эту работу.

Лицо его искажено негодованием, ноздри раздуваются. Это делает его похожим на разъяренного борова.

— Я не виноват, что ты такая фригидная.

— Ну, парень, который доводит меня до исступления четыре раза за ночь, определенно, так не думает. А теперь убирайся отсюда, пока я тебя не ушатала и не добавила еще одну строчку в список твоих правонарушений.

Захлопываю за собой дверь, заглушая его истерику. Я не шучу. Если он не уйдет через минуту, вызову полицию. Мне надоело терпеть все это дерьмо от мужчин. Я официально отказываюсь от них всех. Баззи, мой верный вибратор, будет единственным мужчиной в моей жизни.

К тому времени, как я бросаю грязную одежду в стиральную машину и перекладываю вещи из ванной на их законное место, его уже и след простыл. Думаю, он знает, что я не шучу. После долгого горячего душа я плюхаюсь на диван и включаю телевизор на одно из моих любимых шоу. Слава Богу за цифровую видеозапись. Это была долгая, эмоционально изнурительная неделя, и хотя должна признать, что она стала для меня настоящим глотком воздуха, просто хочу расслабиться на диване. Завтра я должна вернуться на работу, и жизнь вернется в нормальное русло.

Мой телефон вибрирует от сообщения Дэвиса, как только я забираюсь в постель.

ДЭВИС: Просто хотел убедиться, что ты нормально добралась домой.

Я: Хорошо добралась до дома. Как раз собираюсь идти спать. Спасибо, что поинтересовался.

Комок подступает к горлу, палец застывает над кнопкой вызова, но я сдерживаюсь. Как бы мне ни хотелось услышать его голос, это не поможет мне забыть его. К тому же, если он всерьез собирался переехать, то, скорее всего, не сдастся. Он всегда был цепким. Я не хочу продолжать говорить «нет» или, что еще хуже, спорить об этом. Мы закончили на хорошей ноте, и мне хотелось бы запомнить все как есть. Я просто должна держать дистанцию между нами, физически и эмоционально.

ДЭВИС: Кровать? Что на тебе надето?

Я: Хмурый взгляд. Я не отправлю тебе сексэмэски.

ДЭВИС: Просто хмурый взгляд? Даже без трусиков? Еще про стринги?

Нет, я не клюну на приманку. Проходит несколько минут, и он понимает, что я не собираюсь отвечать.

ДЭВИС: Ты хоть представляешь, что ты со мной делаешь?

Прежде чем я успеваю решить, отвечать или нет, я получаю картинку. Изображение твердого, набухшего члена.

Я: Ты серьезно только что прислал мне фото члена?

ДЭВИС: Я предпочитаю термин «портрет пениса».

Я: Я отправляю этот «портрет» в раздел мужчины ищут мужчин газеты электронных объявлений. А теперь прекрати мне писать. Я иду спать.

ДЭВИС: Спокойной ночи, красавица.

Я: Спокойной ночи.

Тьфу! Теперь я думаю о нем. Мои воспоминания о прошлой неделе перемешались с воспоминаниями о нас, когда мы были детьми. Когда я любила его. И часть меня все еще его любит. Он был моей первой любовью, хотя и не знал об этом. Сон уносит меня в мечты о нас.

Лучи солнца будят меня раньше будильника, так как я не успела задернуть шторы перед отходом ко сну. Ну что ж, поскольку у меня есть дополнительное время, побалую себя завтраком в своей любимой кофейне.

Кофейня прямо за углом от больницы, где я работаю, поэтому я не удивлена, увидев Линду, секретаршу из рентгенологии, машущую мне, чтобы я присоединилась к ней. Прихватив свой кофе и черничный кекс, сажусь рядом с ней.

— Как прошла свадьба?

— Неделя была долгой, но мне было весело. — Особенно, когда я столкнулась с ошибками своего детства. — Я что-нибудь пропустила?

Она качает головой, хихикая.

— Обычная драма. О! Подожди, пока не увидишь клинику, в которой они сегодня работают. Раз в месяц в больнице проводится диспансеризация для проверки на наличие симптомов болезни. Диабет, рак молочной железы, глаукома. В основном она рассчитана на пожилых людей.

— О нет, в чем дело? — стону я, отправляя последний кусок в рот.

— Сама увидишь, — отвечает она, когда мы идем на работу. Баннер в вестибюле гласит: «Что у тебя в заднице? Амбулатория ректальной и толстой кишки». Я профессионал. Ладно, должна быть профессионалом, но не могу удержаться от хихиканья, как четырехлетний ребенок. Люди, стоящие в очереди, не видят в этом ничего смешного. Думаю, я бы тоже не стала смеяться, если бы мою задницу собирались прощупать.

У меня отличная работа. Будучи рентгенологом, я могу работать в области медицины и помогать людям, не имея дела с жидкостями их тел. Просто слишком брезглива. Знаю, что мне повезло, потому что я работаю с дружелюбными людьми и не боюсь приходить на работу, как многие другие. Иногда я испытываю стресс, когда у меня появляется пациент, отказывающийся сотрудничать, или вынуждена спорить с родителем, который не может понять, почему ему не разрешают оставаться рядом со своим ребенком и впитывать радиацию, но в целом это приятная работа.

Одна сломанная рука, сломанный палец и случай пневмонии чуть позже, вот и пришло время обеда. Обычно я присоединяюсь к Линде или другим девушкам в кафетерии, но сегодня не чувствую в себе прилив общительности. Вместо этого беру салат и чай со льдом из кафетерия и сажусь на скамейку снаружи.