Еще один член моей команды присел рядом со мной на корточки и ухмыльнулся.

— Поможешь мне сбить его с ног?

— Да, черт возьми.

Пока обезьяна отворачивается, стреляя в противоположном от нас направлении, мы бежим к перегородке, врезаемся в нее и со всей силы встряхиваем. Он падает к нашим ногам, и мы оба несколько раз выстреливаем в упор в его жилет, прежде чем член моей команды дает мне пять и убегает.

Теперь я должна найти Дэвиса.

Со столь значительного расстояния трудно понять, кто есть кто. Единственный способ узнать, в кого стрелять — это целиться в желтые жилеты. Я перестреливаюсь с парой желтых жилетов, прежде чем найти того, кто мне нужен. Дэвис сидит на корточках, отвернувшись от меня, и я едва сдерживаю смех, подкрадываясь к нему сзади. Как только начинаю целиться в него, он поворачивается и стреляет, хохоча до упаду.

Этот засранец использовал камеру телефона, чтобы наблюдать за тем, что происходит позади него.

— Ты мошенник! — кричу я, хватая его.

Когда я приземляюсь ему на живот, он издает низкий горловой звук и обнимает меня.

— Ты злишься, потому что я выигрываю, — ухмыляется он, прежде чем прижаться к моим губам.

Мое тело расслабляется в его объятиях, и я поддаюсь тому удивительному чувству, которое всегда вызывают его поцелуи. Как обычно, мир вокруг меня сжимается до нуля, и мы лежим там, целуясь, как пара старшеклассников, в то время как вокруг нас вовсю гремит битва.

Когда мы, наконец, расстаемся, я замечаю, что время на часах, проецируемых на потолок, почти на нуле. Я снова нежно прижимаюсь губами к его губам и стреляю ему в грудь. Его жилет вспыхивает, и я вскакиваю на ноги, убегая прежде, чем он успевает меня догнать. Если я смогу выстрелить в него еще раз, мы, по крайней мере, закончим вничью.

К сожалению, не только я вижу, что время на исходе. Когда отсчитываются последние секунды, Дэвис бежит к двери, петляя, и входит в нее как раз в тот момент, когда раздается звонок, указывающий на окончание игры. Проклятие.

— Нечестно! — кричу я, покидая арену. — Звукового сигнала не было! Преждевременная эвакуация!

Дэвис стоит за дверью, когда я выхожу, и горечь от вида его смеющегося надо мной смягчается тем, как великолепно он смотрится с прилипшими ко лбу волосами и ухмылкой на лице.

— Я выиграл, — злорадствует он, снимая жилет.

— Твоя команда выиграла, — поправляю я. — Жалко? Да. Ненавижу проигрывать.

— А это значит, что я победил.

— Ты победил, потому что один из этих засранцев забрался на стену и продолжал стрелять в нас.

Этот засранец машет рукой и смеется вместе со своими дружками.

— Хочешь матч-реванш?

— Нет, — ворчу я. — Я хочу надрать тебе задницу в чем-нибудь другом.

Все еще посмеиваясь, Дэвис хватает меня за руку, и мы направляемся в зал игровых автоматов.

— Скибол? — предлагает он.

— Только если ты действительно хочешь, чтобы тебе надрали задницу.

— Кажется, я это уже слышал. Может, прямо перед тем, как я сделал тебя в лазертаге.

Ладно. Он сам напросился.

— Тогда не хочешь ли немного разнообразить?

Его брови резко взлетают вверх.

— Хочешь пари? — Он стоит позади меня, а его руки обвиваются вокруг моей талии. — Что у тебя на уме?

— Если я выиграю, ты будешь моим рабом на день. Завтра ты должен будешь делать все, что я скажу тебе.

— Речь о сексуальных услугах?

— Ну, я явно не собиралась заставлять тебя убираться в моей комнате.

— А если выиграю я, ты станешь моей рабыней?

— Конечно, почему бы и нет? — Не могу сдержать улыбку. Я сделаю его в скиболе. Это как какая-то суперсила. Я не промахнусь.

Он губами прикасается к моему уху и еле слышно бормочет:

— Знаешь, Хен, ты только что облажалась. Я мог бы часами смотреть на то, как ты у меня отсасываешь.

Я тоже могла бы, но у меня на него планы получше.

— Ты первый. Я хочу, чтобы ты думал, что у тебя хотя бы есть шанс.

Смеясь, он бросает четвертаки в щель, и девять мячей скатываются в отверстие.

— Не жульничать, — предупреждает он с усмешкой, и я делаю шаг назад, поднимая ладони, сдаваясь.

Я фыркаю, когда первый мяч попадает в кольцо из десяти очков.

— Я просто разогреваюсь, — ворчит он. После этого он довольно неплохо справляется, пару раз нажимая на стрелку с указателем в пятьдесят очков, и даже один раз выбивает одну из ста. Когда он отступает и ухмыляется, его окончательный счет — четыреста пятьдесят.

Отступив немного в сторону, он тычет языком в щеку в характерном жесте и ухмыляется. Он действительно уверен насчет минета. Мне почти стыдно. Почти. Правда в том, что я играла в эту игру так много раз, что это даже не вызов. Я могу попасть в кольцо на сто очков буквально каждый раз. Конечно, это навык, которому я так и не нашла применения… по крайней мере, до сих пор.

Я бросаю четвертаки и хватаю первый мяч.

— Я должна сделать это быстро, или ты предпочитаешь, чтобы продлила момент?

— Твой рот выписывает чеки, которые твоя задница в скором времени позволит обналичить, — предупреждает он, стараясь не улыбаться.

Это мы еще посмотрим. Я решаю надуть его. Мне нужно всего четыреста шестьдесят очков, чтобы обыграть его, так что смело могу потратить четыре мяча впустую. Я намеренно качу первый слишком медленно, и он попадает в прорезь внизу. Ни одного очка. Притворяясь расстроенной, я слишком сильно бросаю следующий мяч, и он отскакивает от верха и падает в десятиочковую лунку.

Да, просто продолжай ухмыляться, приятель. Следующий мяч снова попадает в десятиочковую лунку, а он выглядит так, будто сейчас грохнется в обморок от волнения.

— Уже готова сдаться? — насмехается он.

— Вообще-то, я подумала, что нам нужно поднять ставки. Проигравший должен быть рабом в спальне и за ее пределами.

— Ты в деле. Я понятия не имел, что ты так решительно настроена быть покорной.

— Не волнуйся, я просто попаду в сотню всеми оставшимися мячами.

— Ладно, — фыркает он, скрестив руки на груди. Боже, он выглядит чертовски сексуально. Я испытываю искушение позволить ему выиграть, потому что мысль о том, что он будет мной командовать, на самом деле звучит очень сексуально, но мой соревновательный дух просто не позволяет мне этого сделать.

Я наклоняю руку и бросаю четвертый мяч, наблюдая, как он катится и плавно прыгает в сто-очковое кольцо. Не глядя на него, я быстро проделываю то же самое с пятым и шестым. Я не могу не взглянуть на него, когда хватаю седьмой мяч.

Уголок его рта приподнят, и он смотрит на меня. Потрясающий. Седьмой шар легко покоряет сто-очковое кольцо, а я поворачиваюсь, чтобы улыбнуться ему.

— Четыреста пятьдесят, верно? — невинно интересуюсь я у него. — Итак, мне нужно всего сорок очков, чтобы выиграть.

Я решаю подарить ему последний лучик надежды и бросаю следующий мяч в кольцо с тридцатью очками, затягивая узел интриги. Его горячее тело прижимается к моей спине, когда я готовлюсь бросить последний мяч, и я чувствую его язык на своей шее, посылающий мурашки по моей коже. Грязный мошенник.

— Так хорошо? — тихо спрашивает он, прижимаясь промежностью к моей заднице.

— Ммм, хм. Ты понимаешь, что мы в семейном развлекательном центре. — Он практически трахает меня.

— Меня больше волнует твой центр развлечений.

Прежде чем он успеет помешать мне, я бросаю мяч, затем поворачиваюсь и обнимаю его за шею. Мне даже не нужно смотреть, чтобы знать, что мяч улетел в сто-очковое кольцо. Взгляд темных глаз прожигает меня насквозь. — Ты меня обманула.

— Повторяя тебе снова и снова, что я собираюсь выиграть? — Я лезу в карман, потом сжимаю руку и протягиваю ему, как будто хочу что-то дать. Инстинктивно он разжимает ладонь, а я делаю вид, что бросаю в нее что-то.

— Что это было?

— Твоя задница. Я же говорила, что передам тебе ее в собственности.

Его руки сжимают мою челюсть, а я потрясена силой его взгляда.

— Ты не представляешь, как мне этого не хватало.