Я обратила внимание, что девушки сидели тесными группками, которые, без сомнения, сложились давным-давно. Парни-второклассники сгорбились на задних сиденьях, наблюдая за девчонками. Учителя стояли в проходах у стен, непринужденно болтая друг с другом. А затем внезапно наступила полная тишина и на сцену вышла мисс Блэкман.

– Леди и джентльмены, – произнесла она, – в школе «Монмут» начинается чудесный новый учебный год, добро пожаловать!

Дальше последовали обычные банальности: о том, какая честь для всех нас учиться в столь прекрасном заведении; о том, что «Монмут» сделает нас лидерами будущего; наставления новым старшеклассникам служить достойным примером и все прочее в таком духе. А потом мисс Блэкман сказала несколько вещей, которые меня действительно заинтересовали:

– Не позволяйте нынешней истерии насчет конца света отвлекать вас. За свою жизнь я встречала множество глупцов, утверждающих, что грядет апокалипсис, но я до сих пор жива.

– Даже ядерная боеголовка не прибьет эту старую алебарду, – хихикнул симпатичный блондин с волнистыми волосами в ряду позади меня. – Когда все закончится, останется только она и тараканы.

Ближайший учитель прошипел:

– Мистер Саммерхейз, тс-с-с!

Тем временем мисс Блэкман продолжала:

– А теперь я приглашаю на сцену для приветственного слова старост школы этого года – мистера Бо Брэдфорда и мисс Честити Коллинз.

Двое старшеклассников, сидевших в зале в первом ряду, поднялись на сцену, и при виде них мне пришлось себя ущипнуть. Назвать их красивыми значило бы сильно преуменьшить. Это была не просто хорошая наследственность, нет, это намного больше. С этой парочкой определенно поработали профессиональные стилисты. Форменный темно-зеленый блейзер сидел на парне идеально. Даже нелепый клетчатый галстук смотрелся стильно. Гладкий мужественный подбородок, симметричные скулы, светлая шевелюра с подбритыми висками… Бо Брэдфорд был похож на парня, который входит в состав команды Гарварда по академической гребле, а в свободное время подрабатывает моделью у Ральфа Лорена.

Какие-то девушки рядом со мной зашептались, задыхаясь от восторга:

– Боже, он просто огонь, не могу…

– Определенно, десять из десяти. Я бы разрешила ему сделать со мной что угодно…

– Удачи тебе, он был практически помолвлен с Мисти Коллинз еще в…

Школьной старосте на вид было лет семнадцать, и она также была потрясающе красива и стильно одета: высокая и статная, со светлыми волосами, едва заметными веснушками, голубыми глазами и широкой улыбкой на тысячу ватт, которая показалась мне чересчур наигранной. Школьная форма обтягивала ее как перчатка, как будто была сшита на заказ по ее точным меркам. Полагаю, так оно и было. Девушка заговорила первой, ее голос звучал бодро и весело:

– Всем привет. Если вы меня не знаете, то я Честити.

Светлокожая афроамериканка с роскошной гривой вьющихся бронзовых волос, сидевшая слева от меня, фыркнула:

– Вот и первое лживое заявление этого года.

– Заткнись, Дженни, не будь сучкой, – прошептала другая девушка.

Афроамериканка по имени Дженни пожала плечами:

– Я имею в виду имя. «Честити»?[6] Серьезно? Мы все знаем, насколько близко Честити любит общаться с мальчиками.

– Я тебе кишки выпущу, Дженни, – прошипела одна из девушек.

– Как будто ты сможешь, Хэтти.

– Как дела на работе, Дженни? Все еще обслуживаешь столики?

– Девушки!.. – вмешалась учительница из прохода. – Мисс Брюстер! Мисс Джонсон! Хватит!

Я была так увлечена маленькой битвой на галерке, что отвлеклась от речи Честити Коллинз. А она в это время как раз произнесла:

– …и давайте сохраним в памяти нашу покойную подругу Бекки Тэйлор. Упокой Господь ее душу.

Девушка по имени Дженни снова фыркнула:

– Честити сама должна благодарить Бога. Не быть ей старостой, если бы Бекки Тэйлор не покинула эту планету.

– Мисс Джонсон! После собрания жду вас в моем кабинете! – прошипела учительница.

Честити Коллинз продолжала:

– …так грустно потерять такого одаренного и многообещающего человека в столь юном возрасте.

Но потом она словно преобразилась, весьма талантливо, и ее «печальное» лицо внезапно просветлело:

– Но поговорим и о хорошем. В этом году светский сезон обещает быть очень волнующим. Как минимум три ученицы «Монмута» собираются впервые быть представленными на самых престижных балах дебютанток в городе, включая – прошу прощения за некоторую предвзятость – мою сестру. Мисти появится как на международном Балу дебютанток, так и на Истсайдском котильоне как юниор, что действительно очень редкая честь.

Две ученицы, обменявшиеся колкостями с афроамериканкой по имени Дженни, похлопали третью по плечу. Эта девушка была более молодой и хрупкой версией Честити Коллинз, с такими же светлыми волосами, бледными веснушками и голубыми глазами. Но лицо у нее было более жесткое и серьезное. Я уже видела такое раньше. Находясь в тени своей звездной старшей сестры, младшая уверена, что ее ждет еще более выдающееся будущее.

Девушка по имени Дженни снова не смогла удержаться от насмешки:

– Улыбайся, Мисти. Тебе надо поработать над мимикой, а то ИЛС проступает, когда не надо.

Блондинка Мисти повернулась к Дженни и расплылась в торжествующей улыбке.

– Спасибо, Дженни, я ценю твой совет, – сказала она.

Я увидела, как Дженни на долю секунды нахмурилась, пораженная тем, что ее издевка не вызвала у Мисти никакой реакции.

Что ж, за несколько минут я успела услышать, как старосту почти прямым текстом называют потаскушкой, соученице угрожают выпустить кишки, сама староста скромно превозносит высокий статус учебного заведения в светском обществе, а сестра старосты демонстрирует классический пример старого доброго пассивно-агрессивного поведения «дрянной девчонки». С грустью приходилось признать, что школа, она и есть школа, какой бы высокой ни была плата за обучение.

Вскоре после этого Честити закончила свою речь, и красавчик-старшеклассник тоже что-то пробубнил. Затем мисс Блэкман снова взяла микрофон и пробежалась по нескольким административным вопросам. Так что я немного отвлеклась, но тут она выдала такое, от чего у меня кровь застыла в жилах:

– …рады приветствовать двух новых учеников средней ступени, которые перевелись к нам из Мемфиса, штат Теннесси…

Боже, только не это.

– …мистер Альфред и мисс Скай Роджерс…

При звуках моего имени, эхом разнесшегося по аудитории, я съежилась в кресле. Мне хотелось сжаться в комок и умереть.

Пожалуйста, не заставляйте нас встать. Нет. Только не это.

Мисс Блэкман ласково улыбнулась нам с братом:

– Почему бы вам не подняться на сцену, чтобы мы все могли на вас посмотреть?

Конечно же, Рэд весело вскочил со стула и направился на сцену, помахав при этом всему залу. Я выбралась из своего ряда и тоже стала подниматься по небольшой лестнице, опустив голову и ссутулив плечи, чтобы выглядеть как можно неприметней. Как назло, на верхней ступеньке я споткнулась и практически растянулась на сцене, как самая неуклюжая растяпа в Америке!

Рэд – дай бог ему здоровья – поймал меня в нескольких сантиметрах от пола, но было уже поздно. По залу прокатился смешок. Покраснев от унижения, я постаралась взять себя в руки и слабо кивнула присутствующим.

Когда мисс Блэкман жестом велела нам садиться, я мигом покинула сцену и вернулась на свое место. Конечно же, меня обсуждали:

– Видела, как она споткнулась? Позорище…

– О боже, я бы просто умерла от такого…

Затем послышался голос, обращенный ко мне:

– Классно пол поцеловала, Мемфис.

Снова смешки.

Черт, ненавижу девчонок.

Собрание закончилось. Глядя, как школьники выходят из зала, болтают без умолку, дают друг другу «пять» и тычут пальцами, я подумала: «Здесь такой же закон джунглей, только в униформе».

Вероятно, мне следует поподробнее рассказать про всю эту историю с концом света на День святого Патрика.