Matthew Reilly

THE SECRET RUNNERS OF NEW YORK

Text copyright © Matthew Reilly, 2019

Originally published in the English language as The Secret Runners of New York by Hot Key Books, an imprint of Bonnier Books UK.

Published in Russia by arrangement with The Van Lear Agency and Bonnier Books UK.

The moral rights of the author have been asserted.

© Урбанская Д. В., перевод на русский язык, 2021

© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2021

Все права защищены. Книга или любая ее часть не может быть скопирована, воспроизведена в электронной или механической форме, в виде фотокопии, записи в память ЭВМ, репродукции или каким-либо иным способом, а также использована в любой информационной системе без получения разрешения от издателя. Копирование, воспроизведение и иное использование книги или ее части без согласия издателя является незаконным и влечет за собой уголовную, административную и гражданскую ответственность.

Нью-Йорк

Время: 02:35

Дата: неизвестна

Девушка в разодранном свадебном платье в ужасе бежала через Центральный парк. Она сломя голову неслась через подлесок, а колючие ветки хлестали ее по щекам. Было уже поздно, далеко за полночь. В парке и городе вокруг царили темнота и безмолвие.

Обычно симпатичное лицо семнадцатилетней Бекки Тэйлор измазалось в грязи и крови. На лбу красной помадой было написано: СТАРОСТА. Капельки пота, выступившего от ужаса, размывали алые буквы. Бекки пригнула голову и отчаянно бросилась напролом сквозь кусты, прикрывая лицо рукой.

На левом запястье девушки была видна кровавая полоса содранной кожи. Когда она пришла в себя в этом месте, ее связанные за спиной руки были примотаны веревкой к уличному фонарю. После нескольких болезненных рывков ей удалось освободить левую руку. Так началось это безумное бегство домой.

Среди кровоточащих царапин в глаза бросались другие отметины на ее запястье: четыре вертикальные линии.

||||

Над деревьями за спиной Бекки на фоне ночного неба виднелись черные силуэты знаменитых зданий восточной части Центрального парка: громадного Музея естественной истории и нескольких самых известных и дорогостоящих жилых комплексов в мире – «Сан-Ремо», «Маджестик» и «Дакота». Ни одно окно не горело.

Ее сердце бешено колотилось, легкие горели, но Бекки продолжала бежать изо всех сил. Она слышала, как ее преследователи хрипят в азарте охоты. Когда она продралась сквозь кусты, земля перед ней внезапно ушла вниз, и Бекки резко остановилась, едва не свалившись с двухметрового обрыва. Несмотря на разорванное платье, девушка позволила себе улыбнуться – она добралась до Семьдесят девятой поперечной улицы, пересекающей парк, и, значит, была почти у цели.

Бекки, торопясь, сползла по двухметровой стене на дорогу, которая располагалась ниже уровня парка, и перебежала через нее. Трасса, которая некогда давала автомобилям возможность пересечь Центральный парк, сейчас пустовала. Как и темный город вокруг, дорога выглядела пугающе заброшенной. Сорняки, трава и плющ пробивались через трещины в асфальте, окончательно разрушая его. Покинутые машины валялись под всеми возможными углами: растения почти поглотили их. Не было видно ни души. В этом мертвом, пустом городе осталась только Бекки… и те, кто ее преследовал.

Перебежав дорогу, девушка вскарабкалась на каменную стену с противоположной стороны. Спустя минуту она завернула за угол и увидела Шведский коттедж – нелепое бурое здание с деревянными стенами, похожее на пряничный домик. Коттедж на самом деле был построен в Швеции в 1870-х годах и вскоре после этого отправлен в США как подарок от правительства Швеции. С тех пор он совсем вышел из моды, но так и стоял в Центральном парке рядом с садом Шекспира – неуместный, устаревший, ненужный.

Но Бекки требовался не сам коттедж, а то, что располагалось позади него. Она обогнула коричневое здание и выбежала на грязную прогалину с другой его стороны, к низкому каменному колодцу. Девушка торопливо залезла прямо в него и стала спускаться по узкой вертикальной шахте, упираясь руками и ногами в стены. После шести метров спуска колодец заканчивался темным туннелем. Она спрыгнула и побежала вперед по туннелю, пока не добралась до старинного каменного портала…

…и остановилась как вкопанная.

Выход был закрыт. Она не могла выбраться.

– Мисти, Честити, вот вы суки! – вслух выругалась Бекки.

Леденящий кровь мужской крик снаружи заставил ее обернуться. И в этот момент в этом холодном подземном туннеле, в этой убогой версии Нью-Йорка, Бекки Тэйлор поняла, что умрет.

Этот день не должен был закончиться так. Всего несколько часов назад она блистала на балу, как королева, неотразимая в своем платье от Веры Вонг и в сопровождении прекрасного кавалера. Да и в учебе она добилась выдающихся успехов. Одним словом, весь мир лежал у ее ног.

А теперь она здесь.

В этом кошмарном месте.

Пойманная в ловушку и одинокая.

Совсем скоро свирепые обитатели этого места найдут ее, и когда это произойдет, ее убьют самым неторопливым и ужасным способом. С этими мрачными мыслями Бекки Тэйлор – в порванном свадебном платье и с остатками помады на лбу – рухнула на пол, закрыла глаза и тихо всхлипнула.

В этот самый момент в комплексе «Маджестик», где жила семья Тэйлор, родители нашли в комнате Бекки – обычной комнате семнадцатилетней девушки в обычном Нью-Йорке нашего времени – ее телефон, а в нем – последнее неотправленное сообщение:

Дорогие мама и папа,

Я больше не могу этого выносить: всеобщие ожидания давят на меня своей тяжестью. Пожалуйста, не ищите меня, это бесполезно. Я обрету покой на дне реки.

С любовью,

Бекки.

Это был мой первый учебный день в новом городе, но не думаю, что найдется много людей, которые бы меня пожалели. Со стороны моя жизнь выглядела как мечта любой нормальной шестнадцатилетней американки. Я жила в Нью-Йорке, в Верхнем Вест-Сайде[1], в историческом здании «Сан-Ремо», в огромной квартире с видом на Центральный парк.

«Сан-Ремо» – это один из тех пафосных жилых комплексов с двумя башнями в стиле ар-деко, что были построены в тридцатые, и сейчас в них живут кинозвезды, хозяева мира с Уолл-стрит[2], саудовские принцы и все остальные, кто может позволить себе заплатить двадцать миллионов долларов наличными за квартиру.

Но с моей точки зрения, у меня была не жизнь, а полный отстой. Мне было шестнадцать, меня выдернули из дома моего детства в Мемфисе и швырнули в эпицентр самой жуткой подростковой стервозности, которую только можно себе представить: невероятно богатый район Нью-Йорка. Учиться в новой школе в новом городе, вдали от отца, которого я любила, жить с матерью, которую я презирала, и отчимом, который относился ко мне как к пустому месту, – как же я все это ненавидела! Единственным плюсом было то, что со мной переехал и мой брат-близнец Рэд, как всегда воспринимавший все легко и беззаботно.