Религиозные чудики были постарше и вели себя серьезно. Они держали свои транспаранты тихо, но решительно. Надписи тоже были не такие колоритные:

Евангелие от Луки, глава 21, стихи 25–26

ВЕСЬ МИР ЛЕЖИТ ВО ЗЛЕ!

Евангелие от Иоанна, глава 5, стих 19

И ОН УНИЧТОЖИТ ГРЕШНИКОВ!

Книга пророка Исайи, глава 13, стих 9

ЭТО БОЖЬЯ МЕСТЬ

ЗА РАЗРЕШЕНИЕ ГЕЯМ ЖЕНИТЬСЯ

БОГ НЕНАВИДИТ ПЕДИКОВ И ЕВРЕЕВ,

ПРИГЛАШАЕМ НА ЧАС РАСПЛАТЫ

Меня не очень интересовала вся эта шумиха насчет Дня святого Патрика. Когда год назад или около того один старый ученый впервые сделал заявление о приближении конца света, это попало во все новости. Но до семнадцатого марта оставалось еще семь месяцев, людям вскоре надоело думать об этом, и ажиотаж в СМИ спал. Спустя некоторое время этот новый апокалипсис стал восприниматься так же, как все те, что предсказывались до него: комета Хейла – Боппа в девяносто седьмом, Миллениум или пророчества из календаря майя о две тысячи двенадцатом. Все улеглось.

Многие, и моя мать в том числе, сравнивали происходящее с историей про того сумасшедшего христианского проповедника, который убедил своих последователей продать все имущество, потому что двадцать первого мая в две тысячи одиннадцатом должен был наступить конец света. Когда этого не произошло и конец света не наступил, их мир определенно рухнул.

Так что мы с Рэдом просто прошли мимо разношерстной толпы, размахивающей плакатами, и вошли в нашу новую школу, где вот-вот должен был разверзнуться мой личный ад.

Школа «Монмут» располагается на Пятой авеню в старинном особняке XIX века, некогда принадлежавшем семейству Астор. Над входом, который выполнен в виде каменной арки, размещен герб и девиз на латыни:

PRIMUM, SEMPER.

Первый, всегда.

В целом этим все сказано. «Монмут» – это не обычная школа. Ее ученики богаты. По-настоящему богаты. Их родители – это те люди, которых можно увидеть на приемах в Белом доме. Школа расположена в Верхнем Ист-Сайде Манхэттена, с видом на Центральный парк, и является одной из самых эксклюзивных школ в Америке. Каждый, кто хоть что-то представляет собой в обществе, хочет, чтобы его дети учились в «Монмуте», и готов ради этого на все.

Но знаменитая мисс Констанс Блэкман, бессменный директор школы на протяжении последних двадцати лет, может себе позволить быть непредвзятой. За ее спиной стоит один из крупнейших в стране благотворительных фондов, финансирующих деятельность школы. По ее меткому выражению, кроме денег есть и другие причины, которые делают подростка «подходящим для «Монмута».

Эти другие причины на самом деле могут быть какими угодно, но, как правило, дело не в самом ученике, а в его родных. Например, это может быть значительный многолетний вклад той или иной семьи в культурную жизнь Нью-Йорка, или если кто-то из родственников был лауреатом старейшей и высоко уважаемой премии (читай: Нобелевской или Пулитцеровской), но в конечном счете есть одна причина, превосходящая все остальные.

Родословная.

Когда я туда перевелась, главным предметом гордости для школы были четверо учеников – прямые потомки пилигримов с «Мэйфлауэра»[3] и еще трое, чьи предки подписали Декларацию независимости США. К отпрыскам современных знаменитостей и нуворишей «Монмут» относился пренебрежительно. Мисс Блэкман, классическая старая дева со скромными запросами, жила в уютной квартирке на территории школы и получала особое удовольствие, отказываясь от взяток. Была нашумевшая история, когда она отклонила приглашение посетить знаменитый «Мет-Гала», ежегодный бал Института костюма при музее «Метрополитен», с отцом потенциального ученика, сказав: «С какой стати мне посещать мероприятие, организованное журналом?»[4]

Мисс Блэкман придерживалась мнения, что основная ее задача весьма незатейлива – поддерживать репутацию школы «Монмут» на высшем уровне как в мире образования, так и в светском обществе.

Первый, всегда.

Тем не менее было кое-что в «Монмуте», о чем мисс Блэкман изо всех сил старалась не упоминать.

Пропавшие девушки.

За последние два года пропали без вести три ученицы школы, все новенькие: второклассница, одна из средней ступени и старшеклассница. Вжух, и все. Никаких следов. Больше их никто не видел.

Первой была Трина Миллер, сообразительная второклассница со средним баллом 4,3 и блестящими видами на будущее. Она исчезла в январе прошлого года, всего через пять месяцев после того, как начала учиться в «Монмуте».

Следующей стала Долорес Барнс, девушка с ограниченными возможностями. Круглолицый ангел с синдромом Дауна[5], Долорес была участницей программы «Моя младшая сестра», которая объединяла в пары учеников «Монмута» и близлежащих спецшкол. Несмотря на то что цели у программы были самые благородные, в «Монмуте» ее безжалостно высмеивали. Но все равно принимали в ней участие – ради того, чтобы при поступлении в колледж в резюме можно было упомянуть «общественную деятельность». Долорес училась на средней ступени и исчезла в декабре прошлого года.

И наконец, последней пропала Ребекка (Бекки) Тэйлор. Ее исчезновение шокировало сильней всего. Жизнерадостная и общительная, Бекки училась в «Монмуте» около года и уже стала одной из самых популярных учениц. Все думали, что в следующем учебном году ее назначат старостой школы. Но потом, в марте, в тот самый вечер, когда она была выбрана королевой бала на Истсайдском котильоне, самом престижном балу дебютанток в Нью-Йорке, она исчезла. Просто растворилась в ночи в своем белоснежном платье дебютантки, и больше ее никто не видел.

Бекки – единственная из пропавших девушек, кто оставил записку, точнее сообщение, в котором говорилось, что она не выдержала навалившейся на нее ответственности и бросилась в реку, вероятно, привязав к себе дополнительный груз, чтобы ее никогда не нашли. Многих потрясло, что такая яркая и популярная девушка, как Бекки, могла втайне вынашивать мысли о самоубийстве. Как говорится, чужая душа – потемки. Этот случай даже разбирали на занятиях по повышению самооценки.

Естественно, все три исчезновения расследовали детективы из полиции Нью-Йорка. Мисс Блэкман даже наняла бывшего следователя ФБР, чтобы разобраться в этом деле. Официально она заявила, что в полиции «работают хорошие детективы, но они, вероятно, не могут посвятить этой ситуации столько времени и сил, сколько она того требует». В приватной беседе же она высказалась в другом ключе: «Полиция для обычных граждан. А мы платим за более качественные услуги».

Увы, но ни полиция, ни бывший агент ФБР не нашли ничего, что могло бы привести их к пропавшим девушкам, – ни телефонов, ни обрывков одежды, ни тел. Ни единой мелочи. Следователь из ФБР также рассматривал возможность похищения во всех трех случаях, но и эта версия ни к чему не привела. По его словам, он был крайне озадачен, что в наше время камер видеонаблюдения, отчетов по кредитным картам и приложений типа «найди свой iPhone» эти трое смогли фактически бесследно исчезнуть с лица земли.

Завистливые девчонки из соседних школ никогда не упускали возможности поддеть учеников «Монмута», так что я узнала об этих исчезновениях лишь тогда, когда случайно упомянула кому-то о своей новой школе. И, проходя под той старинной каменной аркой в свой первый учебный день, я особенно остро осознала, что являюсь новенькой в школе, где пропадают новенькие.

Когда двести восемьдесят учеников школы «Монмут» собрались в актовом зале, похожем на амфитеатр, это было похоже на тихо шелестящее море в сине-зеленую клеточку. Должна сказать, что, глядя на это скопление людей, униформа понравилась мне еще больше, в основном потому, что позволяла мне сохранить анонимность. Я не хотела выделяться, а в форме могла без труда спрятаться у всех на виду.