- Я бы сказала, как супер-пупер-герл!

Джини хихикнула, а я обрадовалась, что на лице девочки появились хоть какие-то эмоции.

- Результаты будут готовы через час. Мы сразу передадим их доктору Стюарту, - сообщил лаборант.

- А я уже позвоню вам, - добавил доктор. - Телефон вы оставили, мистер Дорнан. Можете возвращаться в номер. Джини сейчас следует больше отдыхать. Следите за температурой тела. Вот, держите градусник. Через полчаса температура начнет ощутимо снижаться. Ребенка не кутайте и давайте больше теплой воды. Если возникнут вопросы или Джини станет хуже, то сразу звоните мне, хорошо?

Кевин кивнул и поблагодарил врача. Заботливо взяв дочку на руки, он вышел из лаборатории. Я тоже поднялась и направилась за ними следом. Доктор Стюарт улыбнулся мне, когда я проходила мимо него.

- Как Лиззи, мисс Дюваль?

- С ней все прекрасно, доктор. Мы счастливы, что все обошлось.

Он добродушно похлопал меня по плечу.

- И с Джини все будет нормально. Не переживайте!

Я выдохнула и вышла в коридор.

- Ты ведь пойдешь с нами в номер? – пролепетала Джини. Ну и как я могла отказать этой чудесной малышке? Тем более, когда она себя настолько плохо чувствовала. Я помнила ее еще совсем крохой, как носила ее на руках, как помогала Кевину менять подгузники и отнимала важные папины бумаги у нее из рук, а потом успокаивала. Это был мой первый и до встречи с Андерсонами единственный опыт «материнства», и я его провалила с треском, когда предпочла семье карьеру. Испугалась? Да. Не была уверена? Да. А что сейчас? Готова ли была я пойти на такой же шаг снова? Или моя жизнь и я сама изменились окончательно и бесповоротно?

Даже в отношении Джини чувства мои были более зрелыми. Вроде мы с Кевом никто друг другу в настоящем, но я ощущала какую-то ответственность, стремление позаботиться, оказать помощь. Я, конечно, никогда не была безразличной, но до глубинных глубин сострадание меня не пронимало. А теперь пронимает.

Мы довольно быстро дошли до номера Дорнанов практически в полной тишине. Джини пару раз глянув на меня (словно проверяя, не убежала ли?) задремала в заботливых руках отца, а я спросила его насчет Джейка – Кувалды. Не задумал ли тот сбежать от ответственности за мой подпорченный автомобиль? Но Кев отмахнулся, сказав, что это не в характере Джейка, и что, несмотря на его показушную инфантильность, мужик он толковый. Ну, Кевину, очевидно, лучше знать, они ведь давно знакомы, поэтому донимать я его больше не стала.

Когда мы зашли в номер (оказавшийся на одном этаже с нашим) и Кевин положил Джини на постель, заботливо сняв с дочки ботиночки, мои мысли вновь устремились к Андерсонам. Интересно, чем они сейчас заняты? Натан меня еще не потерял? В том, что я помогла бывшему мужу я, разумеется, не видела ничего плохого, так что не собиралась скрывать это от Натана. Да, в самом начале нашего отдыха здесь Нат приревновал меня к бывшему (хотя отношений у нас с ним не было на тот момент никаких помимо дружеских), но, слава богу, безрассудством и горячностью он не отличался, так что волноваться было не о чем.

- Сели, спасибо, что помогла, - выдохнул Кев. – Ты не обязана была идти с нами…

- Перестань! Ты же не думаешь, что я могла бы вас бросить? – сказав это, закусила губу. По факту, именно это я и сделала с ними много лет назад. Как сделала и моя мама однажды. Стало неуютно из-за нахлынувших чувств и воспоминаний. Но Кевин лишь слегка усмехнулся.

- Не думаю. Ты вообще изменилась, Сели, знаешь? Я видел тебя с твоей… семьей… Вы хорошо смотритесь вместе. Счастье всех украшает.

- Спасибо, - я немного растерялась от того, что Кев назвал нас с Андерсонами семьей. Неужели мы так и выглядим со стороны? Неужели мы выглядим такими счастливыми? – Мы не совсем семья, - все же решила уточнить. Просто захотелось поговорить с кем-то об этом, посоветоваться. Бывший – не лучший вариант, но так как Хлоя была вне зоны доступа, выбирать не приходилось. – Мы только пытаемся.

Кевин бросил еще один теплый взгляд на дочь, после чего жестом указал на дверь из спальни в гостиную.

- Пойдем. Расскажешь.

И я действительно вылила ему всю душу за чашкой чая. Поведала о своих сомнениях и страхах, о том, почему все это время не рисковала начинать серьезные отношения, о том, как сильно боюсь облажаться, боюсь стать настоящей женой и матерью, боюсь потерять себя в домашней рутине, боюсь вновь оказаться под давлением. Я призналась Кевину, что ушла от него не потому, что чувств не осталось, а потому что мои цели и амбиции Кевин считал незначительными. Я не хотела, чтобы Натан так делал. Даже спустя много лет, когда мы станем старыми. Не хотела, чтобы он пытался меня согнуть.

Закончив, я залпом осушила бокал с чаем и уставилась на Кева в ожидании «диагноза», который он мне поставит. Мужчина долго смотрел на меня, внимательно, проникая в самую душу, пытаясь вынуть из нее то, что было давным-давно спрятано там, потом так же долго смотрел в окно, постукивая пальцем по краю стола, за которым мы сидели.

- Знаешь, - наконец, произнес Кев, - ты всегда так боялась утонуть в домашней рутине, Сели, что не замечала, как тонула в работе, как все остальное становилось для тебя неважным. Может, ты права, и я через-чур давил на тебя, но… после рождения Джини я потерял жену. Это не просто – потерять того, кого любишь, и с кем хочешь прожить жизнь. Потеряв, понимаешь, что можно все успеть в жизни – карьеру построить, деньги заработать, слетать на Гавайи, купить крутую тачку, а вот любить, любить нужно здесь и сейчас, любить можно не успеть. Потому что в один миг может не стать твоей любви, твоей семьи. Может не стать самого главного, пока ты размениваешься по мелочам, Сели. Тогда ты выбрала карьеру не потому, что она на самом деле важнее для тебя, и не потому, что ты боялась, а потому что ты недостаточно меня любила. Не Джини, нет! Меня. Неприятно, да, но так бывает, - он вскинул руки. - И теперь я задам тебе один вопрос, Сели, главный вопрос, ответ на который поможет тебе решить твою основную проблему – достаточно ли ты любишь Натана и его детей, чтобы выбрать их?

Услышав все, что Кев мне сказал, и его финальный вопрос, я вздрогнула. Я никогда не смотрела на свою жизнь под таким углом. Никогда не думала, что дело ни в Кевине, ни в Натане, ни в детях, ни в моей карьере и даже ни в матери, бросившей нас с папой. Дело в том, что я ни одного мужчину настолько не любила, чтобы поставить нашу любовь и наше будущее выше всего остального. Поэтому любовь мне всегда казалась бременем, давящим на плечи. А наличие детей только утяжеляло это бремя. После же встречи с Андерсонами я стала думать, что не смогу отказаться от будущего с ними, я начала сомневаться, так ли я была права, такое ли это бремя – иметь семью, детей, любимого мужчину, любить их всех? Значит… я… их…

- Кев… - прошептала дрожащим голосом.

- Можешь даже не отвечать, Сели, - хмыкнул мужчина. – У тебя все ответы на лице написаны. Поверь, я знаю, что такое любовь.

Мы вышли из номера, и я все еще пребывала в некотором шоке от осознания, приложившего меня бетонной плитой сверху. Повернулась к мужчине, который беззастенчиво насмехался над моим ошеломленным выражением лица, и, поддавшись порыву, обняла его, привстав на цыпочки.

- Моя очередь благодарить тебя, Кевин! Даже не знаю, сколько бы еще без тебя думала и соображала!

- Что есть, то есть, Сели! Над важными решениями ты можешь и годами раздумывать! – он сказал это по-доброму, без злого сарказма, я даже рассмеялась. – Все будет хорошо! Не упускай самое главное, ок?

- Ок… Надеюсь, ты не будешь против, если я навещу Джини? Она расстроится, когда проснется, а меня нет. Подумает, что я ее обманула.

- Конечно, не против. Приходи попозже. Сейчас пусть поспит.

Еще раз обняв мужчину, я улыбнулась собственным мыслям и чувствам. Как же все оказывается просто! И почему я сама не могла этого понять?!