— Хочешь пройтись со мной? Погулять? — спросил он, и она удивлённо вскочила.

— Хо-хо… — шуточно, стебясь, посмеялась она, и прищурила взгляд, хитро улыбаясь. — Сам людоед зовёт меня посмотреть на твою охоту на людей? Нет, спасибо, у меня нет желания смотреть, как ты разрываешь бедолагу на части. — она легла обратно.

— А когда была маленькая, всегда хотела на это взглянуть. Кто ты, и что ты сделала с моей милой Стефани?! — воскликнул он, и засмеялся. Стефани засмеялась вместе с ним, и легонько ударила его по груди.

— Дурак! — с импровизировала она обиду, и надула щёчки. И когда они успокоились, Пеннивайз провёл рукой по её лицу, жадно желая вновь и вновь ощущать её тепло, её кожу, её саму.

— Нет. Просто погулять. — сказал он, и Стефани снова приподнялась, улыбнувшись.

— Ну ладно-ладно, достанешь ведь. Я только оденусь потеплее, ведь вечер. — встала она с кровати, мимолётно указав на окно. Пеннивайз присел на кровать, опуская ноги к полу. Уже вечер. Было темно. Тучи уже давно не закрывали небо облаками. Но сегодня, его настроение было хмурым, как и сегодняшние тучи, с которых медленно спускался крупный снег. Как в тот день. Как при первой их встрече. Как бы он хотел вернуться назад, когда только-только с ней познакомился, но помнил бы всё. Тогда бы он ни за что бы не отошёл от неё. Ни на метр, ни на какое расстояние. И если бы надо было, он бы украл её от бабушки и дедушки, и приютил бы у себя. И не знает он, как бы совладал со спячкой, скорее, он бы её напугал, если бы упал у её ног, заснув на 27 лет.

Когда она оделась, а он перевоплотился в Роберта Грея, они вышли на улицу. Они мило общались, говорили о том, как будет дальше, — что и было достаточно болезненной темой для клоуна, — беседовали просто на пустую тему. Стефани даже похвалила крупный снег, ведь она знала кто навёл такую погоду. Хотя, если бы он хотел впечатлить её, то сделал бы тёплую погоду и чистое небо, как это обычно бывало. Но сейчас он так не поступил, значит, что-то могло произойти. И она знала, что что-то произошло с её любимым весельчаком.

Они дошли до центра, и Пеннивайз свернул вместе со Стефани в лес. Она знала, куда они шли. Заходя всё дальше во тьму, в гущу, она даже не успела заметить, как Роберт стал обратно Пеннивайзом. Зловещие ветки деревьев мрачно встречали своего хозяина и его возлюбленную. От этого, у Стефани непроизвольно бежали мурашки. Она даже вспомнила фильм, который они смотрели вместе с Пеннивайзом на днях «Слендермен». Ей даже казалось, что этот палочник выскочит на них, и будет глядеть на них своим пустым лицом. Но она знала, никого чудовищнее Пеннивайза, в мире не было. Даже вселенная беспокоилась о его существовании.

Они дошли до той трубы, откуда когда-то они вышли с Пеннивайзом, после его спасения ею. Она даже хвалилась этим перед ним, во время их… «Объятий под луной». Это даже играло ей на руку, когда клоун хотел быть сверху. Ай нет, не получалось у него. Он даже думал, шутливо, что она сама по себе, уже прирождённый охотник и доминант. Ему даже было приятно.

— Зачем ты сюда меня привёл? — спросила Стефани, ведь после того дня, ни она, и как знала она сама, ни Пеннивайз не возвращались в его логово.

— Я хочу тебе кое-что показать. — улыбнулся клоун, и повернулся спиной, чтобы та на него налезла. Удобно усаживаясь на спину, он ловко и крепко обхватил её, чтобы она не упала, и даже нарастил себе дополнительные руки, чтобы крепче удержать. И когда он стал спускаться вниз, по стене, он понял что не зря подключил вторую пару рук, которую держали девушку за спину.

Спустившись вниз, он не опускал её вниз, пошёл по воде, как Иисус, и так до своей горы одежды. Там было темно, как и в любом другом, не освещённом, водопроводном, подземном месте. В мгновение ока, зажглось много лампочек, которые были прикреплены к стене, и увешаны спиралью вверх. Они неплохо освещали помещение, и это выглядело красиво, достаточно, чтобы Стефани ахнула в удивлении. Стало даже уютно здесь, из-за мягкого, как цвета глаз клоуна, янтарного света. После чего, её привлекло внимание комната, в которой тоже загорелась лампочка. Эта комната была посреди горы одежды. Когда она тут была, ни комнаты, ни лампочек тут не видела.

— Наверно потому что лампочек тут и не было. А вот комната была здесь уже очень долго. — сказал Пеннивайз, крепче схватил Стефани, и высокого прыгнул, оттолкнувшись от воды, приземляясь прямо в комнате. Опуская её, Стефани безотрывно разглядывала рисунки Пеннивайза. Уж что-что, но не рисунки, а написанные им портреты маленькой Стефани, с мрачным уклоном. Но девушка не обращала на это внимание, а лишь рассматривала эти, уже пожелтевшие от старости и сгнившие от влажности помещения, картины.

— Это… Ты нарисовал? Когда я была маленькая… Точно же… — Стефани улыбалась этой приятной ностальгии. — Я была такой хорошенькой, да? — спросила она, и повернулась к клоуну, но того не было на месте. — Пенни? — спросила она, и стала искать его глазами, и когда посмотрела на выход этой комнаты, где должен быть вид сверху на помещение, на неё смотрело большое количество чёрных глаз.

Большое существо, что стояло перед ней, тихо стрекотало, словно это было её дыхание, своими большими хелицерами. А наконечники острых педипальп, упирались об срез комнаты, словно удерживали комнату от падения. Паук держался на своих чёрных, мохнатых ходильных лапках, а черное брюшко то и дело, опускалось и поднималось, словно это было действительно дыхание.

Девушка ближе подошла к глазам, слегка приоткрыв рот.

— И вновь белый шум. — прострекотало что-то само существо, но ясными словами, клоунским голосом, прозвучало у неё в голове. — Наверно, думаешь, как же я страшен?

— Ваши глаза прекрасны, мистер Пеннивайз. — сказала Стефани, и им обоим показалось, что голос, произнёсший это, принадлежал маленькой Стефани. — Ты прекрасен, Пенни.

— Ты думаешь? Хах… Может это и так? — спросил он себя, и его педипальп передвинулся немного вперед. — Не хочешь оседлать меня вновь? — спросил голос, и тут же засмеялся. Стефани увидела, как хелицеры застрекотали громче, как бы от смеха.

— Скорее всего, тут уже оседлать тебя не смогу. — неловко улыбнулась Стефани, и Пеннивайз пуще прежнего засмеялся. Девушка отважилась ступить по педипальпе, и продвинуться к головогруди. Там, она села на середине, прижав к себе ноги. Ей было тут мякго и тепло. Она ощущала под собой необъяснимо, приятную вибрацию, будто бы, это было мурчание кошки или схожее с этим.

— Удобно? Я просто хотел показать тебе это тело… — сказал голос клоуна, и нижний стрекот придал вибрации больше. Паук потопал вокруг своей горы, свободно передвигаясь лапами.

— Когда ты трансформировался на половину, ты был не такой большой. Вырос? — спросила Стефани, и усмехнулась.

— Ага, вон как вымахал. Как школьник! — они вместе посмеялись и успокоились. Стефани не смогла удержаться прилечь на это мягкое место, которое вибрировало как мурчание, и грело как обогреватель. Даже запах остался тот же, клоунский, сахарной ваты.

— Пенни… Ты ведь не просто так меня сюда привёл, да? — спросила она. Нет, он не слышал её мыслей, так как вновь их заполонил белый шум.

— С чего ты так решила? — спросил голос, и девушка удобнее улеглась на его паучьем теле.

— Я заметила, как ты стал засыпать, когда заснуть не могла я… — паук остановился, как и вибрация на его теле, как и стрекот. — Пенни, ведь ты никогда не спишь. Только в определённый период времени. — голос молчал, как и сам паук, и Стефани показалось, что она осталась сейчас одна. Не было никакого голоса, лишь её бред, а паук, просто аттракцион. — Ты же притворялся, что спал, да? Э-это-это не может, что спячка, так ведь? Я просто ошибочно подумала об этом! Хах, ой, какой же бред я несу, правда? — Стефани нервно посмеялась, но потом сглотнула слюну. — Пенни, скажи ведь, что я не права. — убеждала она себя, но слёзы с её глаз стали сами по себе катиться, она старательно и быстро смахивала с себя их. — Пенни, что будем делать завтра? Почему ты молчишь? Хочешь есть? А, я придумала, давай я с тобой схожу на охоту?! Давай? Я согласна!