====== Глава 1. Часть 1. ======

«Счастливая, счастливая, невозвратимая пора детства! Как не любить, не лелеять воспоминаний о ней? Воспоминания эти освежают, возвышают мою душу и служат для меня источником лучших наслаждений»

Л. Н. Толстой

Снег, пушистыми хлопьями, блистая от фонарных, уличных столбов, падал вниз, укрывая одеялом землю. Хотя, белоснежность локации была серой, потому что на улице была глубокая ночь. Она нависла над маленьким городом мраком, и даже лунный свет не мог просочится через густые облака. По идее, тогда должна быть серая ночь, но по известным причинам, она была тёмной. В одной, из покрытых снегом, домов, у самого окна, стояла девочка. Лет 10. Её грустное лицо было облито солёными слезами, и откуда-то, из глубин её сердца, поступала лёгкая дрожь. Возможно, это из-за неимоверной тоски, или потому, что она смотрела на снег, и холод, на подсознательном уровне, заставлял её дрожать. Она этого не знала. В её голове беспорядочно путались мысли, и все они, самые негативные. И в этот момент, ей очень одиноко, и она не знала, как совладать с этим чувством. В груди, сердце подсказывало ей, кого-то обнять, или с кем-то поговорить, и сделала бы она это всё с радостью, если б родители её были трезвы, и она бы имела друзей. И она увидела, как по улице, в такой мороз, в такую темень, грустно и одиноко, бродил клоун, и держал в руках красный шарик. Её это настолько завлекло, что она не медленно надела тёплую обувь и куртку. Преодолевая «препятствие» в виде коридора, далее в кухню-гостинную мимо спящих, не трезвых родителей на диване перед телевизором, и за поворотом во входную дверь, выбежала на улицу. Сначала, она не увидела клоуна, и уже с новой накатившийся тоской, собиралась отправиться назад, домой, но колокольчик завлёк её внимание. Она обернулась, и на автобусной остановке, на скамейке, сидел клоун, и махал ей рукой. Она помахала в ответ, и неуверенно приблизилась к нему. На бледном гриме, была растянута пугающая улыбка. С кончиков губ, наверх, словно разрезая глаза, шли красные линии.  — Что ты здесь делаешь, Стефани?! — воскликнул он, этим слегка напугав нашу героиню, но она и не думала отступать.  — Я увидела вас, вот и пришла. — сказала она, и клоун старался вычитать её мысли, но никак не мог понять, о чём думает его жертва, так как голова её была пуста.  — Какой смелый шаг! А почему ты не дома? Так холодно и страшно здесь! — сказал он радостно, обняв себя, морща нос. Девочка улыбнулась, и рядом с ним, отряхивая холодный снег руками со скамейки, присела. Снег мигом растаял на горячих пальцах, и поэтому, она вытерла мокрую руку о штанину пижамы, и засунула в карман куртки.  — Я с вами, и мне не холодно. — сказала она, и опустила голову. Клоун почувствовал нотку грусти, но не заострял на этом внимание. Он хотел есть. Голод пробуждал в нём звериные инстинкты, и он старался не выдать себя раньше времени.  — Я придумал! Хочешь пойти со мной в цирк?! Он вон там, в лесу! — радостно воскликнул он, и указал на лес. Девочка посмотрела в этом направлении, и ничего не видела, но потом, за миг, лес осветился радужными цветами, были слышен говор взрослых, и детский смех, играла заводная музыка, и ей даже показалось, что пахнет жжёным сахаром, попкорном и её любимыми, бабушкиными оладьями.  — Да… — тихо ответила она, и клоун вскочил со своего места, и чуть приклонившись, предложил ей руку.  — Так повеселимся же! — взвизгнул он, и она аккуратно подала ему руку. Сильные пальцы в перчатке сжали её хрупкие пальчики, и рука клоуна оказалась очень тёплой, что не хотелось отпускать. Это ей показалось странным, ведь папа всегда говорил, не ходить с незнакомцами, а она взяла, и пошла. Так быстро согласившись. Они пошли в лес. Обернувшись на свой дом, там даже не горело света. Всем было плевать, где она, куда пошла, и сколько её не будет. Она даже думала, что если пропадёт, то и искать никто её не станет. Но её взгляд скользнул к скамейке, где они сидели, и лишь только её место было оттаявшее, но не клоуна. После недолгого похода по протоптанной тропинке, девочка посмотрела на клоуна, что весело шагал рядом, и так радостно улыбался.  — Как вас зовут? — спросила Стефани, невольно стараясь повторить его шаги.  — О! Я думал ты и не спросишь! — веселый возглас эхом отразился по тёмному лесу, но девочке он не казался таким страшным. — Я Пеннивайз — танцующий клоун!  — Что ты умеешь танцевать? — спросила она, и клоун ещё шире улыбнулся, посмотрев в её глаза.  — Я больше люблю танцевать твист! — его безумный возглас заставил поджилки девочки в страхе дрожать, но она себя быстро успокоила, чем расстроила клоуна.  — Куда мы идём? — спросила она, и посмотрела вперед. Цирк до сих пор был впереди, и с каждым шагом, сладкие ароматы проявлялись яснее. Клоун мог вычислить её пожелания, он чувствовал, что она хотела, чем и наводил отвратительный, для него, зловонье сладкого. Единственное, что было для него сладкое, так это смотреть на тонкую, бледную кожу девочки, и представлять, как рвёт её плоть, прожёвывая, проглатывая. Из-за этих мыслей, у клоуна, по губе вниз, стал стекать водопад слюней.  — В цирк, я же сказал! — радостно сказал он, и быстрее прежнего пошёл. Девочка за ним успевала, да даже могла пойти быстрее него, но раз ему так удобнее, решила она, то так и будет. Её мама часто заставляла её идти очень быстро, если она хотела за ней поспеть и не остаться в одиночестве. Она так жадно желала её внимания, что совсем забыла о том, что она всего лишь ребёнок, и ей надо было истерить, плакать, кричать, показать ей свои чувства.  — Вы одиноки, да? — спросила она и добавила. — А ещё вы грустный.  — Что?! Нет, я не одинок и я никогда не грущу! — воскликнул Пеннивайз, и посмотрел на девочку. Её грустный взгляд, полный тоски, затмил её мысли, и он не мог их прочитать. — С чего ты так решила? — аккуратно заинтересовался он, чему и сам был удивлён.  — Впереди никакого цирка нет. Не знаю как вы это сделали, но никто не будет ставить цирк в лесу. Цирки нужны людям для денег, а чтобы было много денег, нужно больше людей. Тогда зачем ставить цирк в безлюдном месте? И почему он будет работать такой глубокой ночью? Если посмотреть, то он не далеко, так почему мы не встретили ни одного человека? — она продолжала вслух рассуждать и спрашивать, вполне себе, очевидные вещи, что у клоуна, у самого пожирателя миров, голова пошла кругом.  — Стефани! Ты же хочешь повеселиться?! Так к чему эти вопросы, они лишь отвлекают тебя! — старался он заткнуть её бешеный поток рассуждений в голове. И поэтому, он решил перестать стараться влезть в мысли, где бушевал лютый ураган. Но по виду девочки, кажется, для неё это было привычным.  — Хорошо. — легко и быстро согласилась она, но Пеннивайз ещё чувствовал от этой умной девочки её рассуждения. Они были ему не приятны на вкус. — Вы хотите меня убить? — спросила она, и клоун замер. Медленный взгляд повернулся к ней, и его глаза озарились ядовито-янтарным блеском. Цирк, что так близко шумел, затих. Вместо приятного запаха сладкого, чувствовалась замёрзшая зелень. И яркие огни, что были впереди, неожиданно выключились, как севший фонарь.  — А что если так? — спросил он её погрубевшим голосом, что уже напоминал рык. Он почувствовал как девичье сердце заколотилось, но страха он так и не почувствовал. — Ты боишься меня, Стефани?  — Ваши глаза прекрасны, мистер Пеннивайз. — вежливо сказала она, и клоун отцепился от её руки и отвернулся. Он сжал свой рот, и пригнулся, чтобы подавить рвотные позывы, или же выблевать свой обед. Ему эти слова показались такими странными, что он не знал, приятному ли ему было за этот комплемент, или отвратно? Его глаз боялись все, ведь их свет всем напоминал мёртвые огоньки. Так почему же девочка назвала их прекрасными?!  — Они не прекрасны! — завопил он, и один прыжком оказался рядом с ней. На кончиках пальцев, разрывая перчатку, оказались длинные когти. Он схватил девочку за шею, и сжал. Он легко мог сломать это хрупкое тельце и сожрать все внутренности. — Они не прекрасны! — повторил он, прижимая её к ближайшему дереву. Девочка схватилась за кисть, стараясь разжать её, и вздохнуть кислород, но рука оказалась сильной, и её зелёные глаза, что были прикрыты в ужасе, раскрылись. Она увидела обозленное лицо, и страшный оскал в улыбке, расползающийся в веселье до самых ушей, но он был зол, очень зол. Пеннивайз, продолжая сжимать её шею, старался снова внедриться в её мысли, и облизать её страх. У него даже слюнки потекли в предвкушении, но он снова наткнулся на пустоту. Ни страха, ни мыслей о спасении, даже последние слова она не озвучивала для отходящей жизни — ничего! Он разжал руку, и вцепился в свои волосы, отрывая рыжие локоны с головы, в ярости, в гневе, и он не понимал, почему тошнота так и приходила к нему. Он бы убил девочку, так же легко, как и остальных детей до, но он почему-то не мог. Он отчётливо знал, что если проглотит хоть кусок её мяса, то подавиться от отвращения и захлебнётся в собственной блевоте.  — С вами всё в порядке? — спросила она как ни в чём не бывало. Клоун глянул на неё. На это пустое выражение лица.  — Ты не боишься меня? Чего ты боишься, Стефани?! Чего ты боишься! — крикнул он свирепо, и его тело стало оборачиваться в нечто слившееся с пауком и клоуном.  — Я боюсь одиночества. — легко ответила она, и мило улыбнулась ему. Пеннивайз замер. Что в таком случае делать? Он увидел проблеск счастья в её сердце, в её голове, в её лице. Он подошёл к ней ближе, переступая своими паучьими лапками, похрустывая по снегу.  — А почему ты не боишься? — спросил он, словно искренне заинтересован, но на самом деле, он был напуган. И собственный страх ложился на его язык горькой субстанцией, прожигая рот.  — Потому что вы со мной. — ответила она, и зелёные глаза заблестели. Он только сейчас понял, что впервые, за всю его жизнь, сколько бы миллиардов солнце ему не отмерило, подарил не смерть, а спасение. Спасение для одинокой души, что так отчаянно желала чьего-то присутствия, компании. И он подарил ей общение, которого она так хотела. И он осознал свою ошибку, ведь ребенок не хочет быть один, а хочет быть с кем-то, и он дал ей это. В осознании, перебирая лапками, пятясь назад от непонятных чувств, столкнулся с деревом.  — П-пеннивайз? — спросила она настороженно, и его пустые, ещё горящие янтарём глаза, посмотрели на неё. И ему стало жутко не по себе, поэтому, впервые в своей жизни, он исчез в тени, откуда переместиться в другое место, найдёт самого пугающегося ребёнка, съест его, и забудет свою первую неудачу. Ну, а девочка, что снова осталась одна, загрустила. Ведь даже монстр испугался её, и не хочет с ней общаться. Одиночество, поджидающее подобное, мягко легла на её спину, и крепко обняла.  — Встретимся ещё… — грустно сказала она, и пошла домой. Комментарий к Глава 1. Часть 1. Здравствуйте! Взяла смелость написать какой-нибудь ФФ по “Оно”. Уж больно понравился мне клоун, после первой части фильма. А когда посмотрела вторую часть, решила пойти в фанфики, – почему бы и нет? ¯\_(ツ)_/¯.