– Прекрати немедленно! ― закричала она, ― я сделаю, что ты просишь!

Лаис неприязненно разглядывала оборотня и удивлялась его силе. По размерам он не являлся альфой.

Может быть находясь в стадии становления волк отбился от стаи и не мог пройти обратную трансформацию? Решать очередную головоломку она не спешила, хватало своих проблем.

Пока зелье варилось, Лаис потянулась за зеркалом. В нём она увидела всё еще красивую оболочку чужого лица, глаза поменяли цвет снова. Один сверкал голубым и оранжевым попеременно, другой был чёрный с жёлтой звёздочкой посередине. Волосы стали рыжими и преломляли лучи звезды рассвета. Над головой из-за этого образовалась радуга. Лаис смутилась и отвела взгляд.

Глаза волка смотрели в упор на неё, будто зная сокровенную тайну. Лаис пробрал озноб.

Над котелком поднялся фиолетовый дым. Она тут же щелкнула пальцами и бульканье прекратилось. Оборотень хотел уже вылакать волшебное зелье, но кипяток обжёг ему язык, и он взвыл.

– Спрашивать тебя не учили? ― удовлетворенно усмехнувшись, проговорила Лаис и подула на жидкость, ― теперь можно.

Волк осторожно понюхал отвар и вылакал содержимое. Он поднялся на четыре лапы и тявкнул, а потом началось представление.

Раньше Лаис только читала о таком. При ней еще не один оборотень не превращался. Этот интимный процесс не все наблюдали живыми, мёртвые, как правило, молчат.

Мех и кожа сползали с него и исчезали. Он поднимался на задние лапы. Месиво из крови, слизи и костей приобретало очертания двуногого существа.

Через десять минут перед ней стоял юноша. Совершенно белые волосы и розовые глаза привели её в такой восторг, что даже перехватило дыхание.

Первое впечатление у ведьм

почти всегда самое верное.

― Ты альбинос! ― восхищенно прошептала Лаис, во все глаза разглядывая оборотня в крови и остатках чёрной шкуры, ― но почему у тебя мех волка не белый?

Он настороженно отошёл за куст, перед ней появился уже одетым и чистым. Простая холщовая серая рубашка и такие же штаны заканчивали образ.

Лаис понимала молчание нового знакомого. Оборотень-альбинос считался редким, вымирающим видом. Любая его часть была панацеей от разных сложных болезней. На альбиносов устраивали облавы и продавали за баснословные деньги на волшебных рынках континента, причём чаще мёртвыми, чем живыми. Любопытство переполняло её и просто требовало выплеснуться наружу. Лаис сдержала себя, всё-таки она почти здравомыслящая особа. Думать о себе в таком ключе было приятно.

– Маскировка, ― юноша оказался рядом с ней и взял ладонь.

Лаис вздрогнула от жара его тела, отступила на шаг. Он снова приблизился и попытался поцеловать. Лаис возмущенно посмотрела, оттолкнув его. В глазах незнакомца она увидела неприкрытое желание. Сердце её не забилось, только льдинки холода тронули кожу рук.

– Я чую в тебе оборотня, ― хрипло сказал он, ― как такое может быть?

– Не приближайся ко мне, ― строго ответила Лаис, ― я не разрешала себя трогать и целовать.

Она испуганно наблюдала за ним. В академических книгах описывалось повышение либидо в период обращения. На страницах красными буквами писали предупреждения не оказываться рядом.

– Прости, ― юноша сделал два шага назад, ― мне сложно контролировать себя, ты потрясающе пахнешь, ― он вздохнул, и блаженная улыбка появилась на лице.

Весь его вид раздражал Лаис. На первый взгляд юноше можно было дать пятьдесят лет, но присмотревшись, можно было дать и лет двадцать. Лицо юноши отличалось миловидностью и нежностью. Диссонанс между звериным обличьем и человеческой ипостасью стал для Лаис неожиданностью, причём не очень приятной. Она слышала его голос в голове и мысленно составила представление о нём.

Появилось обидное чувство, что её обманули. Юноша, еще недавно мальчик обвёл ведьму вокруг пальца и заставил сделать необходимое ему лекарство.

– Как ты собираешься расплачиваться со мной за волшебный отвар? ― высокомерно спросила Лаис и зло посмотрела в его глаза.

– А, что ты хочешь? ― юноша смущенно отвёл взгляд.

– Я возьму три волоса и один клык, и мы в расчёте до скончания времён, ― Лаис сделала еще один шаг назад на всякий случай.

***

Чёрные стены светились непонятными иероглифами и навевали на Буяна жуткую тоску. Он задумался, где же напортачил, но в голову ничего не приходило. Белый мышь перестал верещать, и наконец, успокоился.

Тишина подействовала на фамильяра отрезвляюще. Он привстал на лапы и застыл, прислушиваясь, однако ничего не услышал.

Подходить к стенам не было никакого желания. Буян начал вылизывать лапу. Действия такого порядка всегда сказывались на его умственных способностях. Выбираться из каменного мешка представлялось ему нелёгким и опасным делом.

– Может ты сделаешь что-нибудь в конце концов? ― взвизгнул грызун.

– Я уже сделал всё, что нужно, ― спокойно сказал фамильяр, ― не надо истерить.

Буян не хотел проделывать магические заклятья или волшебные вещи. Его действия и так привели их в эту пещеру, из которой не было выхода. Визуально ни он, ни мышь отверстия не обнаружили.

Ощущение ужаса поднималось внутри фамильяра. Физически это сказывалось на коже его лап. Он даже посмотрел на них, вывернув под углом, но так и не обнаружил липкой паутины горных пауков. С виду всё казалось нормальным.

Буян находился на пороге паники. Он благоразумно решил не показывать своё состояние, надеясь на лучшее. И снова оказался прав, грызун тот еще трусишка. Необходимо было составить план и начать выбираться их этого склепа.

Фамильяр снова внимательно рассмотрел пещеру. Необходимо расшифровать иероглифы, их занесло сюда не просто так. Цель путешествия почему-то пошла по кривой линии. Конечно, можно проигнорировать данный вираж, но это ничем хорошим не закончится.

Он с раздражением заметил, как дрожит грызун. Ему тоже хотелось поддаться страху, однако Буян считал это слабостью не достойной истинного фамильяра.

Обращаясь к волшебству, всегда можно угодить в ловушку. Волшебство ― это обоюдоострый меч, им можно поранить своего врага, но чаще всего ранишь себя из-за неумелых действий.

***

– Ты злишься, ― медленно сказал юноша, ― и я прошу прощения за это. Я не мог обратиться несколько недель. Если бы прошёл еще один день без человеческой ипостаси, то я мог остаться волком навсегда.

– Избавь меня от перечисления своих проблем, ― скривилась Лаис и зевнула, ― ты мог попросить и предложить оплату, но начал воздействовать на мой мозг, практически принудив к выполнению твоего желания.

От этих слов оборотень вздрогнул. Мертвенная бледность появилась на его лице. Он щелкнул пальцами, и в воздухе появились требуемые вещи.

– Я сделаю всё, что скажешь, только позволь находиться рядом, ― тихо попросил юноша.

– Зачем? ― Лаис не понимала его поведения. Как правило, оборотни равнодушно относились к другому полу, исключение составляли истинные пары. По всем приметам, она к ним не относилась.

– Ты магнит для меня, ― вспыхнув, признался он, ― я учуял твой запах за несколько километров и побежал сюда. Я не могу контролировать себя рядом с тобой. В голове туман и сердце бешено бьётся.

– Получается, я стала триггером1. Ты заколдован, но помогать тебе с этим я не буду, ― Лаис равнодушно окинула взглядом оборотня, ― я не даю второго шанса.

Первое впечатление почти всегда самое верное. В очередной раз она убедилась в мудрости «Книги ведьм», настольного свитка любой уважающей себя женщины. Множество изречений и постулатов подтверждались жизненными ситуациями.

Лаис схватила оплату, подплывшую по воздуху, подбросила волосок и выкрикнула заклинание. Появилось белёсое облако, ведьма сделала шаг. Сквозь него она видела, как юноша превращается в волка и бежит к ней.