Она уже испробовала несколько заклинаний в своей лаборатории. Комната примыкала к спальне. В часы вдохновения ведьма смешивала разные эссенции и травяные настои в поисках новых лекарственных средств от различных пакостных болячек.

Ничего не помогало. Появлялись странные побочные эффекты. Вырос огромный нос и продолжал расти, пока Лаис не додумалась произнести заклинание отмены. Волосы приобрели желтушный болезненный цвет, и вдруг исчезли. Лаис испуганно потрогала голую макушку, и через минуту чёрные волосы снова покрывали голову. Глаза стали белыми, но при этом зрение осталось таким же острым, минут через десять глаза снова заволокло мутной плёнкой, что опять-таки никак не сказалось на зрении.

Пора было впадать в отчаянье. Лаис уже решила сесть и оплакивать свою судьбу. Она посмотрела в окно. Высокие и толстые стволы устремлялись ввысь, а тёмно-синие почти чёрные листья впитывали свет звезды рассвета. На них садились большие бабочки серебрянки, а потом вновь махали большими прозрачными крыльями, поднимаясь выше.

Она взглянула на полянку перед домом и потеряла дар речи. Лаис так долго этого ждала, что в какой-то момент даже утратила надежду. Белые лилии раскрывали свои нежные бутоны и тоже устремлялись ввысь, наслаждаясь лучами звезды. Она увидела в этом знак.

Одной из самых обсуждаемых традиций ведьмовского рода саранки являлась, как раз, предзнаменование будущего отца детей. В её роду белые лилии видели лет в шестьдесят практически все, только у одной ведьмы цветы выросли на клумбе на пятьдесят пятом году жизни.

Для Лаис знак судьбы припозднился. Она перестала ждать три года назад. Иногда она напрягалась от вопросов старших ведьм клана, но перестав ходить на посиделки, которые все упорно называли шабашами, успешно забывала об этой традиции до новой встречи с родственницами.

У ведьм нет предназначенных судьбой и предначертанных. Этим могут похвастаться другие волшебные существа, но ведьмы в эту категорию не входят. Зато ведьме даются знаки о беремености и будущем отце детей.

Мама много рассуждала на эту тему и всегда заканчивала загадочными словами: «Любопытной Варваре нос оторвали». Кто такая эта Варвара для Лаис оставалось секретом, и почему она позволила кому-то оторвать нос было для неё за гранью понимания. Мать хватала её за косу и весело, смеясь говорила: «Потом поймешь!».

Впервые белые лилии увидела родоначальница их рода – легендарная Сарана Великолепная. Она встретила, не менее известного в дальнейшем, фейри Белой пустоши – Энхэ и родила пятерых дочерей.

Лаис задумалась. Неужели гонец у её порога ранним утром – это он? Стало невыносимо грустно. Прекрасный фейри увидел ведьму не в самом презентабельном виде. Воображение уже нарисовало маленьких ведьмочек, играющих на полянке. Но этому видению не сбыться! Слёзы отчаянья потекли по дряблым щекам и закапали на пол. Лаис себя не контролировала, магия выплеснулась и слёзы превратились в мотыльков. Они вылетели в окно и растаяли в ярких лучах.

Следовало спуститься вниз и срезать цветы, но она чувствовала опустошение, а потому продолжала просто сидеть и смотреть на белые лепестки.

Наконец, Лаис вышла из ступора и накинула на себя домашний балахон. Совершенно не хотелось собираться и лететь к Неблагому двору. Множество вопросов бродили в когда-то хорошенькой головке ведьмы в поисках ответов. Заполучить блистательного фейри себе в постель приближалась к нулю. Лаис не обольщалась и даже не надеялась, что он может быть геронтофилом. Подарки судьбы не бывают настолько щедрыми.

***

Кот с неудовольствием рассматривал лес. Чёрные деревья вызывали смутные непотребные желания и ощущение опасности на подкорке сознания.

Добирался он сюда с приключениями. У любой кошки от таких переживаний выпал бы мех, но он то не лыком шит или как там говорят. К тому же он самец в самом рассвете лет, и каждый раз шипеть и вставать дыбом ему не приспичило.

Его путь пролегал через город. Выбирать дорогу пришлось методом исключения. Остальные пути к Чёрному лесу были еще хуже. Дорога пауков отпадала сразу, быть чьим-то перекусом не входило в его планы. Путь с караваном через горы изобиловал множеством крутых виражей и пропастью бездны.

Шумный город не располагал к обдумыванию дальнейших действий. Сиюминутные желания заслоняли мысли. В городе он пробыл около недели.

После странных событий кот выбрал крышу небольшого симпатичного домика и пытался отдохнуть.  Белая черепица под ним уже достаточно нагрелась, было приятно погреть свои бока. Он как раз полакомился птичкой, украл сливки у нерадивой хозяйки и зажмурившись от довольства вылизывал лапу, а затем мордочку. Наелся он тогда знатно. Подниматься и идти совершенно не хотелось, да и лень напала. Он таился на той крыше три дня.

Туда за ним не приходил ни дракон, ни великан. В ведь до этого два дня назад его схватила большая лапища, когда он прикорнул на серой черепице.

Коту пришлось гонять мышек в одном старинном замке. Ну, и намаялся же он. Уговоры великана ни к чему не привели. Он не желал слышать шуршание мышек, от этого гигант плохо спал. Все увещевания кота о том, что шорохи – это очень нужное для крепкого сна состояние, разбивались об упрямство великана. В конце концов, он договорился с мышками, они будут шуршать днём, когда великан не спит, а во всё остальное время пусть себе развлекаются как хотят, только тихо.

После этого кот уже решил найти себе хорошее пристанище на другой крыше, и желательно, с голубой черепицей. Только он прилег и начал вылизывать свой замечательный хвост, как увидел огромный глаз синего цвета, отчего подпрыгнул и зашипел.

Дракон заставил его бегать за мышками в своём логове, где хранил два золотисто-красных яйца. На возражения кота, что мышки такое не едят, потому что попросту не смогут прогрызть скорлупу, дракон только фыркал. Мышки, как назло попались какие-то несговорчивые, он ловил их и просил уйти в другое место, а потом, после вылупления дракончиков снова вернуться, если им так хочется жить в драконьем гнезде. К закату дня ему это беготня осточертела, и он откусил кончик хвоста у главного мыша. Он конечно начал пищать и обвинять во всех смертных грехах, но коту уже было всё равно. После этого события мышки пропали.

Кот лежал на белой черепице и надеялся, что здесь то его не найдут, ни великан, ни дракон, ни какой-нибудь колдун. Он жмурился от ярких лучей и вспоминал, пойманную вкусную рыбку.

Надежды его сбылись, и он спокойно добрался до Чёрного леса. События пролетели в один миг перед взором фамильяра, когда он снова взглянул на чёрные деревья. Удивительная тишина стояла в этом месте. Ни шороха, ни писка не слышал ушастый кот. Он долго прислушивался к тишине, и ему казалось, что и она прислушивается к нему. Озноб пробежал по коже своенравного фамильяра, и он, чихнув, побежал в глубь странного леса.

***

Лаис уже перемерила весь свой гардероб и в раздражении топнула ногой. Платья не подходили по размеру. Она расплылась. Надолго ли её коснулись изменения во внешности, переданные с геном оборотня, невозможно было узнать. О таком Лаис не слышала, а поговорить с кем-нибудь об этой проблеме не желала. Она не хотела никаких слухов о своей персоне. Матери до сих пор приходилось выслушивать дурацкие шутки от колдунов и ведьм всех мастей.

Она решила подождать три дня, а потом еще дня четыре. Может всё придёт в норму, и не надо будет печалиться. Конечно, то что самое подходящее время для зачатия как раз и приходятся на эти три дня, просто вымораживало и приводило в дикую ярость. Противоречивые эмоции бурлили и иногда выплёскивались в окружающую атмосферу в виде неприятных на вид пузырей. Они выплывали под лучи звезды рассвета и лопались с глухим звуком.

Взгляд зацепился за сиреневое платье, единственное в своём роде. Волшебный подарок прабабки менялся в размерах.

Хм-мм… Может она что-то знает, но молчит. Прабабка любила поиздеваться, играла в молчанку, но при этом не давала в обиду род саранки. Её боялись, уважали и тихонько желали смерти.