…Он шёл по 13-ой авеню, стараясь не поднимать глаза к верху, не видеть этого чужеродного буйства красок, от которого порою уже сводило скулы. Куда, гады, солнце упрятали? Хорошо бы ещё не косить по сторонам, но это получалось совсем уже плохо, и в поле его сумрачного зрения неизбежно попадали счастливые парочки, держащиеся за руки. «Fucking shitty life…» Ещё не так давно, вращаясь в элитарных и близких к ним кругах, он, следуя модным поветриям, изрядно пополнил свой словарный запас архаичными ругательствами, и теперь лишь жалел, что не копнул в своё время поглубже в этой области самообразования.

На улице, как обычно, было безветренно, и шёл какой-то слишком уж парадный снег. Впереди загорелась вывеска «Blessed Dome». «Благословенный Купол». В который раз пронеслось в голове: «Да уж, сменили названьице… Это вам не «Limbo».Тут невесть откуда взявшийся рыжий котяра сделал перед ним сальто назад и, воспарив в воздухе, попытался было распластаться у него на шее, однако Марк успел оттолкнуть хищника руками. «Совсем охренели…» Помялся на пороге заведения, перевел дух. И чего он, собственно, вообще регулярно сюда таскается? Посидеть, отхлёбывая пойло, от которого и захмелеть-то толком никак не получалось? Пообщаться с такими же неудачниками, как и сам? Марк зло сплюнул. «Да хватит тебе… Надо ведь как-то время коротать». К тому же обстановка бара, выполненная в стиле ветхозаветной бездуховности, неким образом располагала к успокаивающей самоиронии, ну а потная лысина бармена и его кривая усмешка прямо-таки олицетворяли собой судьбу.

Подойдя к стойке, Марк привычно подставил зрачок под сканнер. Бармен, тот самый, хмыкнул:

– Всё прежними заслугами живёте?

Не отвечая, Марк взял протянутую бутылку, стакан и сел за столик. Огляделся. «Да ведь это же… Точно он, звезда экрана. Ну и рожа… А ещё недавно казался таким крутым». Тут Марк по причине своей поганой натуры немедленно принялся рефлексировать, что, конечно же, было сейчас совершенно неуместным: «Мы искали себе кумиров. Зачем? Да чтобы восхищаться ими. И знать, что ты тоже способен на большее. Если выпадет шанс. А теперь?» Он скривился и поднёс ко рту бутылку, мстительно игнорируя стакан. «А теперь, старина, нет у тебя больше никаких шансов».

В нос шибануло чем-то несвежим и не совсем земным. «Ну и дрянь…» – вертелось в голове, пока он делал несколько изрядных глотков. – «Нормальной выпивки днём с огнём не сыскать, не говоря уж о наркоте… Молодцы, молодцы новые хозяева, сразу за нас взялись».

Чуть захмелев, он стал прислушиваться к разговору за соседним столиком, где смазливый франт учил уму-разуму своего местечкового пошиба собеседника:

– Снял я тут недавно одну… Не здесь, такие дамочки сюда редко заходят, у них другие отдушины есть, я тебя потом свожу, раз уж приехал.

– Обломашку или потеряшку? – повел в сторону говорящего хрящеватым носом второй.

–Обломашку, обломашку, с потеряшкой хлопот не оберёшься, хотя… – Франтик только что не облизнулся. – Так вот, сунулись мы в будку – занято! во вторую – занято! Ну, кое-как нашли свободную. Это, брат, скажу я тебе, было нечто! Бабы в таких местах совсем шальными становятся, на всё готовы…

«Козлы…» – лениво подумал Марк. – «А что им, собственно, ещё остаётся?»

Перед ним вырос бармен с тарелкой.

– Вы знаете правила, – весомо выговорил он.

– Правила? – Марк сразу разозлился. – А кто их, собственно, установил? А если я не хочу им следовать? Если я просто хочу выпить, а?

– Вы прекрасно знаете, кто, – скучно ответил бармен. В упор взглянул на Марка:

–Жри, и не выделывайся.

Оторопев, Марк захватил пальцами нечто лиловое, пожевал, сглотнул. Бармен отошел. «Надо же так стараться… А ведь такой же лузер, как и я. Из идейных, что ли?»

В проходе появилась девушка, и с десяток мужчин перестали бубнить и уставились на её изящную фигурку под дорожным комбинезоном. Лицо вошедшей манило своими невинными совершенными чертами, полураскрытый в некоем недоумении ротик обещал многое. «Обычный, в общем-то, по сегодняшним временам экземпляр…» – ту же принялся обобщать увиденное Марк. – «Смесь желания и неопытности, совершенно неотразимая для противоположного пола. Хотя… есть в ней что-то ещё. Что же? Надо бы разобраться… А, пожалуй, побуду-ка я сегодня козлом».

Бармен за стойкой проделал необходимую процедуру со сканнером и превратился в воплощение вежливости и предупредительности. «Ага, потеряшка… Забыли». Девушка взяла пачку тонизирующих сигарет, огляделась и направилась прямо к столику Марка. «Ч-чёрт… Почему она хочет подсесть именно ко мне? Почему они все подсаживаются?» Тем не менее он встал и отодвинул стул для дамы. Та села и закурила, отказавшись от предложенной выпивки.

– Мария.

– Марк. Откуда прибыли?

Она задумалась.

– Это было так давно, и не со мной, как будто… Ах, да. Я зашла в кабинку в Берлине. Всё прошло хорошо, и я сразу оказалась там, где должна была быть.

– Как там погода в Берлине?

Опять пауза.

– Сыро… Тошно.

Нависло молчание. Потом без всяких эмоций Мария произнесла:

– А мою половинку вчера убили. Просто так.– И вдруг разрыдалась:

– Почему люди такие завистливые?

Марк молчал, дожидаясь, пока она успокоится. Сквозь всхлипы разобрал:

– У меня… сумочка… в отеле осталась… но я туда не вернусь…

И уже более уверенно, но всё с теми же беспомощными нотками в голосе:

– Отведите меня куда-нибудь, пожалуйста. Мне всё равно. А вы здесь кажетесь самым порядочным…

– Может, вам лучше прогуляться с теми двумя? – предложил Марк. – Поверьте, они вполне безопасны.

Девушка перевела взгляд на соседний столик и вздрогнула.

– Ну уж нет… Спасибо вам.

Встала и пошла к выходу, гордая и жалкая одновременно.

Марк вздохнул и поднялся, смерив при этом самым холодным своим взглядом встрепенувшихся было дружков. Те сочли за лучшее остаться на местах.

На улице Марк догнал девушку, которая трогательно улыбнулась и взяла его под руку.

– Я отведу вас к себе домой, Мария, – произнес Марк. – Вы сможете там отдохнуть. Только прихватим что-нибудь из еды, бесполезного и не совсем уж безвкусного…

Мария согласно кивнула.

… Они лежали голые на антикварном диване Марка. Он любил такие вещицы, и раньше у него была возможность их приобретать. Конечно, они не шли ни в какое сравнение с достижениями нынешней цивилизации с точки зрения там удобств, поддержания физического и ментального тонуса, но… Как же успокаивающе скрипела пружинами эта мебель, сделанная, быть может, даже руками его далекого предка!

Мария тихонько сопела на плече у Марка, совершенно измучив его до этого бормотанием: «Стив, Стивен…», пока он наконец не отшвырнул девушку от себя. Теперь он смотрел в окно на пятидесятом этаже, за которым бесился огнями город, а над ним бесилось нечто совершенно другое. Нью-Йорк… Они заморочились до того, что создали голограмму океана, разделили «боро» водными преградами, вновь воссоздали все эти небоскребы, музеи, театры, вокзалы, центры, отели… И ничего не вышло. Они проиграли. Эта страна в конце концов перекроила на свой лад всё. Он, молодой архитектор, один из лучших в своем поколении, тоже сначала включился в эту игру, пока наконец не опомнился. «Нет, когда вода смоет пепел с наших земель и возникнут новые горы и равнины, мы отстроим тебя заново, дружище, отстроим как символ будущего, а не жалкую кальку прошлого…»

Мария шевельнулась. Он посмотрел на спящую девушку и поразился: как же она, оказывается, сейчас похожа на Молли, его Молли… Которая сначала захотела стать другой, а потом зашла в кабинку и исчезла из его жизни. Он погладил девушку по роскошным волосам и лицу, сглатывая слезы. Господи, сотвори же чудо! Она открыла глаза.

– Только не уходи, – прошептал он, целуя чуть вздёрнутый носик. – Ты нужна мне, слышишь?