Первого не случилось. Второго он не сделал.

========== Часть 4 ==========

Рей проснулась затемно. Ощутив тепло рядом, она на мгновение подумала, что авария на стоянке ей приснилась, но потом вспомнила, где находится. Сзади лежал, обняв ее за плечи поверх пледа, По, мирно и сонно сопя. В ногах, судя по тяжести, устроился Биби… То есть Бри. Нет никакого Биби. Нет никого, кто назвал бы пса Биби.

Рей со свистом втянула воздух сквозь сжатые зубы, чувствуя, что ее начинает трясти. К счастью зазвонил будильник на ее телефоне, и Рей, с облегчением откинув жаркий плед, слезла с кровати.

— Стой, — сонно пробормотал По, с трудом оторвав голову от подушки. — Ты куда?

— На работу, — ответила Рей. В полутьме спальни она постоянно натыкалась на какие-то вещи и никак не могла сообразить, где же оставила свою обувь и куртку.

— На работу? — переспросил По. — С ума сошла? Да какая тебе сейчас работа.

— Я не могу, По, — ответила Рей. — Мне нужно чем-то занять себя, иначе я свихнусь. Работа подойдёт.

По повглядывался в нее, а потом снова упал головой на подушку.

— Если что-то случится — звони мне, — сказал он. — Я заеду, заберу тебя.

— Спасибо, — ответила Рей блекло.

Есть не хотелось, но Рей сделала себе кофе и тосты и старательно впихнула в себя, не чувствуя вкуса. Оделась, вышла из дому и пошла на остановку.

Заметив знакомые лица, Рей коротко кивнула и отвернулась. Ей чудилось, что на нее смотрят, рассматривают…

Как бы она была рада, если бы судьба смилостивилась над ней и лишила ее памяти. Но она помнила все слишком хорошо: как обороняла Бена от других, говоря, что ему всего лишь нужно немного полежать, что она лучше знает. Помнила это ощущение, будто вдруг рухнула в бездонную яму и летит, летит вниз: нет, нет, только не Бен, как же так, такого не может быть, с ним не могла приключиться беда! Он ведь всего лишь ребенок! Он просто ребенок, Господи, есть же я, возьми меня, я же уже пожила свое, пусть он дышит! Помнила, как ей показалось, что он вздохнул, и она заорала, как безумная, крича, да, дыши, вы видите, с ним все в порядке, он жив, где же скорая?!..

Скорая увезла ее. Хотя Рей не чувствовала боли в ноге и спине, ей сделали укол седативного, и реальность поблекла, оставив ее во власти бессмысленных и ласковых видений.

Дальнейшее восстановление проходило под успокоительными. Рей смутно осознавала, что вела себя как сумасшедшая: кричала, рвалась куда-то… А потом пришла боль, такая всеобъемлющая, что было тяжело дышать, и она спокойно соглашалась со всем и всеми, только бы отвлечься.

Бена больше нет. Ее сына больше нет. Ей казалось, что он сломал ей жизнь, она проклинала его, она хотела выйти в окно, а теперь не мыслит своей жизни без него. Если есть Бог, то почему он позволяет случаться таким вещам? Почему он позволяет детям погибать и оставляет их родителей жить?

Потом ее выпустили. Еще не зажившую до конца, прихрамывающую, с почти вычерпанной страховкой и с огромной дырой внутри, которая поглощала свет, поглощала все, что оказывалось в ее личном радиусе Шварцшильда: эмоции, время, энергию.

Рей, будто опущенная в воду, двигалась медленно, слышала с трудом и более всего на свете мечтала вернуться во власть медикаментозного дурмана, в котором пребывала в первые свои дни в больнице. Там было не так больно.

По перевез ее к себе, но Рей словно не заметила этого. Она будто зациклилась в одной точке, и чтобы выйти оттуда, вырваться из круга сожалений, переживаний, бессмысленных «а если бы», обвинений себя в недостаточной любви к Бену - из-за чего еще высшие силы могли отнять его у нее? - вышла на работу, хотя у нее еще оставались свободные дни.

Она не подозревала, что это будет так тяжело. Люди говорили с ней негромко или наоборот преувеличенно спокойно, будто бы ничего не произошло, заостряли внимание на каких-то не значимых вещах или, что хуже, начинали говорить, что им жаль. Лучше бы они молчали. Их слова не делали лучше — точнее они делали лучше им, ведь они выполняли свой долг, выражали соболезнования, но вместо помощи лишь раз за разом расколупывали еле поджившую рану.

— Ты как? — осторожно спросил Финн, когда их соседи по операторской ушли на перерыв.

— Держусь, — ответила Рей. — Я не проморгаю, если показания вдруг начнут расти или понижаться. Я слежу за всем, серьезно. Могу сходить в обход.

— Я сейчас в последнюю очередь о показаниях беспокоюсь, — сказал Финн.

— Все в порядке, — сказала Рей, про себя поражаясь тому, как легко это прозвучало. Будто бы ничего не случилось. Хотя, если мыслить в мировом масштабе, да даже в масштабе города, ничего не произошло. Лишь ее маленькое, крошечное, с горошину горе. То, что важно только ей, и то, что умрет вместе с ней. Пыль.

Так и не упросив ее выйти на перерыв, Финн ушел: им необходимо было делать обход через определенные промежутки времени. И надо было такому случиться, чтобы именно сейчас в операторской нарисовался Рен. Осмотрел все, сделал замечание кому-то, а потом подошел к Рей.

Остановившись возле нее Рен смерил ее взглядом.

— Что ты здесь делаешь? — спросил он неуместно строго. — Отправляйся домой, у тебя выходной.

— Я вполне могу выполнять свою работу, — возразила Рей слегка осипшим голосом. — И домой я не поеду.

На самом деле одна только мысль о том, чтобы оказаться дома в одиночестве наполняла ее тоскливым ужасом. Нет, она вполне была в состоянии поработать.

— Ты видела себя в зеркало? — спросил Рен резко. — На тебе лица нет. Иди домой.

Он протянул руку, то ли намереваясь схватить Рей за рукав и лично препроводить к выходу, то ли положить ладонь ей на плечо, но Рей среагировала раньше, отшатнувшись.

— При всем моем уважении, сэр, — выдавила она, стараясь совладать с голосом, который норовил то сорваться на писк, то прорваться хриплым ревом, — вы сейчас мешаете рабочему процессу. Если у вас есть вопросы, дождитесь, пока придет мой напарник.

— Кеноби, ты идешь домой, — отрезал Рен.

— Нет.

— Сейчас же.

— Нет! — Рей показалось, что она смогла перекричать постоянный гул, слышный даже в изолированной операторской. Наверное на них уставились все, кто был в помещении, но ей было плевать.

— Так, — Рен бесцеремонно отодвинул ее от панели и нажал на кнопку рации, вызывая Финна обратно. — Я не хочу, чтобы ты угробила себя и кого-нибудь ещё по пути. Поэтому раз я говорю, что ты идешь домой, значит ты туда пойдешь, и я сам тебя туда доставлю, если потребуется.

— Что? Вы не посмеете, — Рей почувствовала как глаза наполняются горячими слезами. Если она сейчас проронит хотя бы одну, то просто физически не сможет остановиться.

Должно быть вид ее бледного лица с блестящими красными глазами подействовал на Рена.

— Пожалуйста, — сказал он непривычно мягким тоном. — Рей. Пройдем в мой кабинет и там поговорим.

— Хорошо, — Рей упрямо сжала губы стараясь концентрироваться на отвлеченных вещах. Как раз Финн вернулся, но его обеспокоенное лицо лишь сделало все хуже.

— Все в порядке? — начал он.

— Да, возвращайтесь к работе, — сухо ответил Рен. — Кеноби, идемте.

В кабинете начцеха Рей была только во время коротких планерок. Он был не слишком большим, в самый раз, чтобы вместить всех, работающих в его цеху. Рен указал ей на короткий низкий диван в углу, а сам подошел к кофемашине, втиснутой в нишу между стеллажами, и чем-то там зажужжал и захрустел.

— Сколько сахара? — спросил он.

— Что? — откликнулась Рей словно в замедленной перемотке.

— Сахара. В кофе. Сколько?

— Я пью без сахара, — пробормотала Рей.

— Я уже высыпал одну упаковку. И без сахара будет слишком горько, — помешивая ложкой кофе в маленькой чашке, Рен подошел к ней и почти силой всунул эту несчастную чашку Рей в руки. — Пей.

Рей послушно поднесла чашку к губам, действуя на автомате — и скривилась от горечи. Бариста из начальника был так себе.