- Бланка, – я обернулась на оклик, и около входа в бальный зал увидела Марта. Он приветливо улыбнулся и помахал мне, подзывая к себе.

- Простите, Сильвия. Мне нужно идти, – женщина делает реверанс, и я ухожу к Марту. Слышу, как Сильвия раздает указания служанкам и в очередной удивляюсь железной хватке этой женщины. Вот уж кто со стальным стержнем.

- Синеглазка, не слишком ли ты много на себя берешь? – Март предложил мне руку, я приняла ее, и мы направились мимо кабинета отца, а затем и Ника, в библиотеку. Лакеи отсутствовали, поэтому дверь открыл Март. Библиотека – довольно просторное помещение. Много книг и темная обстановка должны были бы сделать комнату мрачной, но большие широкие окна и высокие хрустальные люстры делают ее уютнее.

- Ты хотел о чем-то поговорить? – спрашиваю я, глубже заходя в комнату. Тут совсем никого нет, мы одни, но с Мартом спокойно, это мой старый друг. Мой очень хороший друг. Мы спускаемся по нескольким ступеням вниз, так как библиотека находится на уровне немного ниже, чем весь остальной первый этаж, но к окнам снова ведут ступени. Вдоль стен тянутся книжные ряды в два яруса, и отдельно стоят ряды книжных столов. На второй ярус, который огибает всю библиотеку, ведет лестница, а в середине библиотеки расставленны столы и небольшие диванчики.

-Чтобы поговорить с тобой мне нужен веский повод?

- Нет конечно.

- Мне начинает казаться, что скоро будет нужен. Ваше Высочество, Вы стали очень популярны.

Мы прошли к окну и остановились там. Даже если нас и будут искать, то быстро найдут. Я посмотрела в окно и улыбнулась красоте за ним, перед окном как раз вилась одна из алеек сада, и сейчас по ней прохаживались тетя Николетта и дядя Энрике. Он что-то шепнул ей на ухо, за что получил легкий хлопок по руке, но глаза испанской королевы игриво заблестели. Они словно молодая супружеская пара, и не скажешь, что у них взрослые дети.

- Они такие забавные. Как думаешь, через 20 лет Анхель будет таким же, как и его отец? – я указала на дядю Энрике, который в свои 46 лет оставался очень красивым мужчиной. Этого у него не отнять. Каким будет Анхель в его возрасте?

- Анхель. Ты уже сделала выбор? – Март облокачивается на подоконник, я по-прежнему смотря в сад, улавливаю его взгляд на себе,

- Нет, я не сделала выбор, пока еще не сделала.

- Но ты все больше и больше склоняешься к определенному варианту? – хоть Март и прав, я все же хочу оспорить его слова. Мне не хочется открыто признавать, что он прав. Мои чувства к Анхелю не забота Марта, – Не спорь. Это и так понятно.

- Но что тут такого странного? Я ведь должна выйти замуж.

- Ты никогда не смотрела на кого-то помимо принцев. Анхель, Джордан, Максим, Анри, Лин, Эстебан. Все они принцы, они могут дать тебе все, что же до других?

- Март, ты о чем? – я резко поворачиваюсь к нему, и его действие застает меня врасплох. Я совсем не ожидаю, что его губы коснутся моих в то же мгновение, как его лицо окажется напротив моего. Я теряюсь, не ожидая такого от Марта, я не была готова к поцелую. Пока Март целует меня, я замираю, не зная, что лучше сделать. Этот поцелуй не такой как дурманящие поцелуи Анхеля, но он приятный, теплый и нежный, легкий как ветер. Я лишь на мгновение поддаюсь и немного приоткрываю рот во вдохе, Март тут же пытается углубить поцелуй, но его руки у меня на талии выводят меня из смятения и, ставя руки перед собой, пытаюсь оттолкнуть Марта, он не поддаются. Я не могу так поступать с Анхелем и Амалией. Что он себе придумал?

«Это так же невозможно, как если бы ты полюбила Марта»

Я вспоминаю ответ Марианны на мои слова о Рейдане. Так вот в чем дело? Хоть я и не влюблена в Марта, это не говорит об обратном. Я не могу оказаться тем неприступным увлечением, которое стоит между Мартом и Амалией. Я не хочу быть помехой для своей подруги и не хочу причинять боль другу, но, но есть столько «но», что это все равно невозможно. Я сильнее толкаю Марта, но он не сразу реагирует, когда парень начинает отстранятся, его буквально отрывают от меня. Меня отталкивают в сторону, и я ударяюсь бедром о выступ подоконника. Мне больно, но больше меня пугает то, как на Марта набросился Анхель. Март не остался в стороне, и, когда я прямо встала на ноги, я не смогла уже понять кто кого бьет. Я тут же бросилась к ним.

- Что вы делаете? Вы с ума сошли? – меня никто, ясное дело, не услышал. Я попыталась разнять их, но меня оттолкнули. Я потянулась к Анхелю, может он меня услышит, – Анхель, прекрати! – он остался глух по отношению к моим словам, такое же повторилось и с Мартом. Я попыталась протиснуться мимо них, и как раз в этот момент чей-то кулак задел мою скулу. Это стало последней каплей.

Разъединить их невозможно, как бы я ни пыталась. В конечном счете меня еще и ударили. Вот так в следующий раз и пытайся что-то остановить. Я прижала ладонь к скуле, которая очень сильно разболелась и отошла к окну. А затем решила выйти из библиотеки и только тут заметила Амалию.

- Ами, я не….

- Ты как? Сильно болит? – подруга деловито, словно сама прирожденный врач, посмотрела на мое лицо, а затем обернулась к притихшим петухам, – Вот идиоты. Любуйтесь, что натворили. Вам обоим будет за радость, если из-за вас она пропустит маскарад, который долго ждала?

Через каких-то пять или десять минут мы с Амалией уже сидели в госпитале и миссис Лайтон колдовала над моей скулой. К моему счастью, наши врачи нашли чудо мазь, которая помогает при ушибах и побоях. Она действует за 4-5 часов и не только снимает внешние признаки, но также убирает и воспаление, вот только до этого придется потерпеть. Доктор дала мне обезболивающее, но оно еще не подействовало.

- Ваше Высочество, теперь осталось только спрятать все с помощью пудры, и никто ничего не заметит, – миссис Мелисса Лайтон была невысокой женщиной, едва ли на несколько сантиметров выше меня, с добрыми зелеными глазами и ловкими руками. Она всегда говорила мягко и спокойно, ее голос звучал ровно. Можно было ожидать от нее, что чтобы ни случилось, она не пойдет тут же докладывать родителям, она не вмешивается в наши дела, лишь помогает.

- Миссис Лайтон, не могли вы оставить нас с Амалией наедине?

- Конечно, мне как раз нужно было навестить Вашу бабушку.

Женщина вышла и прикрыла за собой дверь. Людей, подобно Ами, во дворце немного. Мало кто осмелиться и кому позволено вольно разговаривать с королевской семьей, но семья Амалии всегда была особенной.

- Ами, мне жаль. Поверь, я не хотела этого. Он…, – никогда за собой не замечала за собой потерю способности подобрать нужные слова, но сейчас мне кажется невозможным подобрать правильные слова, чтобы объяснить подруге, что я не собиралась становиться между ней и Мартом. Я никогда бы не стала бы причинять боль подруге умышленно, и уж тем более предавать ее таким образом.

- Бланка, все хорошо. Март может делать все, что захочет. Я не его девушка, и, тем более, не жена. Пусть перецелует хоть всех во дворце или даже в Анджелесе, мне то что с того?

- В тебе сейчас говорит обида. Он тебе нравится.

- Да, нравится, но он ничем мне не обязан. Он просто друг, как Николас, – Амалия отмахнулась и внимательно осмотрела мою скулу. Она сама явно не поняла, что только что подтвердила мои опасения. Вот кто уж для нее другом никогда не был, так это Никки. Они дружили, но он ей слишком долго нравился. Она даже не назвала брата привычно Ником, а Николасом. Что сейчас творится у нее в душе? – Больно?

- Уже не так, – Я посмотрела в карие глаза подруги, увидела в них растерянность и то, что она попыталась спрятать от меня – боль и обиду. Я же сделала то, что мне показалось самым правильным. Ами решила сменить тему, я поддержала ее в этом.

- Вот уж два идиота. Устроили петушиные бои. Не нашли другого способа доказать свою привязанность. Я думала, Анхель умнее, – я улыбаюсь тому, как подруга отвиливает от разговора о Марте и нарочно не говорит о нем. Она, наверное, и сама не осознает, насколько сильно ее слова отличаются от ее действий и реакции.