— Я и так собирался его сменить, так что не тревожьтесь, леди, — Ник снисходительно кивает девушке, но он словно вовсе не видит ее. Он переводит взгляд на Хулию и уже более тепло говорит, причем тут же переходит на испанский, — Déjalo en paz. No se puede hacer nada con una mancha. Julia, tengo docenas de trajes. Cualquier uno más, uno menos. (исп. Оставь его. Ты ничего не можешь сделать с пятном. Хулия, у меня десятки костюмов. Неважно, одним больше, одним меньше.)

— Еste traje estaba escribiendo a la cara. (исп. Этот тебе к лицу был), — улыбается Хулия.

— Простите, мне так неловко, — бедная девушка не знает, что ей делать.

— Леди Ариадна, не волнуйтесь, у моего брата около сотни таких костюмов. Все хорошо, — как можно добродушнее говорю я, и девушка немного успокаивается, прежде чем Анхель выбивает ее из колеи своей фразой:

— А Нику идет Ривьера двухсотлетней выдержки, — смеется Анхель, Хулия и я бросаем на него укоризненные взгляды, Ник приподнимает бровь, а леди Ариадна непонимающе смотрит на инфанта, но вместо него на ее немой вопрос отвечает Хулия.

— Это сорт вина, которое было у Вас в бокале.

— Мне так жаль, — не знаю что делать, бедная девушка снова обращается к Нику. Чем бы ей помочь?

— Все хорошо, леди Ариадна, — спокойно отвечает Ник немного устав от всей этой ситуации. — Дамы, прошу прощения.

Ник уходит во дворец, и тут же из виду исчезает леди Ариадна.

Анхель наклоняется к моему уху и неслышно для Хулии спрашивает:

— Я могу тебя ненадолго увести в сад? — я вопросительно смотрю на него, и он тут же задает следующий вопрос, — ты не читала вторую записку?

— Читала, и не только я, — ухмыляюсь я. Анхель приподнимает бровь.

— Да? А кто еще читал?

— Твоя сестра и Ами.

— Ты им дала? — удивленно спрашивает инфант.

— Знаешь, они у меня как-то забыли спросить. Просто взяли и прочитали.

— Как так получилось?

— Не стоило оставлять записку на самом видном месте, — улыбаюсь я, а Анхель смеется.

— Хватит шушукаться там. Братишка, хочешь похитить нашу Бланкиту? Перекинул через плечо и унес куда хочешь, — подмигивает Хулия брату и, не дождавшись ответа, уходит в сторону наших семей, а мы с Анхелем отходим дальше в сад, туда, где мы можем побыть в относительном уединении.

— Ты хотела узнать меня, помнишь? Задавай любые вопросы, отвечу на все.

— На все? — с ухмылкой спрашиваю я.

— На все, — с улыбкой отвечает Анхель.

— Сколько у тебя было девушек? — только после того, как слова сделают с моих губ, я понимаю свою ошибку, но отступать поздно.

— Ты и правда хочешь это знать? — широко улыбаясь, вопросом на вопрос отвечает он.

— А почему бы и нет? Стесняешься?

— Нет. То, что было, оно в прошлом. Обещаю, что буду верен тебе, ты будешь у меня единственной.

— Не будет ли тебе скучно со мной? Не затоскуешь за изобилием женского внимания?

— У меня не будет причин тосковать, только не с тобой. Ты скрасишь даже самый хмурый день, — с теплотой говорит Анхель и осторожно касается моей руки, я не одергиваю ее, позволяю волнительному и сладкому чувству заполнить мою сущность. Прикосновение ладони Анхеля к моей заставляет мои нервы обострится, что будет, когда он меня поцелует?

— Ты уверен? Ты и правда хочешь быть верен одной женщине всю жизнь? — Я смотрю внимательно на его точенный профиль и надеюсь, что он сейчас не повернется, и я не буду вынуждена отвести глаза.

— Я хочу быть верен тебе, — простодушно заявляет Анхель, и я теряюсь. Он льстит мне? Или говорит правду? Нет, он не стал бы врать мне, но и вряд ли осознает всю значимость его слов.

— Так сколько было девушек?

— Много, Бланка, — так я буду всего лишь очередным его завоеванием? — Бланка, как бы ни сложились дальше наши взаимоотношения, ты никогда не будешь одной из них. Ты гораздо ценнее любой из них, не забывай этого.

Анхель словно читает мои мысли. Мы уходим еще глубже в сад, и голоса постепенно стихают. Освещение сада становится более блеклым, но в то же время оно создает чарующую интимную обстановку.

— Так что же ты хотела узнать помимо того, сколько у меня было девушек до тебя? — С ухмылкой спрашивает Анхель, повернув на одиноких узенькой дорожку, петляющую между клумб с цветами. Он все еще не забирает руку, а я не отпускаю ее. Так не хочется, чтобы он отстранился или ушел куда-то. Мне хорошо вот так, хорошо рядом с ним, но этого недостаточно для помолвки.

— Что было для тебя самым удивительным?

— Такого было много. И во дворцах, и за их пределами. Так для меня было довольно необычным существование гарема на востоке, — как же. Не поверю, что мужчина будет против наличия у него большого количества женщин, — считай меня старомодным, но я считаю, что раз ты женился, значит будь верен только одной женщине, своей супруге. Брак может заключался по абсолютно разным причинам, но я верю, что в конечном счету можно найти любовь в браке или, по меньшей мере, теплую привязанность. Я провел несколько ночей в гареме турецкого султана и, в некоторой степени, мне это понравилось, но мне было жаль тех женщин. Каково это делить супруга с кем-то еще? И к тому же у них так мало прав. Хорошо, что я — мужчина.

— Существуют ведь и мужские гаремы, — я с лукавством смотрю на Анхеля. — Интересно, как живется женщинам, у которых целый гарем мужчин.

— Даже не думай о таком, — серьезно сказал Анхель, и я растерялась. Он только что смеялся со мной, а тут вдруг такая резкая смена настроения.

— Почему? Что в этом такого?

— Бланка, называй это как хочешь, но я хочу, чтобы ты даже не думала о таком, — на лице Анхеля мелькает что-то, но я не успеваю понять, что.

— Хорошо. Что еще тебя удивило? Я ведь почти не видела мир, кроме нескольких стран, а ты много, где побывал. — Я стараюсь подбодрить Анхель, но он и без моих усилий улыбается.

— Один раз мы с моим наставником заблудились в одной небольшой деревушке в Индии. Мы как раз уже должны были покинуть Индию, но сеньор Хименес решил показать мне, как живут простые люди. Поэтому мы поехали немного на юг от Дели. Все словно оказалось против нас. Сломалось авто, в деревне не оказалось связи, и, ко всему прочему, далеко не каждый ее житель был настроен приютить у себя иностранца. Не поверишь, но никоим образом не подействовало то, что парень, которого они видели перед собой, является наследником испанской короны. Я не привык к тому, что титулы и положения не имеют никакого значения. Нас с детства учили обратному, а тут, в этой деревушке, это не имело смысла. За кров над головой, предоставленной одним местным жителем, мне наряду с остальными, пришлось работать. Хорошо хоть, что я разбираюсь в лошадях. У них как раз было несколько жеребцов.

— Блестящий инфант Анхель работал в небольшой конюшне индуса? — без тени злорадства, лишь с легким удивлением и простодушно веселясь, спросила я. Я даже представить не могу себе эту картину.

— Представь себе. Мы там пробыли около недели, пока не починили наше авто, и мы не уехали обратно в Дели. Но это меня чему-то да научило. Удивительно видеть людей, которых вовсе не волнует, какую выгоду они могут получить, оказывая тебе услугу. Необычно было на время стать простым человеком. Забот больше, но, как ни странно, больше и свободы. У простых людей куда меньше ограничений, чем они думают.

— Ты разочаровался в том, что ты принц? — Мы еще немного проходим глубже в сад. Нас окружает лишь стрекот сверчков и легкая трель птиц, которые еще не уснули. Моя рука по-прежнему находится в руке Анхеля. Мы останавливаемся у одной из волшебных цветных композиций нашего садовника.

— Нет. Не будь я тем, кем я есть, у меня не было бы моей семьи, моих друзей и у меня не было бы тебя. Нет, я не жалею, — улыбаясь, говорит Анхель и я смотрю ему глаза. При таком освещении их цвет напоминает ясную звездную ночь, завораживающее зрелище. Я тянусь к Анхелю, и, если бы я только сама знала, зачем. Между нами снова возникает притяжение, и я чувствую, как вокруг нас словно возникает электрическое напряжение, я не отстранять и не убегаю, мне интересно, чем это все закончится. Анхель, все еще держа меня за руку, второй рукой проводит по моей щеке.