Испытывала ли я в тот момент удовольствие, зная, что она все видит? Скорее всего, но куда больше меня смутил сам факт этого. Я не хотела делать из всего этого показательное выступление, и, когда я собиралась уже оттолкнуть Анхеля, он отстранился сам.

— Мы будем всегда, — ответил Анхель и позволил мне уйти, когда разозленная его поступком я сверлила его глазами.

И всё же окончательной причиной моего решения было не это. Несмотря на то, что он спокойно проводил с ней время, он и глазом не повёл, чтобы поцеловать меня при ней. Успокоившись, я собралась снова найти его, но всё оказалось слишком просто. Дверь в гостиную, где мужчины пили бренди, виски или что-то другое перед обедом или когда пожелают. Эта гостиная была своеобразным мужским аналогом Женской комнаты. Только в тёмных тонах, в которой пахло зачастую сигарами или же просто мужским парфюмом.

На общем фоне голосов больше всего выделялись два, которые, очевидно, стояли ближе всего к двери. Им стоило бы быть более осторожными, но, очевидно, это их не смутило. Я остановилась и прислушалась, узнав голос Джордана.

— Вы должны позволить ей сделать выбор самой, — спокойно и, как всегда размеренно, обратился британец к собеседнику, даже не услышав ответ — я знала к кому он обращается.

— А разве она его ещё не сделала? — хмыкнул Анхель. Его голос звучал слишком расслаблено, слишком уверенно.

— Она ещё ничего не ответила ни мне, ни Вам.

— Бросьте, Джордан. Вы сами всё прекрасно видите. Я сильно её обидел, но, в конечном итоге, она простит, а Вас она не любит. — Я услышала вздох Джордана, когда он собирался ответить, но его перебили. — Скажите, Вы знаете, что она больше всего любит, когда целуют одно небольшое, но очень чувствительное местечко под ухом и ещё одно в основании шеи? Знаете ли, как она судорожно вздыхает, стоит сделать перерыв в поцелуях? Знаете Вы, как важно для неё одобрение семьи, но стоит дать волю чертёнку внутри неё, подыграть её демонам и она преображается. Вы хотя бы раз целовали её? Забывала ли она с Вами об окружающем мире? Со мной да.

Я не слышала спокойный ответ Джордана. Во мне расцветала многочисленными красными лепестками злость. Да как он только мог говорить такое? Как мог обсуждать всё это с посторонним, как мог похваляться тем, что он заставлял меня чувствовать и какой я была с ним. Он красовался перед соперником, он не так…. У меня даже не было слов, чтобы описать, что на самом деле делал Анхель, но это всё выглядело как очередное предательство наших чувств, нашей с ним связи.

Я вошла в комнату, не желая дальше слушать этот разговор, уже порядком разозлившись, чем удивила наших отцов и мужской половины гостей. Натянув неуверенную улыбку при неважной игре, я подошла прямо к Джордану.

— Я не отвлекают Вас? — улыбнулась я, заметив, как Анхель нахмурился, но Джордан покачал головой, показывая, что свободен. — Я хотела бы поговорить с Вами наедине.

— Конечно, — отозвался Джордан, предлагая мне руку, за которую я ухватилась, как за спасательную соломинку.

— О чем Вы хотели со мной поговорить? — спросил британец, стоило нам отойти немного дальше по коридору.

— Как скоро Ваша семья может прилететь в Анджелес?

— Для чего? — удивлённо спросил Джордан, сворачивая в обширный холл.

— Для нашей помолвки, — отозвалась я, уже сейчас сдерживаясь, чтобы не убежать куда угодно подальше от своего выбора.

====== Глава 15. Ариадна ======

Закрывая глаза, я теряла нить с реальностью; мне казалось, что я чувствовала мягкость того мокрого песка, что покрывал пляж у побережья, ощущала ветер, а вдалеке продолжала видеть странное сооружение, больше похожее на сломанного паука. Да, именно паука, тысячи деревянных балок поддерживали пирс, но в связи с отливом, его ноги были покрыты миллиардами ракушек и отдельными водорослями, создавая чувство, что ему много десятков лет. Наверное, тут было то самое место, где мне вновь хотелось встречать рассветы и провожать закаты, как сегодняшний — огненный, опаляющий, сжигающий. Но самым главным стало то, что всё то время я провела не одна: он шёл рядом; впервые я могла забыть о его статусе, мне показалось, что он совершенно ничем не отличается от Райта. Мне было столь же легко рядом. Может, я могла бы влюбиться? Вдруг всё-таки весь этот конкурс не огромная ошибка, точнее была моей ошибкой, как сказала Тайни — я не старалась, не желала. Я просто не знала, чего я хочу и хочу ли?!

Иногда мне казалось, что я слишком много думаю о каждом из своих шагов, поступков, не замечая, что не делаю ничего нужного. В какой-то момент пока мы шли вдоль безлюдного пляжа, я даже не заметила, как перестала говорить. Мне хотелось понять, занимаю ли я сейчас правильное место во всем этом. Почему-то показалось удивительным, как Женевьева поняла, кому должно принадлежать ее сердце. Николас шёл рядом; он был совсем другим здесь, а точнее — нет, он не поменялся внешне или качественно, просто стал на несколько секунд более свободным. Я бы могла вечно смотреть на него, задаваясь тысячью вопросами, не находя ответов, боясь совершить ошибку.

Могли быть ошибкой те поцелуи, от которых замирало сердце, а потом вновь устремлялось куда-то? А вдруг так у всех, но мне же это не проверить никак. Я честно не знала, как называется то, что между нами происходит, но мне это нравилось. Нас объединяло какое-то глуповатое и хрупкое, но очень доброе чувство.

— О чем задумалась, — вырвал меня из задумчивости его голос; мы почти подходили к пирсу, до этого казавшегося миражем вдалеке.

Вначале я отвернулась, но после мой взгляд вернулся вновь к нему, подобное тому, что творилось в моей голове было трудно рассказать или передать. И стоит ли это делать? Я не видела его глаз: их скрывала тень, падающая на лицо, благодаря шляпе, до сих пор покоящейся на его голове. Она мне нравилась: каким-то магическим способом она смогла превратить из принца обычного человека, но при этом не уничтожила привлекательности, что была в каждом движении Ника.

— Думаю, как забрать твою шляпу себе, — наконец ответила я на вопрос, заставив Николаса рассмеяться.

— Никак, — доверительно поделился со мной информацией Ник, — она не продается и не сдается во временное пользование.

— То есть даже ради леди, Вы бы это не сделали, Ваше Высочество?

Он, конечно же, видел мою улыбку, но решил подержать этот обмен незначащими предложениями. Думаю, при удачном стечении обстоятельств, я смогла бы его заболтать, а потом резко сорвать с него шляпу. Уверена, что при всей той же удаче, я бы смогла убежать с ней — я не могла разучиться делать то, чем занималась большую часть своего детства.

— Считаю, мне следует знать, о какой леди мы говорим, леди Ариадна?

— Прошу заметить, — развернувшись к нему всем корпусом так, что теперь я шла задом наперед, ради того чтобы видеть его лицо, указала на него пальцем, — это сказал ты! Так что, я леди, неужели ответ будет, нет?

Я надеялась, что загнала его в ловушку слов, однако Николас даже не изменился в лице. Лёгким движением он приподнял шляпу над своей головой и, остановившись, сделал поклон. Цокнув языком, обозначая свое неверие, что он мог сделать подобное, я решила продолжить напор:

— Ну, а что насчёт Принцессы Бланки? — Я продолжала идти задом, поэтому не могла не заметить, как его взгляд быстро прошелся по моим губам, когда я немного закусила нижнюю.

— Боюсь, она моя сестра, — уточнил Ник, разведя руками, словно это все объясняло.

— Уверен, она сделает всё ради меня, поэтому и я совершу не меньшее в честь ее имени.

— Это нечестно, — наконец высказала я свой вердикт, развернувшись лицом к приближающемуся пирсу. В ответ мне прозвучал быстрый вопрос: «Почему же?»

— Потому что если я спрошу насчёт кого-то из Отбора, ты мне ответишь, что мы все на равных правах, а значит… — Я замерла, обдумывая вопрос. — А что, если это будет Хулия Монтеро?

И все-таки я пожалела о сказанном, услышав тишину в ответ. Мне не стоило начинать вновь разговор, казавшийся законченным и закрытым некоторое время назад. Но мне не удалось успокоить свой внутренний интерес, возможно, я бы хотела быть похожей даже на инфанту. Ведь быть ей значило так много, я бы могла стать смелее, знать цель в жизни и идти к ней — многое мне бы давалось совсем по-другому.