— Тётя, — я улыбнулась, понимая, что она действительно сейчас одна из самых близких и родных мне людей, — ты все-таки решила меня навестить?

Она покорно покачала головой, улыбаясь:

— Должна признать, что я в первую очередь приехала к тебе, чтобы поддержать, так что вынуждена, попросить прощения у своей племянницы и надеяться, что она меня пустит к себе в комнату?!

Я сделала вид, что призадумалась над ее словами, но уже вскоре улыбнулась, пропуская её в комнату. Она прошла внутрь, оглядывая всё вокруг:

— Что ж это комната сильно отличается от той, что она была раньше…

— Хочешь, сказать, это твоя комната? — Я услышала неподдельное удивление в своём голосе, но следовало согласиться, что подобные совпадения были бы уже слишком.

— Нееет, — смеясь, продолжила Тайни. — Но она принадлежала довольно значимой фигуре прошлого Отбора, и в какой-то момент мы с ней сильно не поладили…

— А сейчас? Вы с ней общаетесь? — Тётя всегда скрывала от меня подробности своего времени после Отбора, особенно связанного с ним, но сейчас она делилась со мной чем-то, казалось, важным. Её взгляд казался несколько затуманенным, словно там пролетали воспоминания, которым она улыбалась.

— Сейчас да, общаемся.

— Хочешь сказать, что после Отбора я буду тоже приветливо общаться с кем-то вроде Кимбры, и ее уже немногочисленной свиты?

Тай громко рассмеялась, покачав головой, отвергая мое предположение: — Надеюсь, тебе не придется так сильно страдать.

Повисла очередная минута молчания, в течение которой мою голову начали вновь посещать те невеселые мысли, что были в ней до этого:

— Расскажи мне что-нибудь ещё. — Она непонимающе подняла на меня взгляд, как бы спрашивая, что конкретно. — О своём Отборе. И я опережу тебя: знаю, ты никогда не рассказывала о нем, потому что он не принес тебе счастья, но сейчас мне кажется, что у меня то же самое, но как мне поступить?

Я проследила взглядом, как она погрузилась в кресло, рядом с кроватью, не забыв на спинку откинуть сброшенные туда ранее мной же платья; её локти соединились с коленями, а щека пристроилась на кулачок.

— Моя жизнь не окончилась с Отбором, — она вздохнула.

Я подождала, но она не продолжила.

— Тогда, что случилось, — подбодрила я, и она посмотрела на меня с какой-то тяжестью в глазах.

— Да, я уезжала с тяжелыми мыслями: с одной стороны меня не взяли в Элиту, но с другой, в тот день я поговорила тогда еще с принцем Максоном, — она усмехнулась этой детали, — и, казалось, если я останусь, то ничего не изменится. Потом прошел год, и наступил один из тех дней…

Наверное, всё было понятно по моему взгляду, когда я умостилась напротив неё, поэтому она продолжила:

— Один из тех дней для одиноких женщин, когда они просыпаются и понимают, что они в одиночестве уже больше года и пора что-то менять. — Всё начало вставать медленно на свои места, по крайней мере, мне так казалось. — Я в отличие от своей старшей сестры, твоей мамы, не знала ни одного мужчины, кто бы идеально подошел мне. И я уехала.

— Просто собрала вещи и уехала из родительского дома, — она как-то не однозначно выдохнула, — но мне нужно было придумать историю, почему я так поступаю, и на тот момент ничего гениальнее мысли о боли от окончания Отбора и самого моего участия в нем, я не придумала…

Это объясняло очень многое, но не поясняло, почему она продолжала поддерживать свою легенду на протяжении стольких лет. И лишь сейчас согласилась рассказать обо всём мне.

— Мне казалось, я вздохнула новый глоток жизни, оказавшись на восточном побережье страны, где живу и сейчас. Я встречалась, — она ушла в свои воспоминания, закусив краешек нижней губы, совсем тихо рассказывая свою историю, — лучше, я влюбилась. Но эта любовь не продлилась долго, кое-что случилось, когда мы приехали сюда, в Анджелес. С того дня я во всем начала обвинять этот город, этот дворец, для близких это просто были последствия Отбора, но поверь за этим стояло намного большее.

— Но почему ты сейчас не ходишь на свидания, — она пожала плечом. — Ты должна, — не знаю, откуда взялась эта сила, с которой я нажала на Тайни. — У тебя было достаточно времени, чтобы побыть одной. Теперь настало время вновь пожить для себя, сбежать куда-нибудь, показать себя. Разве нет?

— Ах. — Похлопав меня по колену, она ответила: — смотрю, именно поэтому сейчас ты устроила в своей комнате извержение платяного шкафа?

Немного пристыженная я оглядела свою комнату, она действительно видела и более лучшие времена, чем последний день Помпеи.

— Нет, я просто сначала думала попытаться стать смелее, сделать так называемый первый шаг, но в итоге я отвергла это решение, — и вряд ли Тайни только что поняла хоть слово.

— Можно я скажу кое-что важное, Ари, — спокойно переспросила она, и я не могла не согласиться. — Я делаю свой вывод на том, что ты мне писала, что рассказывала в телефонных разговорах: я не уверена, чего ты вообще хочешь.

Я нахмурилась, стараясь вникнуть в её слова, которые только что, казалось, ударили меня. Мне всегда верилось, что я знаю, чего хочу.

— Пойми, то, что ты делала тут, — она указала на бардак в моей комнате, — означает, что ты осознала, на какой ступени в Отборе ты находишься. Ты хочешь это изменить, но не делаешь ничего, чтобы это изменить. Боишься ступить на неизведанную ранее территорию, отправится на «охоту». Ты не должна ожидать, что мужчина просто так упадет с неба в руки, исповедуя свою непоколебимую любовь к тебе!

— Конечно, нет, — сухо сглотнула я, улыбнувшись. — Я просто хочу, что-нибудь серьёзное. Хочу настоящую любовь, а не оформленную в краски конкурса на выбывание, где я все время крайняя. Мне хочется таких отношений, где я смогу просто быть собой и буду знать, что он никогда не захочет покинуть меня.

— Но такие отношения нужно строить, Ари, — твердо ответила мне собеседница. — Принц уже сделал все первые шаги за тебя, но, если он не получил отдачи, он не вернется. За него нужно бороться, если он тот, что воплотит твои желания.

— Хорошо, я поняла, — кивнула я, опустив взгляд.

— Ну что, мысленно подобрала наряд на сегодня? — поинтересовалась Тай, и я согласно кивнула, поднимаясь с края кровати. Потянувшись к вешалке, я сняла с нее платья.

— Его.

В руках у меня поблескивало и переливалось всеми цветами белое платье с блёстками.

Я оглядела большой зал: все обедали и тихо переговаривались, но на самом деле все надеялись в последний раз по максимуму наговориться со своими близкими. Это был один из тех последних мигов в кругу наших семей. Вечером они все отправятся в обратный путь. Ну и кто сказал, что вместе с ними не соберет свои чемоданы кто-то из нас — девушек? Однако сейчас никто не хотел затрагивать эту тему, но совсем скоро наступит завтра и нас останется чуть больше одного десятка. Как следствие борьба за принца, за корону, какая бы она не была до этого, разыграется в двойном, тройном эквиваленте.

Неуверенно поерзав на месте, я в очередной раз поправила платье, которое, казалось, каждый раз, поднималось выше по ногам. Из-за моих постоянных дерганий, на меня кидали строгие взгляды «соседки»: то Роуз, а то Тайни. Иногда я замечала взгляды других девушек, будто я оделась не по случаю, но в этом и была затея Роуз: мне оставалось просто дождаться нужного момента. Придвинувшись ближе к столу под видом очередного поправления платья, я наконец-то смогла краем глаза разглядеть Ника, и в следующий момент отец другой Избранной, крупный мужчина, вновь закрыл мой обзор. Не знаю, чего я хотела добиться этими маневрами, скорее всего, просто получить видимую реакцию.

Мой взгляд перекочевал на ту часть стола, что была мне доступна: король Максон перебрасывался шутками с ближайшими соседями, а рядом с ним сидела принцесса Бланка. Для всех она была погружена, наверное, в незначительные мысленные думы, но я же стала свидетелем, вновь, того, чего не стоило мне знать. Ей было больно, но эта боль была запрятана в душе, скрыта от всех, кто о ней не знает. Но не это больше всего жгло у меня в душе, совсем иное: как бы я не желала, слова были выжжены у меня в подсознании. Те слова, что принцесса выводила когда-то в своем дневнике, в этих словах она чувствовала, она любила, она уже знала, чего хочет. И теперь чья-то история тоже сломалась здесь, как и у Тайни, я понимала, что последняя рассказала свою историю не до конца и там есть что-то большее. Однако, казалось, этот город, этот дворец действительно живет историями любви и историями разбитых сердец.