Похоже, эта борьба началась ещё за дверьми комнаты. Хотела бы я сказать, как сильно понимаю ее, возможно, подойти и обнять, но было несколько НО. Я не знала точно всей ситуации, чтобы говорить кто виноват, а кто — нет (пусть Кимбра никогда и не была святошей — ситуация оставалась непонятной). И последнее, жизнь во дворце научила меня не влезать во все, что напрямую меня не касается,  иначе — убьёт! Только поэтому я оставалась за спинами внешнего круга людей, окруживших пару девушек в центре комнаты.

— Ты не понимаешь, что говоришь, Кимбра, — воскликнула Женевьева, отбрасывая назад выбившиеся из прически пряди волнистых волос. — Все не так, как ты могла бы подумать.

— Конечно, все не так, — едко усмехнулась ее оппонентка. — Я всего лишь раз от раза замечаю, как ты флиртуешь и строишь глазки!

Кимбра вновь окинула аудиторию, заметив, что все, затаив дыхание, ждут кульминации или быстрой развязки:

— Однако кому она строит глазки, — это вполне резонный, на мой взгляд, вопрос, — играя на публику, продолжала она, видя мучения Женевьевы. — Нет, не принцу Николасу, его же сейчас НЕТ! Она, — указав вновь на девушку пальцем, — флиртует с членом Королевской семьи Испании.

Вздох застрял у меня где-то по пути в лёгкие. Неужели это Анхель Монтеро?! Я переводила быстрые взгляды с одной девушки на другую, пока Кимбра сохраняла театральную паузу. Ещё из записей злополучного дневника, я знала о чувствах Её Высочества к инфанту, но если одна из Избранных… Я боялась думать даже в этом ключе…

— Это признанный бастард Короля — Самюэль де ла Моль. Но думаю, более подробные регалии нам произнесёт сама Женевьева: она же лучше знает.

Но та стояла и молча глотала слезы; мне было больно смотреть на неё, мои глаза тоже начинали наполняться слезами и становилось сложно дышать.

— Ты не понимаешь, все не так. — Лицо уже заливали слезы, но она продолжила говорить: — Зачем ты все это говоришь здесь?

— Зачем? — подбоченившись, спросила Кимбра. — Ты же очень хочешь поменять касту, да? Так вот, я тебе помогу, очень скоро ты станешь нулевой — без имени, фамилии и предназначения!!!

Слезы собрались в глазах Женевьевы, образуя, буквально, огромные озера пресной воды; но она не позволяла им прокатиться по своему лицу градом. Это было заметно по тому, как крепко она стиснула скулы, держась из последних сил. Я сама несколько раз попадала в подобную ситуацию, когда все смотрят на тебя, ждут, что же ты сделаешь дальше… Но стоит признать, что у нее все было намного сложнее. Ее только что на весь зал обвинили в том, что она спит с членом королевской семьи и это совсем не тот человек, за любовь которого она приехала сюда бороться.

Спросите: в чем же скрытый смысл этой ситуации? На лицах всех девушек были написаны непонимание и жуткая заинтересованность. Мы не могли знать насколько правдивы слова Кимбры; единственный же человек, способный прояснить ситуацию, отвергал все сказанное, боролся внутри себя со взглядами десятка людей. Такой ситуации не было еще до этого, да и не могло бы быть — все мы были здесь впервые. Осваивались, проще говоря. Теперь же… Как все усложнилось с течением времени, в комнате нет никого, кроме девушек, во дворце нет принца; однако, драки и романы на стороне — караются без разбирательств.

По другую сторону круга, я заметила некоторое движение среди девушек, пока наконец в центр не вышла Марджери:

— Прекрати, Кимбра, — спокойно, но с невидимой силой в голосе произнесла она. — Ты не имеешь права вершить суд ни над чем не повинным человеком. — Указав на её оппонентку, продолжила Марджери: — Над Женевьевой!

Кимбра на это только усмехнулась:

— А кто тебе давал права меня поучать? — Подойдя поближе к вышедшей вперед на защиту Женевьевы девушке, она царственно возвысилась над ней. — О, каждом в этом зале можно сказать такое, что навек перечеркнет всю репутацию Избранных девушек. И ты, Марджери, не исключение в этом списке.

Всё в ее голосе сквозило льдом и ядом, она его выплевывала прямо в лицо, подкрепляя все еле уловимыми движениями кисти. Я даже не удивилась, заметив, что ее ногти были идеальны до самых кончиков, накрашенные алло-красным лаком, заостренные, словно когти.

— Ну, так что? — Вновь играя на публику, продолжила Кимбра: — Может, есть еще кому, что сказать? Например, в ее защиту, — махнув рукой в сторону Женевьевы, — или в твою Марджери? Ты же сама невинность, правильность во всем — согласись, ты была рада попасть сюда, но если ты думаешь, что твоя рыженькая шевелюра поможет тебе победить. Ты очень сильно заблуждаешься.

Последние слова Кимбра буквально прошипела в лицо, опасно понизив голос, но в общей тишине Женского зала, каждая слышала ее слова. Однако Марджери не подала ни единым движением то, что испугалась, она смело стояла на своем месте и смотрела на свою оппонентку. Зная себя, я понимала, что если бы вышла в центр я — не выдержала бы и секунды в обществе злобной Блонди, которая явно встала сегодня не с той ноги.

— Я думаю, пора заканчивать шоу Кимбра. — Из толпы вышла Моргана, и казалось, она была настроена более воинственно, так как вышла не просто защитить честь Женевьевы. Я перевела взгляд опять на девушку, о которой каким-то странным образом мне удалось абстрагироваться. Она стояла чуть в стороне, постоянно сжимая и разжимая ладони, похоже, в попытке успокоить себя.

— Тебя никто не спрашивал, защитница слабых, — усмехнулась Кимбра, забывая об очередной своей жертве. — Ты всегда стремишься защитить эту мелочь, — кивнув на стоящих в кругу девушек, — они того не стоят, ты же это прекрасно понимаешь! Почему же защищаешь?

Стоило Моргане скрестить руки на груди, я впервые осознала всю ее силу, она была наравне с Кимброй — и если бы захотела, могла бы стать такой же как он  или легко могла ее поставить на место, что читалось сейчас в ее глазах:

— Как ты сказала, за каждой из нас есть грешок. — И впервые на лице Кимбры можно было различить какой-то испуг, она ровно на секунду потеряла свою маску. — А мы обе с тобой знаем пару секретов друг о друге, не так ли?

— Ты не посмеешь, Моргана! Я тоже многое знаю о тебе! — Настоящая злость скрасила ее бледное лицо, однако мне показалось важнее то, что медленно к двери начали пробираться две девушки, которые могли сюда позвать более важные лица. И тогда под перекрестный огонь попадет еще и Моргана. Допустить это я не могла, и тоже начала пробираться к дверям зала, в надежде, перехватить выходящих девушек.

— Ты не знаешь же, о чем я говорю, к чему такой страх? — Пусть я и не смотрела на главных действующих лиц сцены, я слышала всё, о чем они говорят.

— Тебе будет лучше помолчать, перестанешь кидать тень на фамилию своей семьи!

Скорее всего, их взгляды продолжали прожигать друг друга, в тот момент, когда я встала перед дверьми, в последнюю секунду, иначе бы две беглянки вынесли сор из нашего нового дома. Никто еще не успел заметить, однако в одной комнате было на один очаг войны больше. Мы не говорили ничего, не кидались едкими фразами, а лишь смотрели друг на друга, пытаясь понять, кто же из нас сильнее.

Лили вначале предприняла попытку пройти мимо меня, но вновь встретившись со мной взглядом, тихо отошла назад. За ней последовала и ее подруга. Я не чувствовала себя победительницей, понимая, что на самом деле они испугались не меня, а того, что будет потом: они сделают подножку своим же. Посмотрев на главную сцену действий, я заметила, как Женевьева медленно подходит к Кимбре, и та с хищной улыбкой оборачивается к ней:

— Кимбра, ты такая слабая! Ты всего лишь захотела отомстить мне, за ту встречу, — в комнате послышались перешептывания, так как никто точно не знал о чем идет речь. — Принц Николас пообещал тебе тогда свидание, но он был с другой из нас. И теперь ты пытаешься излить всю свою злость на нас с Кариной.

Искривив губы, она произнесла:

— Не пытайся найти глубокий подтекст в моих действиях, тем самым оправдав свои!

— Но не мы виноваты, что ты не интересна принцу! — Эти слова Женевьевы были как звонкая пощечина. По лицу Кимбры прошла невидимая трещина, показав боль, вызванную этими словами. Похоже, они были правдой, а значит, не я была последней в списке Избранных.