— Если тебя не затруднит, — отвечаю я, и Анхель улыбается еще шире.

Мимо проходит Гавриил, и я в самый последний момент перед тем как он исчез в комнате спрашиваю его:

— Можете, пожалуйста, позаботится, чтобы анкеты девушек или их копии были у меня в комнате к концу приема? Если это Вас не затруднит, — я подкупающе улыбнулась старому телеведущему. Я могла попросить о чем угодно, и стоило мне улыбнуться, как он не мог мне отказать. Я этим нередко пользуюсь. Стыдно. Каюсь.

— Конечно, Ваше Величество. Все будет сделано, как Вы хотите.

— Спасибо, Гавриил.

Мы с Анхелем выходим из комнаты, и между нами на несколько мгновений повисает неловкая тишина, и я первой решаюсь ее нарушить.

— Когда ты вернулся?

— Две недели назад, — спокойно отвечает Анхель.

— И ты сразу с семьей приехал к нам, не успев толком побыть дома?

— Ну да. Мама сказала, что мы должны приехать до начала Отбора Ника. Она объяснила, что о твоей помолвке должна в скором времени объявить твоя семья, если она хочет сохранить свое положение в мире. — Мы прошли двери в сад и вышли на лестницу. Не считая гвардейцев, мы были одни.

— Так и есть. Все современные монархии недвусмысленно дали папе понять, что хватит потакать моим капризам, и что он дает слишком много свободы.

— Это вовсе не капризы. Желание самой выбирать свою жизнь это вполне естественно. Во многих странах браки по расчету в королевских семьях не являются редкостью и даже приветствуются. Поэтому они никак не поймут наши семьи и не поймут твое желание выйти замуж по собственному выбору.

— А я никогда не пойму их, — с вызовом проговорила я. Я никогда не жалела, что не похожа на остальных чопорных принцесс. А зачем? У меня есть семья и семья Хулии и Анхеля, есть люди, которые любят меня такой, какая я есть.

— От тебя никто этого и не ждет, они хотят, чтобы ты поступала так, как они считают правильным, — грустно смеется Анхель, — есть немало стран, где женщины не имеют никаких прав, в том числе и права голоса.

— Это ведь глупо. Женщина такой же человек, как и мужчина.

Анхель не отвечает ничего, и тогда я оборачиваюсь, чтобы посмотреть ему в глаза. Мы слишком быстро добрались до моих покоев, я и не заметила даже.

— А ты изменилась. — Я смотрю на него вопросительно, словно спрашивая, что он подразумевает под этими словами, и он добавляет: — Ты стала решительнее и независимее, а еще стала более женственной, очень женственной.

Анхель берет руку и целует ладонь с тыльной стороны. Старый, я бы сказала даже древний жест, забытый современными мужчинами и представителями благороднейших семей мира. Многие соискатели даже не сочли нужным хотя бы попытаться понравиться мне. Все воспринимали меня как товар. По их мнению, стоит получить согласие моего отца, и я уже в их руках. Они явно не осознавали, что выбор за мной. Только трое сочли нужным подружиться со мной и добиться моего расположения: русский, француз и британец. Но никто не пытался ухаживать за мной, никто никогда не целовал мою руку, а, казалось бы, совсем простой жест со стороны воспитанного представителя мужского пола. Я это все говорю к тому, чтобы объяснить, почему жест Анхеля меня удивил, я этого никак не ожидала. Сам момент показался мне очень личным. Когда его теплые губы коснулись моей ладони, я обрадовалась, что рука не задрожала. Я должна сохранять ясной голову.

— Оставь для меня танец на приеме, пожалуйста, — не дожидаясь моего ответа, он уходит, а я вхожу в комнату и тут же чуть не наталкиваюсь на Амалию.

— Это был он? Принц Анхель? — Карие глаза подруги полны любопытства и озорства. Амалии не свойственно грустить. Она из тех солнечных людей, которые постоянно улыбаются, ей неведомы понятия «скука» и «грусть». Она все видит только с положительной стороны.

В той степени, в которой я похожа на свою маму, Амалия похожа на свою. Урожденная Марли Теймс была одной из участниц Отбора папы. Своей жизнерадостностью и своим добродушием она покорила всю страну, но не моего отца. Так уж получилось, что папа потерял голову, стоило ему лишь раз взглянуть на маму. Это было как раз перед тем, как миссис Марли встретила Картера Вудворка во дворце и случилась их собственная история. Так же как и мама с тетей Марли, так и мы с Амалией очень дружны.

— Да, это он. — В комнате уже была и Эвелин — моя главная горничная. Милая, но очень скромная девушка. Я села у трюмо, Эвелин занялась волосами, так как времени у нас в обрез, а Амалия села в кресло возле меня.

— Он сильно изменился. Он очень красив. — Я легонько толкаю Амалию, а она лишь смеется. Я так и знала, что она за нами подсматривала.

— Амалия, он принц и когда-то станет королем, — я попыталась урезонить подругу.

— Я знаю, но это не мешает мне признать, что он чертовски обаятелен, — на эти слова Амалии рассмеялась уже я, хотя и была согласна с ней. Но причина моему веселью другая.

— Ты так же говорила и моем брате.

— Я знаю, что он для меня недоступен. — Амалия тряхнула своими светлыми кудряшками и стала подавать Эвелин всевозможные заколки и косметику.

— Я предлагала тебе заполнить анкету.

— Даже если бы я и прошла, то Николас вряд ли меня выбрал бы. Я всего лишь друг, — в голосе Амалии появилось немного сожаления.

-Хорошо, но это только Ник. А как же дофин Анри или царевич Максим?

— Они — принцы. Им положено женится на принцессах или очень знатных дамах, а кто я? Дочь камеристки Ее Величества Королевы Америки. Я им не пара, — вполне рассудительно ответила Амалия, вновь улыбаясь.

— А Март? У него нет громкого титула.

— Да, но он неприступен. Я пыталась флиртовать с ним, но он никак не реагировал. Он влюблен в кого-то, но в кого? — Март — старший сын Августа и Джорджии Иллеа, еще одних близких друзей моей семьи. Ему восемнадцать, у него темно-русые волосы и зеленые глаза, он высок и хорошо сложен. Март — очень хороший друг, но он из тех парней, по крайней мере, для меня, кто навсегда останется другом. Они с Амалией подошли бы друг другу, прояви они хоть немного интереса.

— Ты преувеличиваешь. Просто Март бывает на удивление скрытным.

— Ваше Величество, Ваша прическа готова. Пора переодеваться. — Эвелин никогда не вмешивается в наши с Амалией разговоры. Она прекрасно справляется со своими обязанностями и очень приятная девушка. С ней можно и пошутить и посоветоваться.

Амалия кроме того, что моя подруга, моя камеристка, следит за моим гардеробом.

— Какое платье ты подготовила мне для приема? — улыбнувшись, спросила я. Амалия обладает очень утончённым вкусом, поразительно совпадающим с моим собственным. Подруга обладает еще одним незаменимым качеством: она наперед знает, что мне нужно или что мне пригодится.

Надев платье и посмотрев на себя в зеркало, я поняла, что это как раз то, что нужно, если я хочу привлечь к себе внимание. Атласное синее платье, цвета ярчайших сапфиров, выгодно выделяет глаза. Завышенная талия и довольно смелый лиф привлекают внимание к пышной груди, а зауженная у бедер юбка платья делает акцент на бедрах. Ткань волнами обвивается вокруг ног, создавая плавность линий. Одним словом платье словно пошито для того, чтобы притягивать мужские взгляды, но в то же время оно не выходит за рамки приличия. Ничего лишнего, никакой вычурности и ненужных деталей. Лишь простота и элегантность. Волосы Эвелин сделала, как я люблю: они убраны назад и большая их часть легкими волнами струится по спине.

— Амалия, я не собираюсь его соблазнять.

— Бланка, ты должна сразу уяснить, видит ли он в тебе женщину или нет. Если нет, то нет смысла пытаться даже пробовать строить, какие бы то ни было отношения. Пойми же ты, если ты будешь интересна ему как женщина, у вас что-то в любом случае получится. Между вами должна возникнуть взаимное притяжение. Вам же детей потом делать. Вот скажи мне, тебя к нему тянет? Находишь ли ты его неотразимым? Хотела бы ты, чтобы он тебя поцеловал? — Амалия могла быть застенчивой при посторонних, но в кругу друзей она может запросто превратиться в чертовку.