- Леди Америка, что с Вами? – словно сквозь туман спросила женщина-врач. Она заботливо положила руку мне на плечо.

- Голова болит и слабость. Кажется, сил совсем не осталось, - мне дали что-то выпить, и меня тут же начало клонить в сон.

- Максон, Максон, не уходи, - я знала, что сейчас Максон больше нужен матери, чем мне, но что я могла поделать с собой? Я не могла уснуть, не зная, что он рядом. Кто знает, что может произойти если он уйдет.

- Милая, тебе нужно отдохнуть. Спи.

- Не тут, я не хочу тут оставаться. Не хочу думать о ранах и прочем даже во сне.

- Хорошо, милая, - Максон начал спорить с докторами, а потом я ощутила, как меня словно пушинку подхватили на руки, я прижалась щекой к рубашке моего принца и уснула.

Служанки только подоткнули одеяло вокруг меня, и едва я успела уговорить Максона пойти отдохнуть, и то только после того, как в комнате появилась Марли и заверила его, что не оставит меня, в комнату ворвалась Мэй. Рыжий ураган готов был снести все на своем пути, если бы кто-то попытался преградить ей дорогу и не подпустить ко мне. Она запрыгнула на широкую кровать, и прижалась ко мне всем телом.

- Амес, я так за тебя волновалась. Почему король поступил так с тобой? Ты как себя чувствуешь?

- Мне гораздо лучше.

- А твоя спина?

- Моя спина заживет. Возможно, останется несколько шрамов, но это не смертельно.

Я прижимаю к себе младшую сестренку. Кажется, она все еще не может прийти в себя после случившегося, хотя досталось больше мне, чем кому бы то ни было.

Следом за Мэй уже гораздо спокойнее, чем она, зашли Кенна и мама, за ними шли отец и Джеймс. Папа бледный, а мама вся в слезах. Кенна спокойнее, но ее серые глаза полны беспокойства.

- Девочка моя, доченька, - запричитала мама и снова заплакала. Я считала себя виноватой в том, что заставила родных так поволноваться. Если бы их не было бы там, может им было бы легче воспринять все произошедшее, но их заставили смотреть. Король Кларксон решил этим больше унизить нас. То ли он настолько жестокий, то ли настолько мелочный. Не знаю, что хуже.

- Если бы я знала, что они с тобой такое сделают - никогда бы не стала настаивать на анкете и не позволила бы тебе попасть в Отбор, лучше уж бы ты стала женой Шестого или даже Седьмого, - я машинально бросаю взгляд на отца и вижу мимолетный блеск в его глазах. Он догадывался о моих отношениях с Аспеном и знал, о чем я мечтала до встречи с Максоном, но дело в том, что маму привел бы в ужас мой с Аспеном брак, несмотря на то, что сейчас она говорит другое.

- Тогда хорошо, что не знала. У меня так был шанс увидеть и полюбить Максона.

- Ты ведь все еще невеста принца? - наконец спрашивает Мэй, этот вопрос просто съедал ее изнутри с тех пор, как она зашла.

- Конечно, глупенькая. Иначе чего бы Америка была бы сейчас в покоях принцессы? - спокойно подмечает Кенна и целует меня в лоб, - Поправляйся. На свадьбе ты должна затмить всех.

- Америка, девочка, то, в чем тебя обвинили, правда?

Я могла бы соврать отцу и сказать, что все обвинения в мой адрес были ложью, и между мной и Максоном ничего не было, но это была бы ложь, а врать родителям я устала.

- Правда, - челюсть отца непроизвольно сжалась, но в его взгляде не было разочарования, что не могло не обрадовать меня.

- Когда?

- Рождественская ночь. Папа, он на следующий день сделал мне предложение, - я первым делом попыталась защитить Максона в глазах отца. Материальное и социальное положение моего жениха отца не волновали, другое дело его моральные принципы и отношение ко мне.

- Почему же тогда его не наказывали вместе с тобой? И что это за законы такие? Наказывать детей.

- Он - принц, король Кларксон никогда не стал бы наказывать своего наследника, единственного наследника, - про себя я добавила, что он не стал бы делать это прилюдно, а вот как он предпочитает наказывать сына, мне прекрасно известно. Отец кивнул, но не выглядел убежденным.

- Так значит все это время с Рождества были помолвлены? Почему вы это скрывали? Даже от нас.

- Мы с Максоном решили, что Отбор стоит закончить правильно, как того ждали все, - даже после всего случившегося, рассказывать отцу, что король меня ненавидит и без хитрости не позволил бы Максону выбрать меня, не хотелось. Он бы очень огорчился, узнав, что мне запросто могут причинить боль. Пусть отец по-прежнему не догадывается, что за чудовище мой будущий свекр. Пусть моя семья и дальше не знают насколько он жесток, - Максон, хотел сделать все правильно, он хотел бы, чтобы все считали его выбор честным.

- Он поставил тебя в очень невыгодное положение. Но раз все было так, то те фотографии не так страшны, - сказала мама, и я тут же оживилась.

- Какие фотографии?

- Статья в газете. Мы думали, что это все из-за нее, но убеждали себя, что эти фото не настоящие, - на этот раз мне ответил Джеймс, муж Кенны, и протянул мне газету. Я увидела броский заголовок на первой полосе: «Хитрости финалистки или принц водит всех за нос?». Дальше были разбросаны фотографии на которых были изображены спящие мы с Максоном в комнате, которую мне выделили в доме Крисс. Затем идет сама статья, которая начинается с предположения журналиста по какой причине нас могли застать спящими в одной постели. Совсем не лестным образом автор статьи отозвался как о Максоне, так и обо мне. Судя по тому, что под статьей располагалось имя, я даже поняла, что некий мистер Нейман подписал себе смертный приговор. Оскорбления в мой адрес для короля ровным счетом ничего не значило, но статья оказалась совсем не лестной для принца.

Я выпустила из рук газету и прикрыла глаза. Так вот, почему все так произошло? Аспен не виноват в том, что произошло со мной? Он бы мог и сам сделать фото, и отравить в газету, но это не его, он так не поступил бы. Аспен даже желая разлучить меня с Максоном никогда не стал бы придавать все всеобщей огласке.

- Америка, выпей, - тихий, но настойчивый голос Марли заставил меня посмотреть на нее, она протянула мне стакан с зеленоватой жидкостью. Я послушно выпила его содержимое, так как помнила предписания докторов: никаких волнений, а если их не избежать, то пить это лекарство.

- Что с тобой, Америка? Это чтобы твоя спина не болела.

- Нет. Это простое успокоительное. Успокоительный сироп, - тихо отвечаю я сестре, глаза которой просто горят любопытством и беспокойством. Встретившись взглядом с отцом, я принимаю для себе решение, может оно необдуманное и сумбурное, но все же оно имеет смысл. Пока я не передумала, я смотрю на папу, так как мне легче сказать, смотря ему в глаза, чем смотря на маму. Он меня поймет, чего не скажешь о маме.

- Мама, папа, я знаю, что эта новость вас разочарует, но лучше, если вы узнаете от меня, а не от посторонних людей. Я беременна, - на ряду со страхом, я ощутила облегчение и даже радость в том, что, хотя бы родители узнали это от меня. Максон узнал с помощью Эрин, королева Эмберли от Максона и то скорее не без помощи докторов, в том числе и Николетта узнала от Эрин по моей просьбе, но все же не от меня лично.

- Беременна?

- От принца?

- Какой срок?

- Что вы теперь думаете делать?

Вопросы посыпались со всех сторон, и кажется моя семья удивилась больше, чем мои служанки, Максон, Николетта, королева Эмберли и Марли вместе взятые. Я всматривалась в лица родных и видела, как они шокированы. Я не знала, как на это реагировать. Слишком много всего свалилось в этот день на меня и кажется, мое сознание уже отказывалось воспринимать все так, как должно быть, реакция притупляется. Я даже не сразу замечаю, то как мама хватается за сердце, а по ее взгляду я не могу понять, о чем она думает. То ли она расстроена тем, как ее разочаровала дочь, то ли она она просто разволновалась.

- Как он? Как мой внук? - когда папа нерешительно поинтересовался ребенком, у меня словно отлегло от сердца. Я больше всего боялась его осуждения, но он очень легко принял эту новость. Я с благодарностью посмотрела на папу, и мне стало гораздо легче и светлее на душе.