Эта комната представляет собой нечто большее, гораздо больше, чем простая фотогалерея. Эта комната – отражение души Максона. Вся его жизнь, его чувства, эмоции, переживания. Каждая фотография – новая история, каждая фотография - частичка его души и каждая из них наполнена жизнью.

- Это прекрасно, - Максон улыбнулся слегка смущенно и потянул меня дальше. Комната изгибалась под прямым углом. Как только я повернула, я обомлела. Две стены сплошь были усеяны фотографиями связанными с Отбором, тут были все: и Крисс, и Марли, и Эшли и даже Селеста, но то, что поразило меня до глубины души, в основном преобладали мои фото. Я ем, смеюсь, плачу, улыбаюсь, играю с девушками в карты, перешептываюсь с Марли и смеюсь с принцессой Николеттой на приеме, который мы устраивали для итальянских гостей, – Вот эта, - Максон указал на фото в профиль. Я сижу в простой ночной сорочке и халате, босиком на скамейке в саду. Сразу видно, фотографировали издалека и приближали, но в самом фото чувствовалось столько энергии, сколько тепла, что по коже пробежали мурашки от нахлынувшей нежности. Лунный свет придал моему облику нереальности, чего-то неземного, сказочного что ли, - самая первая. Ты на меня тогда накричала непонятно за что, а я не мог прийти в себя от увиденного. Ты словно заколдовала меня. Этот огонь твоих непокорных волос, и умиротворяющая глубина твоих голубых глаз лишили меня дара речи. Я не мог дышать, до того я был поражен тобой. Это фото последнее. Я сделал его вчера, - прежде, чем посмотреть на фото, я обернулась к Максону.

- Вчера? – Он виновато улыбнулся в ответ.

- Вчера. Я не мог удержаться. Ты так прекрасна когда спишь, - что? Когда сплю? О чем это он? Я посмотрела фото на которое он указывал. И в самом деле, на фото изображена спящая я. Я и не знала, что у меня такие длинные ресницы. Во сне я такая умиротворенная, я саму себя по началу даже не узнала.

- Америка, никогда, слышишь? Никогда не сомневайся в моих чувствах к тебе. Ты - самое прекрасное, что случилось со мной, - в этот раз уже я потянулась и поцеловала его. А кто бы выдержал такого наплыва чувств? Казалось бы, ему не нужно ничего делать чтобы завоевать мое сердце, так как оно уже его. Но вот в такие мгновения мне кажется, мое сердце не способно выдержать всю силу чувств к нему. Все сомнения, которые еще оставались, вмиг улетучились в неизвестном мне направлении. Как я могу думать об Аспене, когда я с Максоном чувствую себя вот так, словно снежинка упавшая на его ладонь и начавшая таять?

Максон открыл мне душу, как всегда отдал больше, чем я заслуживала. Осталось лишь одна преграда с моей стороны, помимо вопроса о доверии, Аспен. И я твердо решила рассказать все Максону. Но не сейчас, позже, вечером.

- Тебя почему не было после обеда в Женской комнате? – Крисс слегка наклонила ко мне голову, когда уже почти все заняли свои места за столом во время ужина.

- Я думала, Максон тебе сказал, - мы с Максоном еще долго рассматривали его коллекцию фотоснимков и разговаривали. Да, разговаривали. Я за несколько проведенных вместе часов в маленькой фотостудии, где из мебели были всего лишь маленький двухместный диванчик и небольшой столик с кучей альбомов, поняла всю прелесть простого разговора ни о чем, когда тебя обнимает сильная рука, а твоя голова находиться на груди у любимого, ноги удобно закинуты на диван, а Максон ненавязчиво играет с твоими волосами, поняла все очарование простого разговора не о чем. Мы говорили о многом, в большинстве своем говорила я. Я рассказывала ему про свои увлечения пением и музыкальными инструментами. Мне действительно это все нравится, и искусство никогда не было для меня только лишь способом зарабатывать себе и своим родным на жизнь. Максон точно так же, как когда я рассказала ему о бедственном положении низших каст и когда честно ответила, что даже в моей семье иногда не хватало еды и никто не наедался досыта, напрягся, когда я, забывшись, упомянула, как задевали меня пренебрежительные взгляды представителей высших каст, как они игнорировали меня, словно меня и вовсе не существовало. Но те, несколько часов вместе, подняли мою пошатнувшуюся самооценку.

- Да, он мне сказал, что наше свидание отменяется, так как он хочет многое обсудить с тобой, - в ее голосе послышалась плохо скрытая грусть.

- Что не так? Мы договорились честно бороться за него. Я ничего не нарушила. Но, Крисс, он мне очень дорог, и я буду за него бороться.

- Я не сомневалась, Америка. Просто, чем больше проходит времени, тем сложнее делить его с другими, - я мысленно согласилась с ней. Тяжело делить его с другими девушками.

- Это так или иначе скоро закончится. Он не может долго откладывать свой выбор. Вот увидишь, не пройдет и месяца, как он уже будет с кем-то из нас помолвлен.

- Ты так думаешь? – Крисс рассеянно посмотрела на меня, но появление королевской семьи избавило меня от необходимости отвечать. Максон успел переодеться и, как это обычно бывает, появился в столовой о чем-то споря с королем. Когда все заняли свои места, наши взгляды встретились и он тепло мне улыбнулся, что не осталось незамеченным остальными девушками и даже королевой. Во время ужина, когда девушки и королевская чета были сосредоточены на еде, я потянула за свое ухо. Максон вновь улыбнулся и в ответ потянул за ухо.

- Ты хотела о чем-то поговорить? – перед сном в моей комнате появился Максон. Это стало нашей традицией. Вспомнив о наших полуночных встречах, я невольно улыбнулась, но даже это не уняло мое волнение. Я всегда считала себя очень решительной и даже слегка своевольной, но перед Максоном я в последнее время робею. А вот теперь, когда я собираюсь рассказать ему об Аспене, я разнервничалась, как школьница.

- Да. Проходи, - Максон присел рядом со мной и тяжело вздохнул, по его опущенным плечам я поняла, что он очень устал.

- Что-то случилось? Проблемы?

- Ничего такого, чего нельзя было бы решить. Прости, я действительно устал и хотел бы отдохнуть.

- Я тебя надолго не задержу, - Максон внимательно посмотрел на меня, но я все еще не решалась сказать ему.

- Так о чем ты хотела поговорить со мной?

- Ты всегда хотел, чтобы я была с тобой честной и я старалась как могла, особенно в последнее время, но есть все же одно обстоятельство, которое я утаила, - Максон одобряюще посмотрел на меня, и я решила выложить все и сразу.

- Помнишь, как только я приехала, я рассказала о человеке, разбившем мне сердце и разрушившем все мои мечты? – он согласно кивнул, - Так вот, он здесь. Он неожиданно появился во дворце, и я растерялась, все еще сложнее запуталось, и, в конце концов, я боялась рассказать тебе, так как ты меня отправил бы домой. Но он сейчас для меня уже не значит того, что значил раньше. Я хочу быть с тобой.

- Кто он? – голос Максона вмиг стал серьезным, и именно его спокойный тон больно ударил мне в сердце, в нем не было обычной теплоты и заботы.

- Гвардеец. Аспен Леджер, - у меня задрожали руки, и показалось, что воздух в комнате стал холоднее.

- Значит, все это время он был здесь? Дурак. Я сам приставил его к тебе, - сосредоточенная на своих эмоциях и чувствах, я не обратила внимание на горечь в его словах.

- Да. Но я не выбрала его.

- Мне нужно идти, - Максон резко поднялся, и вдруг стал казаться еще больше уставшим, чем прежде. Все кончено? Зачем я только все это заварила? Зачем?

- Мне собирать вещи? – я почувствовала, как мир вокруг меня стал рушиться, разлетаться на мелкие осколки.

- Нет. Мы поговорим с тобой позже, а сейчас мне действительно пора идти, - и он исчез, а я осталась гадать, что будет теперь. Нужно было раньше обо всем думать.

- Америка, что случилось? - в дверном проеме показалась темная фигура, и мое сердце сначала прыгнуло ввысь, надеясь, что это Максон, но, услышав голос, оно упало обратно. Это вовсе не Максон. Нет, конечно, Максон, наверное, спит уже в своей комнате, а я все никак не могу уснуть. Да что там уснуть, впервые за все мои семнадцать лет мне захотелось провалиться сквозь землю. Только я разобралась в своих чувствах, только определилась в том, что мне нужно от жизни, как тут же испортила все своим неожиданным признанием. Может, лучше было бы вообще ничего не говорить Максону? Нет. Он заслуживает знать правду.