К перевыборной кампании 1928/29 г. отдельной брошюрой была издана инструкция о перевыборах, по объему в несколько раз превосходившая некомментированную инструкцию 1926 г. Инструкция, изданная к перевыборам советов в 1928/29 г., производит двойственное впечатление. С одной стороны, очень запутанной выглядит ключевая глава об определении круга «лишенцев». Комментарии к отдельным пунктам инструкции зачастую изменяли смысл этих пунктов. Другого трудно было ожидать, поскольку с конца 1927 г. социально-политическая ситуация в стране существенно изменилась, а относить к «лишенцам» «кулаков», торговцев, «бывших» власти продолжали по инструкции, принятой в других условиях. Попытка вносить сиюминутные изменения через пространные комментарии была объяснимой, но неэффективной. С другой стороны, в ряд глав, регулировавших технические вопросы (о составлении списков, порядке восстановления в правах, рассмотрения жалоб «лишенцев»), были внесены исправления.
Казалось, имея подробную инструкцию, ведомства и исполкомы не должны были испытывать никаких затруднений, тем более что инструкция 1926 г. действовала уже вторую избирательную кампанию. Но с началом избирательной кампании 1928/29 г. с мест и от ведомств во ВЦИК и ЦИК СССР продолжали поступать просьбы разъяснить, уточнить, а иногда и внести изменения в те или иные пункты. Как и в прошлую кампанию, наибольшее количество вопросов вызывали пункты о лишении избирательных прав за применение наемного труда и торговлю, а также «бывших» и священнослужителей. В основном это были незначительные вопросы, связанные с лишением избирательных прав небольших групп граждан, например членов и председателей бывших полковых судов и судов обществ офицеров[96], бывших директоров отделений обществ попечительства в тюрьмах, бывших служащих речной полиции[97], сборщиков утильсырья[98], членов различных сект и приверженцев языческих верований[99] или даже отдельных лиц. Трудно понять, чем было обусловлено появление многочисленных запросов, ведь пункты инструкции не претерпели изменений с 1926 г. Вероятнее всего, в этом проявлялось нежелание местных властей и ведомств брать на себя ответственность за то, что не все «классовые враги» оказывались «лишенцами».
В целом центральное руководство осталось довольно проведением выборной кампании 1928/29 г. Недовольство вызывали состояние учета «лишенцев» и возросший поток жалоб. Не случайно после подведения итогов избирательной кампании вновь активно начали обсуждаться проекты изменения инструкции, передачи учета адморганам – милиции.
Вопрос о необходимости постоянного учета «лишенцев» и о передаче этой работы адморганам возникал не раз. Особенно настойчиво НКВД пытался ввести это новшество накануне кампании 1928/29 г., но не добился соответствующего решения. В ходе кампании 1928/29 г. НКВД сообщал о неудовлетворительной постановке учета «лишенцев» на местах и отмечал «единодушное стремление местных работников о сосредоточении функций по учету лишенцев в адморганах»[100]. Справедливости ради отметим, что местные советские органы в основной массе действительно желали переложить эту тяжкую обязанность на адморганы, о чем неоднократно писали во ВЦИК[101]. В 1929 г. сразу после окончания избирательной кампании НКВД вернулся к вопросу об учете «лишенцев». В СНК РСФСР был направлен проект циркуляра «О порядке учета лиц, лишенных избирательных прав». В предварительном письме нарком внутренних дел в категорической форме требовал передачи ведения учета «лишенцев» административным органам[102]. Столь активная позиция наркомата была обусловлена, на наш взгляд, стремлением навести порядок в сфере учета «лишенцев», а также продемонстрировать свою политическую важность в момент острейшего противостояния с ОГПУ.
Хотя местные власти не возражали против возложения функции учета «лишенцев» на адморганы, а НКВД очень настойчиво добивался этого, ВЦИК и СНК тянули с принятием решения. Только 30 октября 1929 г. появился циркуляр Президиума ВЦИК, согласно которому ответственными за постоянный учет «лишенцев» становились административные органы[103].
В начале 1930 г. руководство страны предприняло попытки навести «порядок» в лишении избирательных прав. Руководству ВЦИК и ЦИК давно были известны серьезные нарушения, допускавшиеся при лишении избирательного права и осуществлении связанных с ним дополнительных ограничений, но реальные меры по их устранению были приняты только весной 1930 г. Центральная избирательная комиссия СССР срочно разработала предложения для исправления сложившегося положения. Так, 1 марта 1930 г. А.С. Енукидзе (секретарь ЦИК СССР, одновременно секретарь фракции ВКП(б) Президиума ЦИК СССР) направил лично Сталину «Докладную записку по вопросу о лишенцах». Одновременно от имени фракции ВКП(б) Президиума ЦИК СССР в Политбюро ЦК ВКП(б) поступила «Докладная записка о лишении избирательных прав и о лишенцах» с проектом постановления Президиума ЦИК СССР по этому вопросу.
В «Докладной записке…», направленной Сталину, детально освещались положение «лишенцев», а также нарушения в сфере избирательного законодательства и дополнительные ограничения, которые сопутствовали лишению избирательных прав. В ней сообщалось о незаконном расширении круга «лишенцев» местными властями. По мнению автора записки, такое было возможно, в частности, потому что лишением избирательных прав руководили все (рабочие бригады, домоуправления), кроме избирательных комиссий, обязанных заниматься этим по закону. Енукидзе обвинял местные власти и ведомства в незаконном расширении списка дополнительных ограничений, связанных с лишением избирательных прав. Отлично зная ситуацию, он очень точно и ярко описал большинство ограничений для городских и сельских «лишенцев». В «Докладной записке…» предлагалось запретить местным властям произвольно расширительно толковать категории «лишенцев», а также «каким бы то ни было органам и общественным организациям, не предусмотренным в избирательной инструкции Президиума ЦИК СССР, включать граждан в списки лишенцев»[104], вводить дополнительные ограничения для «лишенцев», кроме установленных законом, дать «лишенцам» возможность работать и восстанавливаться в избирательных правах.
В документе, направленном в Политбюро ЦК ВКП(б), кратко излагались проблемы, перечисленные в «Докладной записке…», но особо акцентировалось внимание на несоблюдении сроков рассмотрения жалоб и положении детей «лишенцев», выросших при советской власти. Последняя проблема, по мнению Енукидзе, требовала срочного разрешения, т. к. «по действующему избирательному законодательству лишаются все иждивенцы лишенцев, в т. ч. и дети, достигшие, например, сейчас избирательного возраста, и таким образом создается особый контингент лишенцев, как бы по наследственному признаку»[105].
Несмотря на гуманность предложений, названные документы не были свободными от демагогии. Во всех бедах «лишенцев» и нарушениях избирательного законодательства обвинялись прежде всего местные власти. Однако вопрос о дополнительных ограничениях прав «лишенцев», например, был порожден ведомственными распоряжениями, о которых отлично знали и ЦИК, и ВЦИК.
Момент для «исправления ошибок» в сфере лишения избирательных прав был выбран исключительно удачно, по времени он практически совпал с появлением статьи Сталина «Головокружение от успехов», и в этом было отражение «борьбы» центральной власти за восстановление законности как при коллективизации, так и при лишении избирательных прав.
