Баклаков поднялся и, пресекая попытку Михаила заговорить, сказал, как отрубил:

  - Всё. Разговор окончен. Прощайте.

  И ушёл. Хлынов озадаченный таким резким финалом подытожил: "Благодарность, напоминающая угрозу... И всё остальное странно. Такое впечатление, что следователь знает о существовании Сванидзе. Да и Сева Шмелев ему тоже знаком. Не нравится мне всё это". Михаил выключил диктофон и, не желая более оставаться в доме, вышел на крыльцо. Чуть подумал и захлопнул за собой двери. Но уйти, не попрощавшись с хозяйкой, не смог. Вдоволь налюбовался цветами и, вспомнив о предстоящей дороге, пошёл облегчиться.

  Сумку ставить на землю не захотелось, и он в поисках удобного сучка или гвоздя, заглянул за уборную. Из доски, как по заказу, торчал полусогнутый гвоздь. Его пришлось еще немного отогнуть. И лишь Хлынов повесил на него сумку, как в ту же секунду услышал разгневанный голос Баклакова: "Удрал, скотина!" После этих слов, выходить из своего укрытия Михаилу расхотелось. А Баклаков позаглядывал в окна и, приблизившись к уборной, достал мобильный телефон. Хлынов осторожно включил диктофон.

  "Макаров, бери с собой ребят, и поезжай на автостанцию. Ваша задача: разыскать Михаила Хлынова, и изъять у него лазерный диск с очень важной уликой - предсмертным признанием преступника. Приметы парня: ему около двадцати пяти, роста выше среднего, лицо широкое смуглое, носит короткие усики. В руках у него должна быть черная дорожная сумка. Возьми на контроль все рейсы на Катеринку. Да, и одного направь на вокзал, с той же целью. Задача ясна?.. Нет, его не трогать. Действовать от имени прокуратуры... Ожидайте хоть до вечера. Я буду в кабинете. Всё... Нет, сегодня. Завтра я еду в командировку. Всё, жду".

  Послышались торопливые шаги, и Баклаков ушёл.

  "Вот оказывается, где собака зарыта, - пробормотал Михаил и выключил диктофон. - Выходит, он и есть тот великий покровитель Шмелева. Может быть, дядя? Лишь только я упомянул имя племянничка, как дядька тут же вспомнил, где и когда слышал мою фамилию. Ну, ничего. Нет худа без добра. Зато и я теперь знаю, кому можно верить, а кому нет".

  Хлынов сел на крыльцо и стал ждать хозяйку. Минут через пятнадцать она вернулась. Увидев Михаила, обрадовалась.

  - Хорошо, что вы меня дождались. Знаете, кажется, я сделала что-то не то. Стою на почте за пенсией. И тут ко мне подходит Виктор, отзывает из очереди и с раздражением выговаривает мне: "Послушайте, я же дважды расспрашивал вас о делах вашего сына. А вы мне: не знаю и всё тут. И вдруг первому встречному вываливаете целую кучу фактов. Как это понимать?" А я ему: "Но вы ведь сами ничего толком не рассказали, не показали мне, как всё там было, что он говорил. Поэтому я и не знала, что вас интересует?" Баклаков с удивлением взглянул на меня и спрашивает: "Он показал вам видеозапись?" "Да, - отвечаю. - С пластиночки такой серебристой". "Я всё понял", - сказал он. И тут же ушёл. Чувствую, не надо было говорить ему это.

  - Да ничего. Что сделано, то сделано. Только было бы лучше, чтобы вы ненадолго уехали из дому. Зинаида Петровна, у вас есть родственники или друзья, где бы вы могли пожить какое-то время?

  - Есть. Родственники под Красноярском, да и подруга в Шахтах. Давно к ней собираюсь.

  - А Георгий знает о ней?

  - Нет.

  - Отлично. Я бы попросил вас собраться и прямо сейчас поехать к ней. Это так, на всякий случай.

  - Ладно. Только я позвоню ей, вдруг она в отъезде?

  Хлынов достал сотовый телефон, включил его и протянул Липатниковой.

  - Позвоните с моего.

  Хозяйка отыскала нужный номер телефона и созвонилась с подругой.

  - Меня уже ждут, - сказала Липатникова. - Соседку попрошу цветы поливать. А вот что сказать ей?

  - Скажите, что вы едете в Красноярск, а насколько и сами не знаете. И адресную тетрадь захватите с собой или хорошо спрячьте, чтобы никто её не отыскал. Если вы не возражаете, телефон вашей подруги я сохраню и, когда всё закончится, позвоню вам. Договорились?

  - Да. Спасибо.

  - И вам спасибо за всё.

  С отъездом Михаил не торопился. Он давно уже не был в городе и решил воспользоваться этим. Первым делом отремонтировал свои часы, затем сфотографировался, ну а потом долго бродил по магазинам. Матери он купил лиловый вязаный шарфик, Ольге - бусы из речного жемчуга, Васильку - пожарную машину, а Сонечке - несколько ярких погремушек. И только под вечер Михаил стал думать о доме.

  По дороге на автовокзал в одной из фирмочек Хлынов сделал ещё две копии видеозаписи. На одном из конвертов с лазерным диском он сделал надпись: "В районную прокуратуру" и положил его отдельно.

   У входа в автовокзал к Михаилу подошли двое в штатском. Один из них спросил:

  - Вы, Михаил Хлынов?

  - Да. А вы, кто?

  - Мы из прокуратуры, у нас к вам дело. Давайте отойдём в сторону.

  - Странно, - заметил Хлынов. - Сегодня я уже общался с Баклаковым, вашим следователем. И разговор у нас... а можно взглянуть на документы?

  - Можно, - неохотно ответил мужчина и одним движением открыл перед глазами Михаила своё удостоверение.

  "Макаров Николай Яковлевич, - прочёл тот, и с недоумением пробормотал: - действительно из прокуратуры".

  - Ну, хорошо, - Михаил шагнул в указанном направлении, - слушаю вас.

  - Гражданин Хлынов, по нашим сведениям у вас имеется при себе некий лазерный диск с конфиденциальной информацией. Это так?