– Долго ли вы намерены ещё здесь задержаться? – уже в дверях, как бы между прочим, спросил капитана крейсера лейтенант.

– Ещё около двух суток, сэр. Хочу осмотреть рулевые устройства. Вот выписал себе водолазов. Жду с минуты на минуту.

Мистер Смайлз за спиной лейтенанта одобрительно закивал головой.

– А почему бы вам не зайти в какой-нибудь порт?

– На это слишком много причин, – «проверяющий» подошёл к офицерам. – Во-первых, крейсер высшего разряда, то есть, способен нести ядерное оружие, и, хотя мы без него, но попробуй докажи, если кто-нибудь на берегу пустит слух, во-вторых, нас не любят, к сожалению, и, наконец, в-третьих, я здесь как раз для того, чтобы проинспектировать крейсер и его команду в походе без заходов в порты.

– Понятно, – лейтенант сделал ещё два шага в сторону двери и вновь повернулся к провожающим. – И ещё один вопрос, уже не по сути дела. – он немного замялся, как бы подбирая слова. – Взрывы, которые зафиксировала наша береговая служба, имеют к вам какое-нибудь отношение?

«Неужели им всё известно, и они играют с нами как кошка с мышкой?» – подумал мистер Смайлз.

– Разве мы не в нейтральных водах, чтобы отвечать на такие вопросы, – резко спросил капитан крейсера.

– Конечно! Конечно! – поспешно подтвердил француз, всем своим видом показывая, как мало значения он придаёт этому вопросу. – Но, в связи с чрезвычайными обстоятельствами, моё начальство спросит меня, всё ли я сделал, чтобы вопрос с вами был окончательно закрыт. К тому же это зона… – он не договорил, полагая, что капитану и так ясно, что имеется в виду.

– Так может это была ваша подводная лодка? – решил перейти в атаку представитель правительства ЮАР.

– Подводная лодка?! – встрепенулся лейтенант. – Здесь была подводная лодка?

– Не только была, – капитан переглянулся с мистером Смайлзом, – но даже пыталась нас обстрелять.

– Ракетами!? – то ли удивлённо, то ли насмешливо округлил глаза француз.

– Нет, не ракетами, – капитану было противно, что приходилось изворачиваться перед этим мальчишкой. – У них было что-то вроде лёгкого выдвижного орудия.

– Как же это произошло?

– Они были у нас по носу, но всё же на достаточном расстоянии, чтобы разойтись не мешая друг другу. Но с подлодки нам дали команду резко изменить курс. Когда же я запросил их кто они такие, ответа не последовало. Тогда мы решили идти тем же курсом, всё же наш корабль не из тех, кого можно запугать. Вот тут-то они и обстреляли нас, видимо, желая настоять на своём. А когда я, не сворачивая, объявил боевую тревогу, лодка срочно погрузилась. Мы пытались заставить их всплыть глубинными бомбами, но им удалось скрыться. Я не стал их преследовать, потому, что они не причинили нам никакого вреда и ещё потому, что здесь зона подводных работ. Я, по этим причинам, побоялся слишком активно пользоваться глубинными бомбами, хотя этих нахалов и следовало наказать.

– К тому же, – вспомнил он своё прежнее враньё, – я не совсем полагался на свои рулевые устройства. При частых манёврах, они были бы перегружены. Собственно, этот инцидент и стал причиной, почему мы решили ими неотлагательно заняться.

– И вы спрашиваете, что я имел в виду, когда говорил, про что-нибудь необычное?! – возбуждённо воскликнул лейтенант.

– Если бы вы были военным ЮАР, – улыбнулся мистер Смайлз, – то знали, что в подобного рода обстоятельствах для нас нет ничего необычного. Слишком много стран на Земле относятся к нам враждебно. Даже в этом походе, это уже не первый случай, – для убедительности приврал он.

– Я думаю, что при подобных обстоятельствах, вы со мной согласитесь, господа, – торжественно сказал лейтенант, – нужно это всё как-то оформить.

– Ну, если для Франции это так важно, – мистер Смайлз переглянулся с капитаном крейсера, – я согласен на заход в ближайший французский порт. Это помогло бы и нам, раз уж так вышло, лучше провести ремонт.

– Я попросил бы вас наоборот не трогаться с места, и подождать здесь прибытия соответствующих французских властей, – официальным тоном сказал лейтенант.

– Но, на это может уйти много времени! – нетерпеливо возразил мистер Смайлз.

Их разговор прервал звонок внутренней связи. Подошедший капитан снял трубку и лицо его посерело.

– Я думаю, капитан подтвердит, что вы ошибаетесь, – не без иронии сказал француз.

– Мы окружены французской эскадрой, – бросая трубку на место, сказал капитан.

– Что это значит?! – резко повернулся к лейтенанту мистер Смайлз.

– Только то, что так нам легче будет найти подводную лодку, если ей всё же не удалось уйти, – пожал плечами француз.

– Что ж, мсье Фертран, – Жак Амбуаз выключил дискофон. При этом погасло сразу четыре огонька – два на дискофоне и два в отражении на кофейном столике, – это всё, что я хотел спросить. Должен вам заметить, что во всей этой истории, вы вели себя как герой. Да, да! Вам не следует стесняться этих слов. Вашу охрану я пока буду рекомендовать не снимать. Как бы Скарелли не попытался с вами расправиться. До сегодняшних ваших показаний мы держали этого мафиози на слишком длинном поводке. У нас не было никаких конкретных улик против него, разве что его ничем не оправданное высокое положение в Мальтийском ордене. Но, из того, что вы нам сообщили, любой суд, если и оставит его в живых, то где-нибудь на лунных рудниках, без права возвращения на Землю.

– Ещё раз спасибо, мсье Фертран, – инспектор поднялся, расправляя свои в молодости атлетические, да и сейчас ещё далеко не лишённые силы, плечи. – Скорее выздоравливайте окончательно и готовьтесь к почестям. Я думаю, они не заставят себя долго ждать.

– Вы уже уходите?

– Да, мсье. Честно признаться испытываю нетерпение поскорее встретиться с синьором Скарелли, если, конечно, это, наконец, его подлинная фамилия.

Он взял со стола дискофон, показавшийся ненастоящим в его огромной руке.

– Но вы забыли о вашем обещании ответить и на мои вопросы. Мне надоело сидеть здесь точно под стеклянным колпаком!

– Не волнуйтесь, вы всё узнаете, правда не от меня.

– Тогда от кого же? – досадливо поморщился журналист.

Ему вдруг перестал нравиться этот представитель Интерпола, к которому, вначале их разговора, испытал такую симпатию, посчитав сочетание спокойной силы с проницательным взглядом голубых глаз, за образец полицейского. – Сиделка у меня немая, профессор не знает, что творится у него в доме, не то что в мире.

– Сиделка у вас действительно немая, – засмеялся Амбуаз, – но вот насчёт профессора вы глубоко ошибаетесь. Он вёл себя так по моей просьбе. Но, повторяю, не волнуйтесь. Вы всё получите сполна.

В комнату, как всегда стремительно и тяжело дыша, вошёл профессор Лайом.

– Инспектор, вы задержались на целых пятнадцать минут, – сердито посмотрел он на Амбуаза.

– Ход расследования не позволял мне уйти раньше, – отшутился инспектор.

«Борьба титанов», – усмехнулся про себя Фертран, сравнивая этих двух крупных и так не похожих друг на друга людей. Если Амбуаз, с его подтянутой фигурой, мог наверно, не запыхавшись выстоять на ринге не меньше пяти раундов, то Лайом, с трясущимися сиреневыми щеками и заплывшим жиром торсом, не мог без одышки даже встать со стула. Однако, в своём халате стального цвета, безуспешно пытавшемся стянуть тоненькими завязками его расплывающиеся телеса, он выглядел довольно внушительно.

– Профессор, – Леже, как последний интриган, попытался подлить масла в огонь, – инспектор сказал, что это вы введёте меня в курс последних событий в мире.

– И не подумаю, – с громким сопением выдыхая воздух, безапелляционно заявил Лайом, подходя к столику с приборами, – моё дело лечить вас, а не занимать рассказами политических анекдотов.

– Сейчас вы узнаете кто, – опять засмеялся Амбуаз.

Не успела широкая спина инспектора скрыться в коридоре, как дверь тут же распахнулась и в палату ворвалась Элен, похожая на подростка, по сравнению с Амбуазом.