– Эрик, твою мать, это наш сын, – прорычала я.

– Да, Валери. Это наш сын. А мы кто, Вел? Святые? Наш сын – истинный некромант. Его возможности находятся не в нашем понимании, так же как и мировоззрение. По крайней мере, мы можем дать ему хотя бы верный вектор. А пока он бегает среди мертвых собак здесь и играет в прятки с лазутчиками, какой взгляд на Мир он получает?

– Они не причинят ему вреда, – окончательно поникнув, прошептала я.

– Нет. Они – нет. Но ты же понимаешь, что завтра ему может стать жалко голодных собачек, и Макс решит их покормить. Он очень добрый мальчик, Вел. Но это слишком опасная грань.

– Эрик, пожалуйста, – я подняла глаза на лицо Крейна, – не забирай его у меня.

Крейн приблизился ко мне, заключая в кольцо рук. Я чувствовала, как слезы стекают по лицу, касаясь голой кожи Осириса, но могла лишь сильнее сжимать его в ответ. Крейн прикоснулся губами к моему виску, а соленые капли потекли еще быстрее.

– Вел, мы придумаем, как вытащить тебя отсюда. Но Макс сюда больше не зайдет.

– Ты поклялся найти способ убить меня, Крейн, – прошептала я, чувствуя, что губы касаются его кожи, – а не вытащить.

– Знаю. Но ты благополучно уже как двадцать лет в долгу у Крейнов. Так что нет, Валери. Я не собираюсь придумывать, как тебя убить.

Вдыхая родной запах, я пыталась нащупать где-то внутри хоть какую-то надежду. Ниточку, ведущую меня к живым, обратно. Туда, где будет Макс и Эрик, веселая Натали и маленькая Эрика с рыжей кудрявой головой Эли.

Но ее не было.

Все, что я чувствовала сейчас, так это то, что больше никогда не увижу своего сына.

Собравшись с силами, я легко отстранилась от Эрика, отворачиваясь к стене.

– Уходи, – я не узнала свой голос в этом тонком звуке.

Крейн сделал шаг, но я вытянула руку вперед, не позволяя тому приблизиться.

– Уходи.

– Ребенок, ты же знаешь, что я прав, – простонал Крейн, вцепившись пальцами в белые пряди.

– Да, – я кивнула, стараясь сохранить спокойный голос, – поэтому ты сейчас уйдешь, и вы оба больше не войдете в Пограничный лес, – закрыв глаза, я отвернулась к стене, – ты прав, Эрик. Это не место для живых.

– Вел.

– Нет, Эрик. Провалов все больше. Я не хочу проснуться однажды и увидеть твой труп рядом, – сглотнув слюну, я крепко зажмурилась, – я люблю тебя. Уходи.

Подняв рубашку, Эрик направился к выходу, а я чувствовала, как с каждым его шагом что-то еще оставшееся внутри живым корчилось в агонии, до судорог в пальцах, сильнее связывая с обитателями Пограничного леса.

– Поговори с ним. Макс разорвал связь со мной. Может, ты достучишься до него, – хрипло сказал Эрик, стоя ко мне спиной, – тебе нужно включить мозги. Один я не справлюсь, – сказал Эрик, прежде чем закрыть дверь.

А я ползала по стене вниз, пытаясь унять стоны обливающегося где-то внутри меня кровью сердца. Вот тебе, Валери, подарок судьбы. Мечтала о настоящей любви? Получай, сколько сможешь вынести. Зажмурившись, я постаралась потянуть связь с Максом, но ребенок не отвечал. Хладнокровное убийство трех человек. Мой сын точно не мог на это пойти.

Мысль, мелькнувшая в голове, заставила резко открыть глаза.

Три Рабоса зашли в лес. Двое погибли. Но… Живая девочка, использовавшая слово, выжила. Гибриды не тронули ее.

Девочка с отметинами Рэндала. С моим именем.

Валери.

Но это невозможно. У девчонки, конечно, слабая энергия, но достаточно яркая, тем более, что я была на том месте. Они были в достаточно плотном окружении, да и два лазутчика с легкостью могли расправиться не то что с тремя детьми. Но…

Не тронули девчонку?

Это не могло быть правдой. Не должно ею быть. Или…

Или же Макс все же замешан в этом?

Мысли путались в голове, не давая снова зацепиться за что-то очень важное. Упущенное. Облокотившись о стену, я пыталась снова прогнать то время, когда как танк шла по сценарию Оливера к смешению потоков. Чего-то отчаянно не хватало.

Георг, что пальцами держит подбородок девочки.

О, Всевышний, кто сделал такое с ребенком?

Коллега, мы же можем это исправить?

Лет двенадцать, голодная и щупленькая, с черными глазами и язвами, что перекрывали лицо от прикосновения мертвого. Сейчас ей лет пятнадцать.

Пятнадцать…

А что случилось у меня в пятнадцать лет?

Почему-то эта нить казалась какой-то правильной. Очень тонкой, но словно прокладывала путь куда-то в верном направлении. Но в пятнадцать все Рабосы переплывают Исиду, в этом не было ничего особенного. Должно быть что-то. Эта девочка появилась неспроста. Возможно, не прямо, но как-то косвенно она сейчас дергала за какую-то больную струну, что я никак не могла нащупать.

Но, по-моему, она просто вытащила наружу то, что я так успешно похоронила.

Надежда.

Лео

Несмотря на стоявшую на улице жару, в Доме Рабоса было прохладно. Новомодные кондиционеры, хоть и не в большом количестве, после ремонта сначала появились в общих спальнях девочек и мальчиков, в столовой, а теперь начали заполнять комнаты Сестер, учителей, преподавателей и как я их называл «одиночные камеры». Сейчас, конечно, здесь не осталось и следа от того Дома, что знал я. Правящие пересмотрели свое отношение к Воинам, хотя и не без помощи Валери. Нумерацию детей решено было сохранить, так как нам не были доступны все тайны Книги Жизни и самих Врат, но делалось теперь это лишь на бумаге и путем выведения жизненного следа на шее.

Завалившись на кровать, что беззвучно прогнулась под моим весом, я смотрел в блестящий натянутый потолок. Сердце все еще шумело в ушах, а перед глазами снова и снова капала практически черная кровь Валери.

Минут сорок, не больше.

Никто не использовал энергию, не хватал Книгу и даже не проявлял агрессию в ее сторону. Просто обсуждали идею, полностью сосредоточившись на этом, но она все равно не выдержала.

Манти Валери Крейн исчезала так стремительно, что я уже начал ее забывать. Такой, какой она была. Без страха сожрать кого-нибудь. Ту, что решительно ступила на землю некромантов и пошла на испытание, хотя прекрасно знала, чем это может обернуться. Моя Валери не колеблясь пошла спасать лежавшего в земле Лавра.

Моя сестра не сомневаясь схватила восстановленную энергию мертвого, чтобы совершить невозможное. Какого черта тогда я не остановил Эрика? Зачем рассказал Крейну про то, что она не переходит за Врата? Она бы сама выбралась, а его бы не понесло туда, где быть не должно. Сломал гребаную цепь событий.

Хотя Эрик Крейн в итоге все равно пошел бы с ней в Пограничный лес. Вытерев пот, я сел на кровати, стараясь мысли привести в порядок, но не выходило. Видимо, проще мне так. Обвинить кого-нибудь. Себя, Крейна, Назара. Кого угодно. Лишь бы не признавать, что Оливер победил.

И этого нельзя было избежать.

Поднявшись на ноги, подошел к окну. Внутренний двор пока не изменился, но Валери хотела и здесь внести что-то. Придумать. Усмехнувшись, сложил жалюзи. Кто мог подумать, что она окажется мамашей головного мозга? Словно все Рабосы махом приобрели себе опекуна, что трясется над ними. Хотя, если Оливер и Алан Крейн были такими же, то удивляться нечему. Бак забрал все записи, но в последнее время в Доме не появлялся.

Кажется, что все мы уже сдались. Устали перебирать одно и то же, ходить по десятому кругу. Даже если появлялось что-то, то первое время мы подскакивали, хватаясь скорее за тонкую ниточку, но как и всегда, та обрывалась, стоило потянуть. Теперь же мы, похоже, совсем перестали верить в чудо.

Минут сорок.

Кулак прилетел в стену, с хрустом встречаясь с поверхностью. Костяшки обожгло огнем, а натянутая внутри струна немного ослабла.

Валери не отвечает. Конечно, я понимаю почему. Она сама не ожидала, что совсем не осталось времени. В Пограничном лесу ей все казалось не таким страшным, ведь там вокруг существа. Усмехнувшись, потер лоб рукой. На их фоне собственные беспамятства не выделялись так сильно.