- Входи тихонько, там свет погашен уже. Диван ваш справа, слева тахта, на ней трое, не разбуди.

   - Спокойной ночи, - шепнула Полина и приоткрыла дверь комнаты.

   В серых сумерках летней ночи она ясно увидела слева трех девчонок на тахте под одним одеялом. Их позы напомнили ей антикварные ложки в сервировочной коробке. А справа - диван, на котором ей предстояло ночевать. Исиан спал так глубоко и безмятежно, что ей было даже страшно нарушить этот покой своим присутствием. Но решив, что стоять столбом до утра посреди комнаты будет всяко более глупо, чем шевельнуть спящего, решительно пошла к дивану. И обнаружила, что свободная и расслабленная поза Исиана ничуть не помешала ему соблюсти границы. Предназначенной ей половины дивана - дальней от стены, кстати, - он не касался даже пальцем.

   Открыв утром глаза, она услышала "доброе утро" и обнаружила, что границы ее неожиданный спутник блюдет так же строго, как и вечером.

   - Будешь вставать? - спросил он.

   - Ну наверное... - Полина неловко улыбнулась. - Доброе утро, да.

   - Хорошо, - сказал он и отвернулся.

   В следующий раз он посмотрел на нее только в кухне за чаем.

   - Какие у тебя планы на сегодня?

   Полина задумалась. Домой она уже не попала. Выяснить причины казуса без Марины, похоже, было нереально. До завтра, а то и до послезавтра ей было совершенно некуда себя деть. Исиан посмотрел на нее с серьезным лицом, но в глазах его светилась улыбка.

   - Пошли в город?

   - Тоже вариант, - согласилась Полина.

   Поблагодарив Галю и приняв предложение заходить при случае, обращенное, кажется, больше к Исиану, они собрались и вышли на улицу.

   Айриль да Юн не знал ни о том, что его приемная мать поправилась, ни о том, что она наконец свободна. Он был за звездами, в городе Ружес на южном побережье Герхайма через пролив от Хаата. Ружес, соседствующий с портом крупный торговый город, насчитывающий тридцать тысяч жителей, оказался идеальным местом для постоянно действующей льняной ярмарки. Расположенный на землях марки да Юн, имеющий два храма Потока с достаточной пропускной способностью порталов, населенный людьми, привыкшими к жаре и тяготящимися отсутствием иной ткани, кроме шерсти, достаточно удаленный от столицы, чтобы новое предприятие не поломало планы столичной аристократии, он был просто создан для торговли с Новым миром. То есть изначально он строился, конечно, для других целей и вполне благополучно их реализовывал. Через рынки и конторы Ружеса успешно торговали с Хаатом и выкупали своих, попавших в плен - как правило, украденных ддайг и проданных на хаатские невольничьи рынки. Кроме аренды торговых мест, Айриля интересовало и другое: мастеров из Нового мира, готовых продавать свои знания за звезды, он хотел поселить и занять делом именно в Ружесе.

   За звездами он пробыл две недели. А когда вернулся, его приемную мать уже искали только что не с фонарями и собаками по всему краю, не надеясь ни дозвониться, ни дождаться.

   Коллизия в Исанисе получилась что надо. Лобовое столкновение принципов права Аль Ас Саалан и Земли в принципе не имело бы шансов на конструктивный исход, если бы Марина не была настолько запаслива, а Аизо да Кехан и Афье да Юаль - настолько дотошны. Римское право и кодекс Наполеона встретились и столкнулись с архаичной правовой системой саалан. К счастью, столкновение сопровождалось не лязгом железа и грохотом боя, а всего лишь шелестом пергамента и бумаги и шуршанием пенн и ручек. Оценив размер пропасти, разделяющей две культуры, Марина была шокирована практически сразу - к концу первого дня работы. Герцог и граф, представлявшие сторону империи, осознали количество и характер различий только к концу третьего дня работы.

   За полдником они были так мрачны, что хозяйка таверны подошла к ним сама и спросила, все ли в порядке и не обидела ли она чем-нибудь посетителей, что они такие хмурые. Граф да Юаль успокоил ее, подтвердив, что чай выше всех похвал, а ореховый пирог с цветами молочного дерева более чем удачный, и посетовал, что у всех троих был сложный день. Хозяйка сочувственно покивала и принесла еще один кувшин горячего напитка, объяснив, что это чтобы поднять гостям настроение.

   А помрачнеть им было с чего. Марина сперва решила, что она видит политические институты, являющиеся хорошо известными и распространенными структурами из триады первобытной демократии: царская власть, совет старейшин и народное собрание. Однако задав пару десятков вопросов, она убедилась, что саалан не то, чем они кажутся. Вспомнила Полину с ее предположениями восьмилетней давности и вздохнула. Князья Аль Ас Саалан, как Полина и сказала, оказались по сути классическими олигархами, но назвать олигархией социальный слой, состоящий даже на первый взгляд из больше чем сотни человек на пятнадцать миллионов граждан империи, у Марины Викторовны не повернулся язык и не поднялась рука. Она определила их как магнатов, политически влиятельных богачей. Аизо да Кехан польщенно улыбнулся, услышав это, как будто ему сказали комплимент. Афье да Юаль смутился и сказал, что он не настолько богат и знатен, чтобы так называться. Герцог да Кехан возразил ему:

   - Так или иначе, Афье, ты, как и я, как и любой другой аристократ, сам устанавливаешь порядки в своей земле. Мистрис Марина, - обратился он к Лейшиной, - ты же это имела в виду, говоря слова "политический режим"?

   Марина задумалась. В общем, сказать, что магнат сам формирует политический режим в своей земле, не было бы ошибкой: князь, маркиз, герцог и даже граф сами выбирали баронов в свой совет. Что до простого сословия, его представители имели возможности проголосовать за то или иное решение - или против него - ногами и кошельком. Они могли покупать товары и услуги у своего господина или нанять себе другого мага и заказать товары из другой марки, княжества или герцогства. "Другими магами" чаще всего становились маги Академии, приносившие обет не владеть имуществом. Сделки совершать им дозволялось только от имени монастыря, к которому они приписаны. Таким образом, покупая услуги или товары у монастыря, простолюдины имели возможность ослабить негодного господина финансово и так добиться передачи земли в другие руки. А могли просто уйти туда, где выбор товаров и услуг, предоставляемый аристократом, в большей мере соответствует интересам семьи, и оставить аристократа на пустой земле, которую некому обработать и защитить от ящеров и ддайг.

   - Да, - наконец сказала Марина, взвесив все аргументы и признаки. - Именно это.

   - Вот видишь! - сказал довольный герцог. - Мы уже понимаем друг друга! Все получится!

   Сам он совсем не был уверен в том, что говорил. Правовые документы Нового мира шокировали его не меньше, чем Марину - законы Аль Ас Саалан. Просто он позже поверил в то, что видит. Закрепленное в законе неравноправие между мужчиной и женщиной отчасти объяснило ему суть конфликта бедняги Унрио с жителями края. А отчасти его привело в ужас неизбежное следствие этой юридической практики: война полов на уничтожение, прямо за семейным столом и в супружеской общей комнате, настолько же смертельная и непримиримая, как и между саалан и ддайг. Идея обязательств перед пораженными в правах без причины - не считать же ею, в самом деле, особенности тела, данные человеку при рождении, - замыкающая этот порочный круг, вообще могла показаться подсказанной законникам Земли кем-то из старых богов. Но Аизо да Кехан уже знал, что старые боги саалан незнакомы людям Нового мира и не имеют силы под тем небом. Знал он и другое: выбора у них не было. Так или иначе они должны были создать какую-то основу для общего правового документа, регулирующего отношения края и империи как между общественными институтами, так и между частными лицами.

   Марина Лейшина кивнула ему, соглашаясь.

   - В конце концов, - сказала она, - мы пишем пока только декларацию, самый общий список требований к тому, что должно быть в том основном документе, который нам предстоит создать.