- Эээ... - сказал князь.
Айдиш видел, что Димитри тяжело задумался, но не спешил ему помогать и молча ждал. Князь положил голову на спинку кресла, посмотрел в потолок, потом снова выпрямился - и вдруг взглянул на Айдиша с недоумением.
- Это же изъятие из дома, Айдиш? Я был изъят?
- Во всяком случае, это выглядит как изъятие, - подтвердил конфидент. - И если даже досточтимый храма решил не поднимать шума и не позорить графиню и старого графа, суть остается той же. И пусть даже благодаря твоему Дару место в знаменитом интернате тебе было обеспечено, это не меняет дела, все равно все указывает на то, что ты был изъят. Иначе досточтимый зашел бы в дом твоих родителей и выполнил все формальности, а это не было сделано. Ты помнишь, в каких условиях Святой страже предписывается изъять дитя из дома?
- В условиях, когда неясно, останутся ли сайни в доме, чтобы позаботиться о нем... Но Айдиш, я же выполнял договор огня! Что могло случиться, чтобы наши сайни ушли?
- Давай сперва посчитаем, что случилось на тот день уже, - предложил досточтимый.
- Хорошо, - Димитри нервно растер руки.
Хайшен, глядя на это, удивленно вскинула брови. Впервые она видела у князя столько эмоций и такие сложности в самых простых логических построениях. Но это был не последний сюрприз.
- Помогай мне, Айдиш, - сказал Димитри. - У меня мысли путаются.
Хайшен удивленно подняла брови. И не стала вмешиваться.
- Может быть, чай? - спросил досточтимый.
- Да, чай, - согласился князь.
Взяв в руки горячую чашку, он вроде бы смог успокоиться и говорить более связно, по крайней мере, про печенье и засахаренные фрукты. Но едва короткий перерыв закончился, все вернулось в прежний режим. Айдишу пришлось задавать по пять раз один и тот же вопрос, по три раза переспрашивать, что может значить только что сказанное князем, и, не получив ответа, вновь говорить с Димитри о его прошлом, как о чьей-то чужой истории, чтобы он мог хоть как-то связать факты между собой. С великим трудом за час удалось выяснить то, что и так было известно Хайшен, но чего Димитри, видимо, до этого дня не понимал.
Когда он научился писать достаточно хорошо, чтобы на его письмо наконец соизволили ответить, он узнал, что досточтимые забрали сайни и самых младших детей в один монастырь, а старшие попали в два других. После этого его мать родила двух близнецов, но они умерли, потому что за ними некому было присматривать, как и за другими детьми. И, конечно, старый виконт сообщил об этом Димитри. Юный наследник получил из дома ответ на свое письмо с поучением: "Вот что бывает, когда вмешиваешь в семейные дела чужих, да еще Академию", - и винил себя и в разрушении семейного очага, у которого вырос, и в этих смертях. Действительно, из почти четырех пятерок детей дома да Гридах до совершеннолетия дожили только четверо. Да, в том, что эти дети выжили, не было никаких заслуг графини или женщин семьи, не говоря уже о мужчинах. Правда, все дети, кроме Димитри, были болезненно привязаны к родному дому и совершенно не интересовались судьбой погибших родичей и сверстников, хотя обычно дети, растущие в одном гнезде, очень заботятся о своих братьях и сестрах по гнезду, неважно, сайни они или люди. Да, графиня действительно рожала снова и снова, пока не истощила свои силы и не умерла, и тогда брат ее отца потребовал того же от других женщин семьи, а не получив желаемого, собрал под крышу выживших детей. Да, двое из четырех после возвращения домой окончательно и безвозвратно сошли с ума, и досточтимый принял их кольца магов, но их решили не помещать в закрытую лечебницу при монастыре, а оставить дома, поскольку старый виконт да Гридах пообещал надзор за ними. Хайшен слушала это все и понимала, что решение загадки, которую она не смогла разгадать больше сотни лет назад, опять где-то рядом, но она снова не видит его. О семье да Гридах Хайшен знала больше, чем Димитри. И это не было ей удивительно: перемещаясь между Хаатом, Ддайг и Кэл-Алар, увидеть северную оконечность Герхайма довольно затруднительно даже магическим зрением.
Сайни из дома да Гридахов действительно ушли, но досточтимые следили за семьей старого графа очень пристально после явления его внука в храм. И, поскольку малышей в этом доме для гнезда одного монастыря было слишком много, их распределили по разным замкам Академии. А сайни, покинувшим дом да Гридахов, предложили хлеб и кров в одном из северных монастырей. Монастырь, в отличие от дома, позволяет нескольким гнездам сайни быть под одним кровом, и это не влечет за собой ни болезней, ни драк, ни вырождения щенков. Значимый Дар из всех детей графини проявился только у Димитри и его младшего брата, Артораи. Его в свой срок перевели в ту же школу, где учился Димитри. Старший брат был к тому времени уже выпускником, а младший много болел, так что близко они не общались, хотя Димитри все время переживал, что не может себя заставить чаще навещать братика в госпитале. Младшему было, в общем, все равно. Он интересовался красивыми безделицами - слишком сильно, пожалуй. Еще вкусной едой и свежими фруктами - не нарушая приличий, впрочем. Но больше всего он интересовался вниманием сверстников и сверстниц. Так сильно, что к выпуску заработал прозвище "милый друг всей школы". Хайшен не знала только, устояли ли перед фамильным обаянием да Гридахов учителя. Димитри тоже был боек, даже чересчур, но все-таки знал границы. Арторая слишком мало колдовал, чтобы продлить свою жизнь в бессмертие, хотя был одарен и мог сделать это легко. Димитри все перипетии с братом и его Даром объяснял тем, что его очень рано забрали из дома, а сайни были слишком заняты в монастыре и не могли ему уделять много времени. А того, что его братика привезли в монастырь с воспалением легких, он не знал. Как и того, что инициировали его именно потому, что терять было уже нечего, и целитель решил попробовать хоть таким способом дать ребенку шанс. Поток действительно подхватил Артораю, и он выжил.
Главным, что привлекало внимание Святой стражи к семье после появления Димитри в храме, было нечто, о чем князь не знал. Но знала половина Академии и вся Святая стража. Хайшен пока что не собиралась ему говорить это, пусть с тех пор прошли почти два столетия. Более того, она строго сказала Айдишу, тоже бывшему в курсе дел семьи да Гридах, что Димитри не должен это узнать ни от кого из близких к Академии людей, неважно, связаны ли они обетами или свободны.
Этим фактом, заставлявшим досточтимых пристально следить за детьми графини да Гридах, было то, что многие из них были рождены от брата ее отца. Вот что было реальной причиной, по которой после смерти графини семья прекратила бесконтрольно и бездумно плодить новых детей. Святая стража выяснила эту подробность семейных отношений графини уже через несколько лет после того, как Димитри забрали в монастырь. Он был один из немногих, рожденных не от родственника, и сумасшествие не грозило ему, а знание о позоре матери только ранило бы его напрасно. Семья переехала в столицу, когда Димитри там уже не было, все предложения Академии он получил в отсутствие двоюродного деда. Как раз тогда, когда Арторая так и не получил кольца мага. Так что старый виконт изрядно прогрыз теменную кость молодому виконту посланиями в стиле "не будь ты таким себялюбцем, ты помог бы младшему брату хорошо подготовиться к экзамену и занять подобающее место в обществе". После гибели милой подруги Димитри получил письмо от брата деда, ставшего главой семьи. Оно содержало сухое извещение о том, что в столице негодного родича видеть не хотят, ритуальные три монеты и мешочек зерна в знак того, что семья больше не нуждается ни в его золоте, ни в его пище.
Знала Хайшен и кое-что еще, о чем князь предпочел не думать. Кроме его сестер, братьев и кузенов, умерших в младенчестве, до подросткового возраста дожили все дети графини да Гридах. А достигнув возраста недомага, они начали гибнуть один за другим настолько глупо, что Димитри был вполне вправе трактовать происходящее так, как он публично не раз заявлял в молодости. Он говорил, что Академия избавляется от наследников старинного рода и носителей древнего знания. И был в этом вполне солидарен с семьей, видевшей в нем всего лишь инструмент достижения своих неблагих целей. Академию это не слишком беспокоило, так многие говорили в тех кругах, где да Гридахи вращались. Там считали, что Святая стража сперва опозорила наследника и надежду рода, потом не дала второму наследнику занять подобающее ему место, и таким путем от них избавились, чтобы не терпеть конкурентов. Академия всегда так поступает с теми, кто идет своими дорогами и думает своей головой, говорили они. Именно это было заявлено причиной переезда семьи в Исанис, а не то, что да Гридахи пренебрегали своей землей до тех пор, пока их крестьяне не разбежались. Кстати, случилось это задолго до того, как семья переехала. Да Гридахи быстро забыли, что сперва они пытались перебраться в столицу герцогства, - возможно причиной семейного провала в памяти стало отношение старой герцогини, четко показавшей, что им тут не рады. Несмотря на всю северную гордость и традиционную нелюбовь к Академии и ее практикам. Столица оказалась более терпимой - и все сложилось так, как сложилось.
