- У саалан, насколько я знаю, родители уделяют детям не очень много внимания, - сказала она задумчиво. - Имя может быть дорогим подарком любимому ребенку?

   - Да, вполне. - Димитри улыбнулся. Он ждал безжалостного прожектора прямо в глубину души, а получил милый разговор о быте саалан.

   - Ты единственный ребенок у родителей? - уточнила Полина.

   - Нет, совсем нет, - покачал головой он. - Даже сайни нашего дома считали, что у моих родителей слишком много детей.

   Разговор все еще не отличался от светской беседы, разве что Хайшен была даже внимательнее обычного, и еще Айдиш пристально следил сразу за ней и за Полиной.

   - Остальных любили так же, как тебя? - задала Полина следующий вопрос.

   Димитри задумался.

   - Нет, пожалуй. Точно нет. Я был сын, они были просто дети.

   - Я знаю, что у саалан о детях заботятся сайни, за очень редкими исключениями. Сайни вашего дома поддерживали эти различия?

   - Мне кажется, да. Я был для них старший из младших, меня выделяли в гнезде и доверяли мне многое.

   - Ты заботился о братьях и сестрах вместе с сайни? - переспросила его подруга.

   - И это тоже, - кивнул князь, - но не только.

   - А что еще?

   - Я хранил договор огня, когда больше некому было это сделать для сайни, и даже добывал еду.

   Айдиш, услышав это, закрыл нос ладонями и уставился на Димитри абсолютно круглыми глазами.

   - Договор огня? Как это? - спросила Полина.

   - Видишь ли, сайни могут очень многое, но не все. Есть вещи, которых они боятся, например, порталы и огонь. В портал сайни не зайдет, как его ни уговаривай, а если попытаться запихать силой, вывернется и убежит. Или даже укусит. И еще долго потом не пойдет к тебе. Но если без порталов они обходятся так замечательно, что я теряюсь в догадках, почему они еще не пришли сюда своими тропами, то огонь им нужен. Они тоже хотят греться, греть щенков, сушить одежду и готовить еду. Поэтому очагом они пользуются, но только если о нем заботится человек. Я зажигал им огонь и поддерживал его, если больше некому было это делать. Когда это случилось первый раз, мне было три года, по вашему - почти пять. Старшая сайни, ее звали Майяй, очень переживала и плакала, но отвела меня к месту, где лежали кресало и трут, и показала их. И дала их мне по моему требованию. Мы с ней пошли к очагу, и я разжег огонь снова, чтобы наши сайни не ушли от нас.

   - Где были другие взрослые в это время?

   - Не знаю, - Димитри пожал плечами, - от гнезда видно не все, что происходит в человеческой половине дома.

   Хайшен молча смотрела в стол, и ее брови были подняты очень высоко.

   - Так было один раз или больше одного раза? - задала Полина следующий вопрос.

   - Гораздо больше одного раза. Пока я был мал, я не мог уследить за огнем как следует, и приходилось разжигать его снова и снова. Потом я научился сушить мох, чтобы не тратить трут и не слушать, как взрослые ссорятся из-за этого.

   - Вы жили не очень богато, да?

   - Знаешь, - Димитри улыбнулся Полине особенно открыто и тепло, - я нашел похожее здесь, когда приехал. Да, небогато, наверное. Но не роняя достоинства. Когда тебя любят, это легко.

   - Да, понимаю, - Полина ответила ему светлой улыбкой. - Но это требует очень много сил, постоянно и от всех. Какова была твоя доля в общем труде дома?

   - Я поддерживал огонь. Я помогал сайни заботиться о моих братьях и сестрах. Я добывал еду для нас.

   - В землях приполярья добыть еду не так просто даже взрослому. Лето короткое, на ягоды и грибы есть охотники сильнее и проворнее ребенка. Как вы справлялись?

   - Я, как ты заметила, довольно рослый и сильный, - улыбнулся князь. - Так было всегда. Мне было проще. Оттолкнуть квама от ягодного куста несложно. Отобрать рыбу у нерпы сложнее, но я справился.

   - У нерпы? - удивилась Полина. - Откуда в земле саалан нерпы, у вас же в основном рептилии?

   - Ну, это наши нерпы. Я не знаю, как у вас такое называется. - Димитри собрал над столом иллюзию "нерпы". Это выглядело как плоскоголовая рыбообразная тварь с маленькими глазами и большой пастью, приподнявшаяся на передних плавниках так высоко, что половина ее тела не касалась земли.

   - Тиктаалик, - кивнула Полина. - Рыба, умеющая бегать. Она сильнее и упрямее нерпы. И опаснее. - Говоря это, она внимательно смотрела на князя и не заметила ни как Хайшен и Айдиш переглянулись со сложным выражением на лицах, ни того, что Дейвин держит пальцами бровь. - У нас они уже вымерли. Но их помнят американские эскимосы, иннуиты. От них мы и знаем об этих тварях.

   - Да, эта рыба была очень упряма, - улыбнулся Димитри. - Когда я отбирал у нее тьюржана, она укусила меня. Это было до инициации, и шрам я ношу до сих пор, хотя сейчас он почти не виден. Только когда я смеюсь или зол.

   Полина отвела руку почти к плечу и подняла палец, привлекая внимание присутствующих. Но вопроса не задала. Она улыбнулась Димитри и сказала:

   - Если бы ты натурализовался, как Айдиш, ты мог бы сказать, что неудачно дрался и очки тебе разбили прямо на лице.

   - Интересно, как бы это выглядело, - Димитри охотно поддержал тему. - Наверняка Димитрий, ваше простое местное имя, скорее всего москвич.

   - Не очень удачная версия, - Полина покачала головой. - Москвичи такого роста, как правило, еще со школы все пристроены в спортивные команды профильных видов спорта. А вот за Уралом, в Сибири, такой рост меньшая редкость. И там есть мужское имя Демид. А жизнь там примерно настолько же суровая, как на вашем севере.

   - И тоже в семьях много детей? - спросил князь.

   - Ну, я не думаю, что твоя семья была средней, - сказала Полина. - Ты сам отзываешься о своей семье, как о чем-то не рядовом. Но есть и многодетные, да. Сколько вас, кстати, было?

   - Вообще или живых? - уточнил он.

   - Были ли те, кого ты не видел и не держал на руках? - спросила она.

   - Да, двое.

   - Их не считай. Без них сколько получится?

   - Родных со мной, от одной мамы - одиннадцать, - быстро припомнил князь.

   - А всего в гнезде детей сколько было? - спросила Полина.

   - Четыре пятерки или чуть меньше.

   Дейвин потянулся к кувшину с водой, налил себе полный стакан, половину выпил залпом, опираясь локтем на стол, потом отставил стакан и откинулся на спинку кресла.

   Полина кивнула:

   - Теперь я понимаю, почему ты отобрал у нерпы рыбу, Димитри. Но скажи, в других домах округи дети тоже дрались за рыбу с нерпами?

   - Нет, так делал только я. Но я был крупнее и сильнее всех в округе. Я мог себе позволить эту шалость.

   - Так шалость или добыча еды для всех? - Полина внимательно смотрела на него и ждала ответ.

   - А вместе не бывает? - озадаченно уточнил князь.

   Полина слегка задумалась.

   - Здесь, у нас в мире - нет, не бывает. Но у вас, наверное, может быть. Ведь мнение матери может не совпасть с мнением воспитывающей сайни. Тогда будет два в одном.

   Димитри удовлетворенно кивнул.

   - Мать не заметила, - уточнил он. - Заметил дед. Он был недоволен. Но поскольку он знал, что скоро умрет, и говорил мне об этом, то и не бранил меня, а просто выговорил за шалость. А Майяй сказала, что еда для всего гнезда на три дня - это не шалость, а доблесть. Но попросила быть осторожнее. Я так тогда и не разобрался, кто из них прав. И подумал, что доблесть - это всегда немножко шалость, ну и наоборот, конечно.

   Пришла очередь Хайшен хвататься за кувшин с водой.

   - Похоже, из всех детей взрослые дома выделяли только тебя, а с остальными вообще не разговаривали? - продолжила разговор Полина.

   - Да, меня любили и выделяли. Скажи, родители в семьях страны Сибирь так же сильно любят детей, как мои любили меня?

   Пауза между его вопросом и ответом Полины была едва заметна, но Хайшен насторожилась сразу.