- Ага, - кивнула Полина. - Дай-ка руку.

   Алиса протянула ей правую руку, и Полина зацепилась мизинцем своей левой руки за мизинец барышни так, что тыльные стороны рук почти соприкасались.

   - Вот так они шли?

   Алиса не смогла ответить. Она сидела неподвижно и, кажется, не дыша. Из глаз у нее горохом катились крупные слезы.

   - Э, нет, - сказала Полина и отпустила ее руку. - На это у нас обеих нет времени. Дуй на пост и принеси две порции успокоительного. Мне тоже понадобится.

   Алиса кивнула и, продолжая плакать, пошла к посту. Вернулась она, потирая ягодицу, и вместо стаканчика с каплями привела медсестру со шприцем, Полина послушно развернулась, подставляя и свою мякоть под укол, затем мгновенно привела одежду в порядок и сказала, садясь на постели:

   - Послушай. Мы с тобой познакомились не сами, нас познакомил мой друг, а твой любимый человек. Леонид, Лелик. Мы с ним работали в одной части МЧС, он был один из офицеров части, а я диспетчер. Еще мы с ним танцевали. Однажды он рассказал мне, что познакомился с тобой в кафе. Ты не могла то ли отправить фотографии в блог, то ли прочесть какие-то новости, и очень забавно ругалась, а он выдал тебе вайфай со своего телефона, и так вы познакомились. Я увидела тебя на десятый день после этого. А через почти год, в две третьем, вы съехались. Танцевать ты так и не научилась, но вам это ничуть не мешало прожить вместе пятнадцать лет и любить друг друга как в тот день, когда вы вместе пришли ко мне в гости. Когда вы уходили от меня и когда я видела вас вместе на улице, вы довольно часто держались за руки вот так, как ты увидела и как я тебе показала.

   - Без него ужасно. Просто ужасно, - тихо и как-то обреченно сказала Алиса, не замечая, что по ее лицу текут два ручья. - Он был такой теплый, такой надежный, с ним все было так просто и ясно. И я только с ним поняла, что это такое - дом и зачем он нужен. Он умел улыбнуться так, что вся фигня из жизни испарялась сама собой. Я сперва только ради него и возвращалась. А потом поняла, что я всегда там, где он. Даже когда меня носит по Африке, или я застряла в Тайланде.

   - Именно так и было, - мягко сказала Полина, глядя ей в лицо. - Я тебе больше скажу. Ты с некоторого времени, причем задолго до аварии - это немножечко как бы он.

   Алиса вздрогнула и уставилась на Полину огромными и сразу высохшими глазами.

   - Не веришь, - констатировала Полина. - Но смотри сама. Когда ты помешала вашему отрядному магу устроить конец света в крае, ты делала, как сделал бы он. Нашла способ связаться с начальством, хоть и не самый простой, объяснила вышестоящему, что происходит, сумев наступить на свой страх и свою неприязнь, и доказывала свою позицию, пока тебя слушали. Более того, настояла на соблюдении закона старшим по званию. Он тоже делал так неоднократно. Самоход твой замечательный... - она вдруг усмехнулась, увидев, что у Алисы глаза стали еще больше, чем были. - Не спрашивай. Знаю. Так вот, это тоже он. Когда мой бывший после развода пришел в часть объяснять, какая я дрянь и почему меня надо увольнять за аморалку, Лелик ему очень быстро объяснил, кто тут дрянь. А потом неделю ходил с левомеколем под повязкой, разбив костяшки об зубы моего благовредного. До встречи с ним ты такой не была. Точнее, была, наверное, люди, которые любят взаимно и счастливо, всегда похожи друг на друга в чем-то важном. Но после того как вы сошлись, это начало в тебе проявляться все больше и больше. И знаешь... наверное, если бы в том чертовом октябре все случилось наоборот, сейчас я так же объясняла бы ему, что он был женат и что это значило в его жизни.

   - Он так же забыл бы меня? - тихо спросила Алиса.

   - Так забывают только в одном случае, - так же тихо и серьезно сказала Полина. - Когда не хотят предать даже случайно.

   - Я после аварии трое суток в Хельсинки сидела на диване, смотрела в новости и косилась на автодозвон, - куда-то в пространство произнесла барышня. - Не могла ни до конца понять, ни до конца поверить...

   - А отключила автодозвон когда? - осторожно уточнила Полина

   - В Новый год, - ответила Алиса, глядя в пространство перед собой. - Но я тогда уже не помнила, кому звоню и зачем. А его уже не было. Нигде не было.

   - Но купол гудит, - тихонько возразила Полина. - Как Смоленское кладбище или Пискаревка. И как Пулковский рубеж. Они там, их слышно от границы зоны отчуждения.

   - А почему я не слышу? - возразила Алиса. - Ну сейчас-то понятно, но до ареста-то я могла. Но не слышала.

   - Не могла, - вздохнула Полина. - У тебя в голове тот самый автодозвон продолжался и продолжался, и ты дожидалась ответа, поэтому не слышала ничего другого. Я это заметила, еще когда ты пришла ко мне домой с Максом Асани. Он еще тогда у меня какой-то свой амулет забыл, я только в этом году вернула. Ты уже тогда слышала очень не все, что тебе говорили и что происходило вокруг.

   - А... а как снять автодозвон? - спросила барышня. - Девять лет ведь уже...

   - Знаешь, если человека так упорно звать и ждать столько лет, то он тебе как-то да ответит, не ошибешься, тогда и автодозвон сам собой отменится. А сейчас... - Полина ненадолго задумалась, собираясь с силами. - Расскажи мне, как у магов математика с колдовством увязана. А то про твои невероятные таланты весь замок уже сплетничает, даже до меня вот донеслось, а я все еще не могу понять, о чем все эти слова.

   У Алисы после этого вопроса сами собой сдвинулись брови.

   - У-у-у, там такой сложняк, что-то между тригонометрией, теорвером и логарифмическими функциями. И еще символьный аппарат другой совсем, но это-то освоить не так сложно.

   Полина слегка склонила голову вбок, как ящерица:

   - Экая затейливая смесь, как же ты разобралась в этом?

   - Тридцать пятая гимназия и ее программа по математике для старших классов, - пожала плечами барышня. - Чертов Сканави.

   - Угу... - задумчиво протянула Полина. - Давай попозже вернемся к теме.

   - Ой, мне и правда пора, - спохватилась барышня. Через четверть минуты она уже закрывала за собой дверь.

   Полина задумчиво посмотрела на дверную филенку. Не говоря уже о содержании заявки, тридцать пятая санкт-петербургская гимназия отродясь была гуманитарной.

   Маркиза да Юн пришла в приемную наместника утром двадцатого октября. Он сам вышел к ней из кабинета, чтобы встретить и поприветствовать. Кто-то из его пресс-службы, придя к Иджену, наблюдал, как они обнялись прямо в приемной и как князь сказал секретарю "я занят два часа" перед тем, как уйти с соотечественницей в кабинет. Из услышанных слов "здравствуй, сестренка" был сделан вывод: князя приехала проведать родственница.

   Онтра да Юн, вассал Димитри и капитан из его содружества, жила в южной части земли саалан и пока еще ни разу не зимовала на Кэл-Алар. Но честно платила свою часть порту и городу, просто на всякий случай.Димитри, согласно законам вольных охотников моря, был ее старший брат, глава содружества, состоявшего из капитанов, владевших флотами поменьше его собственного, и говоривший за все свое содружество в совете капитанов, владевших Кэл-Алар. Она доверяла Димитри, как и любой из его младших братьев и сестер по морской семье, но от этой встречи с ним не ждала ничего хорошего, потому что он написал, что хочет ее видеть из-за какой-то истории, в которую замешан ее сын. Искать встречи со своим неудачливым чадом Онтра не стала, посчитав правильным сперва узнать от капитана Дью всю суть событий, но ожидания у нее были не самые радужные. У мальчика был талант оказываться не на месте и не вовремя. Начиная с зачатия. Не то чтобы Онтра не хотела ребенка или хотела его не от того мужчины, с кем зачала. Но она была так занята в полгода, предшествовавшие появлению этого ребенка на свет, что обнаружила свое состояние уже в двух пятерках дней до ближайшего берега, и ей пришлось менять планы прямо в море, чтобы родить все-таки на берегу. Малыш появился на свет в доме ее случайного приятеля, который и домом-то нельзя было назвать. Это было очень новое здание, в котором еще никто и никогда не жил. Туда едва успели поставить мебель, а сайни в дом еще не позвали. Тай, личная сайни Онтры, ходившая с маркизой в море и сопровождавшая ее вообще везде, занялась этим сама. Едве малыш успел появиться на свет, Тай побежала искать молочную сайни, уговаривать ее переселиться с рынка в дом, потом мыла и устраивала ее и щенят, и передавала в гнездо малыша Онтры. А сама маркиза, уставшая после морского похода и родов, спала, почти не просыпаясь. Тай успела вовремя, мальчик еще даже не озяб. Но так устала, что передав мальчика в гнездо, сама упала на постель Онтры и уснула рядом с ней. Ее приятель, вернувшись и найдя в своем доме ребенка подруги в гнезде сайни, смеясь, сказал, что он, конечно, не претендует на отцовство, но это уже больше, чем случайная встреча. Так у мальчика появился второй отец, заменивший ему мать, ушедшую в море снова, едва встав после родов. Все прочие события в его жизни, начиная со встречи с досточтимым, инициировавшим его в два года, и заканчивая дурацкой историей с его разрубленным коленом, были настолько же несвоевременны. Онтра не сомневалась, что и в этот раз парень вляпался во что-то, что придется разгребать хорошо если вчетвером, считая Димитри.