— Аид, а когда у тебя день рождения? — вдруг вслух спрашивает Гарри.
«Ну...» — я задумался. А ведь и в правду, когда? Столько времени прошло, ни разу даже не переживал по этому поводу. Да и в той жизни не особо отмечал. Даже как-то странно. Многое помню, а такие мелочи — нет. Вот, кстати, забавный факт. Со времени попадания в палочку моя память стала, если не абсолютной, то близкой к этому. Другое дело, что большая её часть не была человеческой. Эта часть напоминала ряд проиндексированных записей, и в обычной памяти хранились не сами записи, а их индексы, по которым я мог просмотреть то или иное событие. Я, как вчерашний день, помнил все похождения Годрика, могу, как по нотам, расписать любую из схем Кандиды... да я даже помню, какие Шляпа мне тогда задавала вопросы! А это... забыл. Как, похоже, и некоторые другие факты. — «Я не помню,» — честно признаюсь.
— Как это?!
«А вот так. Нет у меня этого праздника. И не было,» — мой ответ прозвучал тихо и грустно.
— Прости...
«Забыли. Давай лучше закончим с домом?»
После завершения всех работ от каникул осталась половина. Но эта новость не печалила ни меня, ни мелкого. А фигли она должна печалить того, кто, развалившись в кресле-качалке перед камином, с упоением читал книгу по самым известным и редким артефактам, а также того, кто уже прикидывал, какой артефакт и в какой последовательности разберёт?
Но после недели отдыха, в течение которой мы посетили несколько парков отдыха, парочку музеев и даже театр, я получаю оповещение. Мои цветочки созрели и вот-вот распустятся.
«Мелкий, быстро дуй в лабораторию!»
Гарри, как по команде в роте, вскочил и полетел, куда сказано. Там, на тумбе уже шевелились лепестки обоих цветков. Через пару минут, когда к нам присоединилась и Тики, лепестки стали раскрываться, и тут мы с мелким выпали в осадок.
Я конечно ожидал чего-то такого, но результат сильно превзошёл все ожидания. Нам открылась пара маленьких красавиц с четырьмя крыльями за спиной. Крылья напоминали что-то среднее между стрекозиными и крыльями бабочки. С острыми углами, прозрачные, но при этом преломляют свет и меняют свой окрас под прямыми лучами солнца. Сами же малышки тихо-мирно спали посредине цветка, свернувшись калачиком. На взгляд, они были ростом в тринадцать-пятнадцать сантиметров. Их одежда представляла из себя этакую помесь растительности и ткани, скрывающую туловище от любопытных глаз. Ручки и ножки были оголены. Вся картина создавала столько умиления, что мелкий просто поплыл, и я бы его поддержал, не гори во мне научный интерес. А вот Тики, как их увидела, так и заполыхала — видимо чувствует силу малышек, хе-хе.
Но вот они начали просыпаться. Раздались короткие писки, и маленькие тельца начинают потягиваться, одновременно уморительно зевая. Поднявшись на хрупких ручках, они открыли свои глазки, и теперь поплыл уже и я. Острые ушки, которые сейчас были опущены назад, и длинные, достигающие ключиц, золотые у одной и чёрные у другой, волосы. И до жути умилительные мордашки. А вот, на этих маленьких мордашках начали открываться сонные глазки. Полностью чёрные, без намёка на радужку или склеры. Осмотревшись по сторонам, эти милые создания увидели Гарри, и тут же начали шевелиться активней.
Осмотрев мелкого, они наткнулись на выглядывающего из чехла меня. Секундная пауза на осознание, и они с визгом взлетают. В мгновение ока эта пара выхватывает меня из чехла и начинает обнимать.
— Хозяин!!! — сдвоенный радостный писк оглашает комнату, а ко мне ласково прижимаются два маленьких тельца. Одна у рукоятки, а другая у рабочего конуса. Меня буквально захлестнул поток их чувств. Никаких защитных барьеров, никакой лжи, лишь только чистые, искренние эмоции. Радость, счастье и желание прижаться поплотней.
— Аид, что происходит?! — выкрикнул Гарри, когда более-менее пришёл в себя. Я же приходить пока и не собирался.
— Хозяин, хозяин, хозяин... — радостно повторяла черноволосая, потираясь щёчкой о рукоятку. Последний раз я испытывал нечто подобное лишь, когда подарил мелкому глайдер. И то, по сравнению с тем, что на меня выливают пикси, чувства Гарри смотрятся как-то блекло.
— Эй! Вы чего творите?
— Отстань, мелкий! — вредным голосочком отмахнулась светленькая.
— Это я-то мелкий?! Да на себя посмотрите!
— Мел-кий, мел-кий, мел-кий, — обе тут же начали скандировать, дразня мел... К-хм, дразня Гарри.
«А откуда вы таких слов набрались?» — выхожу на мыслесвязь, чуть оклемавшись.
— От вас, хозяин! — радостно сообщила беленькая.
— Мы всё про вас знаем, — добавила тёмненькая.
— Ваши цели...
— ...и сокровенные желания...
— ...ваш нрав...
— ...и ваши страхи...
— ...слабости...
— ...и силу...
— В общем всё, — подытожила тёмненькая.
После этих слов я выбыл из реальности минуты на три, по истечении которых начал здраво рассуждая постарался понять: с какого перепуга у этой пары вдруг оказались мои знания?! И единственное что мне приходило в голову, это структура. Не изобретая велосипед я взял собственную базу как основу и уже поверх нее построил скелет.
Признаться, интересно девки заиграли. Главный вопрос — стоит ли мне их опасаться? Но судя по той искренней радости, с которой они ко мне ластятся, переживать мне не за что. Похоже, единственное, за что мне придётся опасаться — это рассудок окружающих.
«Знаете и ладно. Вы также знаете, как зовут меня и моего ученика, верно?»
— Да! — последовал синхронный ответ.
«А вот у вас, красавицы, имён нет.»
— Как? Совсем нет? — удивилась одна и отстранилась.
— Да что ты тормозишь, он их сейчас нам даст! — ответила вторая. И тут же добавляет. — Правда? — И не дожидаясь ответа... — А можно мне красивое?
— И мне красивое! И мне!
— Тише-тише. У обеих будет.
— Красивые? — в один голос.
«Разумеется. Ты будешь Ная,» — мысленно концентрируюсь на тёмной, — «а ты Мая,» — посыл светлой. Обе тут же засияли, а их было опустившиеся ушки, снова задорно смотрят вверх.
— Ураааа!!! — радостный визг, в два голоса, снова оглушил помещение. — Спасибо, спасибо, спасибо!!!
— Я Ная! Я Ная!
— А я Мая! Мая!
— Всё-всё-всё. Отпустите, — прошу, мысленно ругаясь на себя. Ну почему я их сделал такими милыми? От такой дозы милоты можно реально умереть, говорю на полном серьезе!
Пикси же, наконец, аккуратно, но с большой неохотой вернули меня Гарри. А передав, зависли рядом и спрятав ручки за спину, начали болтать взад-вперёд своими ножками.
«Аид, почему они себя так ведут? К тебе липнут, а меня дразнят?»
«А сам-то как думаешь?» — язвительно интересуюсь.
— Да кто они такие?! — восклицает Гарри.
— Твой худший... — отвечает первая.
— ...Кошмар... — добавляет вторая.
—...Мелкий! — заканчивают они дуэтом.
— Я не вас спрашиваю! — возмутился Гарри.
— Да? — и глазками так хлоп-хлоп. Ну прямо ангелочки... только рожки выглядывают.
— «Ша, малявки!» — вмешиваюсь я в перепалку. — «А ты, Гарри, будь снисходительней, они же только что появились на свет. Да и девочки же»
— Эти-то?! — восклицает он.
— Да! — синхронно отвечаем мы трое.
— Аид, я не шучу, ты кого сотворил?!
«Это? Мое зеркало Гарри. Искривленное зеркало помноженное на два...» — после моих слов, Гарри рухнул в кресло не веря смотря на пару улыбающихся пикси.
С этого момента трудовые будни резко сменились на что-то невообразимое. Имея лишь обрывки моей памяти и знаний (и слава богу!), а также короткие образы моих самых ярких впечатлений, они основательно взялись за изучение мира вокруг. Началось всё с осмотра дома.
Эти маленькие неугомонные создания залезали в самый дальний угол, чтобы посмотреть, что в нём лежит или не лежит. Задавали тысячу и один вопрос в стиле «а что это?» или «а что там?», также нередко слышал «почему?» и «зачем?». Не знаю, почему взрослые так не любят, когда их дети их вот так теребят. Вполне естественная реакция на нечто «непонятное», но «такое ин-те-р-рес-сное!». А уж когда речь заходила о магии... Хоть в пример их ставь. Так внимательно слушают и стараются, что диву даёшься. За пару дней они усвоили то, на что у Гарри ушло полгода. Пришлось утешать Гарри словами, что магия у них в прямом смысле в крови, откуда такой прогресс, а то на мелкого стало больно смотреть.
