Стивен притянул его поближе, чувствуя, как по телу Дастина пробегает легкая дрожь сомнения.

— Я? — спросил он.

И на мгновение задумался. По мнению Дастина, океан был не только физическим, но и эмоциональным барьером. Он был обширен и достаточно глубок, чтобы хранить в нем все свои страхи, не опасаясь, что их когда-либо найдут.

— Я думаю, ты хотел отыскать в нем что-то прекрасное, — ответил ему Стивен. — Такие у меня мысли.

О чем он промолчал, так это о том, что, по его мнению, Дастин видел возможность скрыть в этих волнах всю свою выдуманную вину. О том, как он, отделив собственное бессилие в спасении Робби, мог бы спрятать его, без боли и страха быть разоблаченным.

Дастин повернулся и посмотрел на Стивена с легкой грустью в глазах. Еще совсем недавно он, наверняка, разозлился бы, но теперь, когда Дастин с каждым днем открывался все больше и больше, казалось, что такие моменты почти ушли из их жизни.

Стивен протянул руку и ладонью пригладил волосы у него на затылке.

— Я люблю тебя, Дастин Эрл, и не знаю, как лучше выразить это словами. А для писателя это очень важно.

Он наблюдал за тем, как Дастин пытается отыскать ложь в его глазах и надеялся, что, не увидев ее там, он позволит им зайти чуть дальше и предположить, как может сложится их совместное будущее. Но Дастин отвернулся, прежде чем позволил этому чувству проникнуть в себя.

— Тебя это пугает? — тихо спросил он Дастина, надеясь, что те же самые слова прозвучат и в его собственном голосе.

Дастин бросил на него быстрый взгляд, но ничего не сказал.

— Не отвечай, — сказал Стивен. — Я думаю… — и тут у него перехватило горло, и он вздохнул. — Наверное, я прошу, чтобы ты спросил об этом у самого себя.

— Почему ты спрашиваешь, боюсь ли я, если ты не хочешь получить ответ? — бросил ему вызов Дастин.

Стивен некоторое время смотрел на океан, а потом снова повернулся к Дастину.

— Потому что даже если ты этого не видишь, ты стоишь тех усилий, которые требует любовь. Если понадобится, я готов переехать ради тебя в Штаты. Потому что для меня ты стоишь этих усилий.

Глаза Дастина расширились от удивления, но он покачал головой и, отстранившись, повернулся, чтобы посмотреть на воду, прежде чем заговорить.

— А как же твоя работа? Твои родители? — спросил он.

— Я работаю из дома, Дастин, — ответил Стивен, прекрасно понимая, что Дастин уже знает ответы на эти вопросы. — Надо будет только откорректировать свой график. И Штаты могут мне дать лучшие перспективы. А что касается моих родителей... — глубоко вздохнув, он сделал несколько шагов по направлению к Дастину и, подойдя вплотную, притянул его обратно к себе.

Конец близился, и Стивен предчувствовал его. Как ни странно, это выражалось в растущем стремлении Дастина к физическим контактам. Несмотря на то, что он только что отстранился, Дастин становился все более чувствительным. Было ли это нежное прикосновение к коже, легкий поцелуй за ухом, пока они сидели на диване, мимолетно брошенный взгляд, когда Дастину казалось, что Стивен не замечает его, пылкая ли страсть их занятий любовью, то, что он не думал, что может стать еще более интимным.

— Я никогда не получу тех ответов, которые мне нужны, Дастин, — ответил ему Стивен. — И, если честно, думаю, что Колетт была права. Я не уверен, что, узнав все обстоятельства их смерти, я, наконец, смирюсь с этим. Они все так же будут мертвы, а я по-прежнему останусь тем двенадцатилетним ребенком, который не смог с ними попрощаться.

Дастин напрягся в объятиях Стивена, прежде чем заговорить.

— Это не сработает.

Стивен посмотрел на его затылок и потянулся, чтобы уткнуться губами в ухо Дастина.

— Наверное, ты прав, — тихо прошептал он, чувствуя, как Дастин сразу же расслабился. — Надо же будет пройти через всю эту бумажную волокиту, секс, получение визы, еще больше секса, разрешение на работу, а затем иммиграция и еще больше секса, — он тяжко вздохнул, чтобы подчеркнуть свою мысль.

Дастин оглянулся через плечо с легкой, но все еще опасливой усмешкой.

Стивен пожал плечами и слегка улыбнулся ему.

— Я должен как-то заплатить за это. Просто подумай об этом, это все, о чем я тебя прошу. Время терпит. Это может занять месяцы, так что нет смысла расстраиваться понапрасну. Я просто хочу, чтобы ты знал, что я согласен, вот и все. Если Робби не может приехать сюда, я поеду с тобой. И не важно, как много усилий для этого понадобится.

Дастин еще мгновение смотрел на него, потом кивнул и снова отвернулся к воде, ничего не ответив.

Глава 19

Лондон

Это был конец. Стивен почувствовал его, как только Дастин проснулся тем утром. Ощущал это в его поведении, пытаясь прорваться сквозь напряжение, которым Дастин, словно щитом, отгородился от их эмоций.

За последний месяц присутствие Дастина в квартире стало для Стивена привычным. Это было присутствие, без которого Стивен уже не мог обойтись. Когда они просыпались вместе, солнце сияло ярче, писать ему становилось легче, жизнь словно заиграла новыми красками. И все это вот-вот должно было исчезнуть, и он ничего не мог с этим поделать, кроме как наблюдать.

— Но разве тебе не надоело притворяться? — спросил Стивен, когда Дастин наконец озвучил свое решение и начал собирать вещи. Он выглянул в окно и отметил, что снаружи холодно и сыро, что почти полностью соответствовало его хмурому настроению.

— Я поступал так всю свою жизнь, — ответил Дастин, бросая одежду в чемодан. — И я не пытался быть кем-то другим. Это всего лишь я, маленький оле (прим.пер.: идиома, используемая чаще всего на юге США. Преуменьшение важности чего-либо, без негативной окраски), облажался, пытаясь выжить. А как бы ты это назвал? — спросил он метафорически. Он на мгновение задумался. — Моя поблекшая честность, или что-то поэтическое в этом роде?

— Дастин…

— Стивен, там, дома, у меня нет причин быть геем. Ни для чего и ни для кого. Похоже, ты все еще не можешь этого понять. Я не гей с головы до ног, это только часть меня. — Он на мгновение задержал взгляд на Стивене. — И даже если бы у меня возникло желание открыться, к кому бы я обратился? — немного раздраженно спросил Дастин.

— К Робби, — тут же ответил Стивен.

Дастин отвернулся, виновато нахмурившись.

— Ему достаточно своих проблем.

— Другими словами, ты не хочешь, чтобы он разочаровался в тебе, потому что ты, его старший брат-гомик, ну, или педик, — Стивен словно выплюнул эти слова, и его немыслимая боль от невозможности что-либо изменить била точно в цель. Но, даже произнеся их, он помнил, как сам научился контролировать свои чувства. Как хорошо ему удавалось приспосабливаться, сначала ребенком, затем достойным похвалы студентом колледжа и, уже позднее, успешным невозмутимым писателем. И все это, в конце концов, было одиноким, полным отчаяния актом выживания.

Глаза Дастина на мгновение вспыхнули гневом, но затем гнев исчез. Эти слова явно ранили его, но он видел ту же боль, которая отражалась в глазах Стивена. Это были непростые времена и, по мере того, как неопределенная дата приближалась, Дастин все чаще задумывался, что, возможно, Робби был прав, когда говорил, что некоторые слова вырываются наружу только тогда, когда страдание наконец, обретало свой голос.

— Дастин, я устал быть один, устал от затертых воспоминаний, порно и фальшивых парней... пожалуйста, — взмолился Стивен.

— Так вот кто я для тебя — фальшивый парень? — спросил Дастин, словно сосредоточившись на чем-то постороннем.

Стивен решительно покачал головой.

— Нет, ты самый искренний человек, которого я когда-либо встречал. Именно поэтому я… пожалуйста, Дастин, останься.

— Я никогда не говорил тебе, что останусь, Стивен, никогда. Ты знал, что рано или поздно этот день настанет.

Резкость слов Дастина прозвучала глухо среди искренней скорби, которую они скрывали.