Я знаю, что должен понять, что ты будешь всегда помнить о постоянных насмешках, и то, как они будут подавлять твои мгновенные реакции и заставлять тебя бежать от того, что дарит тебе исцеление.

Но я — твоя добровольная жертва, Дастин. Я — тот, кто готов отпустить тебя с глубокой надеждой, что ты когда-нибудь вернешься ко мне, вернешься к тому моменту и тому пониманию.

Да, я знаю, без тебя моя душа не может дышать, но я так же знаю, что я не могу дышать за тебя. Теперь я это понимаю. Ты ушел, чтобы тебя не задушили. Ты ушел, чтобы научиться дышать самому. Я не мог отговорить тебя от этого тогда, и не стал бы отговаривать тебя сейчас. Я знаю, что эгоистичен в своих собственных нуждах, но преподанный тобой суровый урок достиг самых глубин моей души. Я не могу сказать, что не приеду к тебе. Не могу сказать, что мне не терпится снова почувствовать тебя в своих объятиях. Я не могу сказать тебе все это и оставаться честным.

Я люблю тебя, Дастин, и буду любить тебя в этой жизни и во многих других. Но мне потребовалось так много времени и так много писем, чтобы по-настоящему понять, что означают эти слова, и поэтому я прошу у тебя прощения за все письма, что тогда остались без ответа, за боль и рыдания, за разглагольствования и гнев. За все, что породило страх больше никогда не увидеть тебя.

Я знаю, что, когда буря наконец утихнет и песчинки былого гнева и стыда бесследно исчезнут, у нас останется этот миг. Этот единственный миг, момент нашей истины, который вновь соединит нас.

Конец.