Пламя Ангула моргнуло, затем загорелось вдвое ярче. Его жар обжёг кожу Рейдона, в единый болезненный миг прогнав холод испуга.

Опал, которая была ближе всего из наступающей орды, попыталась вцепиться монаху в горло.

Он всхлипнул, сразив пятилетнюю девочку одним ударом меча. Её крик заставил остальных остановиться.

Жуткое лицо Опал обмякло и вернуло себе прежний невинный вид. Она вздохнула, поймав взгляд Рейдона.

- Почему? – прошептала она. Затем её образ распался на тысячи искр.

Искры угасли, как угли костра. Он увидел, что другие образы, воспоминания и пойманные сны возобновили свою атаку. Он знал, что его лицо покраснело, а рот исказился в безумном вопле берсерка. Он отмечал, но не чувствовал, как из глаз, в которых отражалось пламя Ангула, текут слёзы. Он обрушился на одержимые фигуры, как обезумевший от жажды крови хищник.

Рейдон видел всё это как будто с расстояния – словно он больше не обитал в собственном теле.

Почему? Потому что убив девочку, которая запросто могла быть самой Эйлин, Рейдон сошёл с ума. 

 Год Тайны (1396 ЛД) Кссифу, Галерея Наблюдения

Яфет шёл по наклонному коридору, покрытому дымящейся памятью.

Его руки не дрожали, а зрение не туманила пыль. Новые способности и идеи бурлили в крови – им не терпелось воплотиться в заклинаниях по его первому зову. Он практически чувствовал эмоциональный подъём, хотя и не мог позволить себе такое удовольствие.

Всякий раз, когда колдун вспоминал источник его новых заклинаний, у него по спине бежал холодок.

Одно из этих новых заклятий даже позволяло ему видеть Анушу в её  золотых доспехах, а также желтокожую спутницу Ануши, которая шла впереди, не прибегая к содержимому жестянки с пыльцой, спрятанной в складках его плаща. Его новый договор уже доказал свою полезность – конечно, не считая того, что спас ему жизнь.

Колдун понял, что испытывает прилив надежды. Он прекрасно знал, что у его отчаянного поступка могут быть – и наверняка будут – серьёзные последствия. Возможно даже, он попадёт в такое же рабство, каким был его первый договор с Владыкой Летучих Мышей. Скорее даже худшее, чем первый договор до того, как он спасся от его оков. Чужие звёзды беспокоились о судьбе смертных ещё меньше, чем даже кровожадный Нейфион.

Но никто не обещал, что решение будет простым. Он мог сохранить рассудок и независимость, а мог их лишиться. Он не был наивным, и его эго не было таким раздутым, чтобы Яфет мог пообещать себе счастливый конец, несмотря на то, что говорил Ануше. Нет, он осознавал риск. Он принимал риск в обмен на возможность ещё немного побыть на сцене – и надеяться, что этого хватит, чтобы спасти Анушу из её сновидческой формы. А если судьба смилостивится – ещё чуть дольше.

Всё, что от него требовалось в краткосрочной перспективе – убедиться, что ни одно из новых заклинаний не высвободится из-под его власти.

Ануша, которая шла рядом, позволила своей ладони опуститься в его. Она казалась тёплой и настоящей. Он был рад этому прикосновению. Он знал, что для этого девушке требовалось серьёзно сосредоточиться.

- Знаешь, я благодарна, - сказала она.

- За что?

- За то, что ты отправился на мои поиски. За то, что я не одна в этом ужасном месте. Даже если мы не справимся, я хочу, чтобы ты знал…

Он знал, что если заключит девушку в объятия, то рискует нарушить иллюзию её плотности. Он просто сильнее стиснул её руку. Он сказал:

- Я не мог выдержать мысли, что ты здесь совсем одна. Я должен был прийти. У меня не было выбора.

Ануша улыбнулась и посмотрела ему в глаза.

- Как только ты меня разбудишь, держать тебя за руку станет намного проще.

- Да.

- И я смогу как следует тебя отблагодарить.

У Яфета заколотилось сердце. Правильно ли он её понял? Он решил интерпретировать её слова так, как хотело его тело.

- Жду с нетерпением, - сказал он.

Они принялись улыбаться друг другу, как идиоты.

Йева впереди подняла руку.

- Здесь что-то странное! – прошептала она.

Яфет отпустил руку Ануши. Они присоединились к Йеве, которая осторожно выглядывала за угол тоннеля.

- Что? – прошептала Ануша.

- Ещё одно помещение впереди – с какой-то растительностью, которой я раньше не видела. А ещё я слышу голоса. Разговаривают на всеобщем.

Яфет подошёл и наклонился, чтобы выглянуть за угол. Коридор выходил в более широкое помещение, которое казалось – по крайней мере отсюда – заросшим лозами, по которым толчками текла тёмная жидкость. На лозах висели огромные персики или апельсины цвета крови.

Но его внимание привлёк разговор. Он услышал собственное имя!

- Кто-то говорит обо мне! – прошептал он. Голос был знакомым.

Несмотря на тихие возражения Йевы, Яфет, купаясь в уверенности благодаря своим возвратившимся силам, вышел из-за угла.

Он прошёл в широкое помещение с круглым бассейном и дюжиной выходов по краям.

Как он и ожидал, у бассейна стояли капитан Фостер и волшебница Серена, будто поджидая его. У одного из выходов прислонилась к стене женщина. Она казалась смутно знакомой – Яфет вспомнил, что она была матросом на корабле Фостера. Не хватало только безумного монаха.

Вспомнив их последнюю встречу, он поднял руку с пальцами, готовыми сложиться в волшебный жест.

Фостер тоже поднял руку, но в дружеском приветствии.

- Ахой, Яфет! Нам надо прекратить вот так встречаться.

Колдун рассматривал Фостера, который выглядел не лучшим образом. Похоже, он страдал от какого-то кожного заболевания. Серена, с другой стороны, казалась всё такой же мрачной, но по крайней мере переоделась в одежду, более подходящую для исследования опасного реликта размером с город.

- Действительно, капитан, - наконец сказал Яфет. – Кажется, у вас передо мной преимущество. Вы ждали здесь, чтобы поговорить со мной?

- Можно и так сказать, дружище, - ответил капитан. – Мы здесь из-за Рейдона Кейна, последнего хранителя Символа Лазури. Он ушёл, чтобы позаботиться о вещах наверху. Но когда мы заметили, что ты поднимаешься сюда, он попросил нас с Сереной с тобой поболтать.

Яфет осторожно рассматривал капитана. У того явно был не простой разговор на уме. Колдун оглянулся.

Ануша и Йева зашли в помещение, но держались тихо, как призраки.

Фостер и волшебница не подали виду, что заметили двух сновидцев, хотя женщина у выхода достала свой меч.

Колдун обратился к Серена.

- Так о чём вы хотите поговорить? У меня мало времени. Древнейший просыпается.

- Конечно, - сказала волшебница. – Твои идиотские эксперименты заставили Кссифу пробудиться от векового сна.

- Пробуждение Господства Аболетов началось, когда Ногах похитила Сердце Снов, вовсе не из-за меня, - ответил он, чувствуя, как кровь прилила к щекам.

- Конечно, жрица дала толчок, но урон ещё можно было сдержать, - сказала Серена. – Но только ты сбежал с Сердцем! И продолжил играться с артефактом, не так ли? Сердце напрямую связано с Кссифу, тупица. Чем больше ты пытался спасти свою подружку, тем сильнее шевелились слуги Древнейшего. Если бы ты отказался от камня, Кссифу мог бы вернуться ко сну. А теперь уже слишком поздно.

Речь женщины разозлила его. Он холодно сказал:

- Я не должен объяснять тебе свои поступки. Отойди в сторону. У меня назначена встреча с Древнейшим.

- Боюсь, что нет, - сказал Фостер. – По крайней мере, пока ты не отдашь нам камень.

Пират достал из ножен свой щёлкающий меч. Металлические диски, встроенные в клинок, загудели с точностью големов. В канавках толщиной с волосок, бегущих от рукояти до кончика клинка, потёк яд, окутав меч изумрудным блеском.

Яфет окинул взглядом оружие капитана, затем посмотрел на Серену.

- Ты тоже хочешь выступить против меня?

Волшебница извлекла свой жезл и сказала: