Фостер присвистнул.

- Значит, нам не стоит спать в Кссифу.

Серена моргнула, как будто эта мысль не приходила ей в голову. Потом энергично закивала.

Рейдон сделал остальным знак идти за ним. У него не было времени изучать феномен, чтобы проверить правоту Серены. Здесь он был согласен с Ангулом – нависшая над миром катастрофа была слишком близко, чтобы тратить время на знакомство с достопримечательностями.

Но Рейдон беспокоился, что мог что-то забыть. Энтузиазм Лазурного Клинка казался идеальным для этого этапа их нападения на Древнейшего, однако какая-то его часть задавалась вопросом – а не слишком ли он торопится. Может быть, следовало с большим подозрением отнестись к тревожному состоянию кожи Фостера?

В любых других обстоятельствах Ангул с радостью бы выполнил подобную просьбу. Фостер занимался именно теми незначительными, мелкими преступлениями, которые вызывали у меча припадки праведной ярости. Но каким бы ни был источник странного проклятия Фостера, в сравнении с лесным пожаром Кссифу его нельзя было назвать даже свечой.

А Ангул хотел только найти и положить конец одной из величайших угроз, с которой когда-либо сталкивался Фаэрун.

Хотя судьба мира не заботила Ангула ни на йоту.

Рейдон понимал, что меч влияет на него сильнее, чем монах позволял ранее. Первым тревожным звонком была ясность, тепло и уверенность, струившиеся из рукояти. Полуэльф обладал достаточно сильной волей, чтобы отделить себя от этих эмоций. Но он бы солгал, сказав, что убеждение Ангула совсем на него не влияет.

C другой стороны, Рейдон, как и меч, был слугой Символа Лазури, что пылал на его груди. Пока энергии Символа питают тело и разум монаха, у них с Ангулом будет больше общего, чем он готов признать.

И сейчас его тянул вперёд Символ, а не Ангул – несмотря на всю небесно-голубую ярость последнего. В каком-то смысле монах стал живым воплощением Символа.

Коридор выходил в более просторное помещение.

Рейдон шагал вперёд, не останавливаясь, чтобы осмотреться. Он оказался на периферии, в круглом гроте, который неприятно пахнул травами и медью. Из грота выходило ещё несколько проходов.

На голом камне изгибающихся стен росли тонкие жёлтые лозы. Вьющиеся лозы напоминали проступающие под кожей артерии. И действительно – они медленно пульсировали тёмной жидкостью. На каждой лозе росли красные кожистые фрукты. Большинство было размером с кулак, но некоторые были тяжёлыми и плотными от сока. По размеру они приближались к человеку, свернувшемуся в позе зародыша.  Рейдон не оставил это сравнение без внимания, но его интерес привлекло то, что находилось в центре грота.

Почти две трети пола занимал бассейн в форме правильного круга. Вокруг бассейна теснились каменные обелиски, и каждый пылал фиолетовым пламенем. Около бассейна на полу виднелись тонкие полосы слизи, выходящие из одного тоннеля, огибающие бассейн, а затем уходящие в один из остальных тоннелей.

Рейдон подошёл к воде и заглянул в неё. Может быть, это была не вода – хрустально-чистая жидкость медленно колыхалась в границах своей тюрьмы, похожая скорее на студень, чем на что-то иное. Но вода это была или слизь – в глубинах бассейна двигались светящиеся образы. Образы, которые походили на те видения, что иногда посылал ему Символ. Серена и Фостер присоединились к монаху на краю бассейна. Оба стали разглядывать запутанное нагромождение линий и фигур, образованных тускло-зелёным и оранжевым светом в глубинах. Марсан, первая помощница, осталась в входа в тоннель.

- Ничего не могу понять, - сказал Фостер. Он отвернулся, чтобы посмотреть на один из крупных фруктов на лозах. Его лицо приняло обеспокоенное выражение.

Серена наморщила лоб, но продолжала смотреть в бассейн.

- Эти мерцающие огни что-то для тебя значат? – спросила она полуэльфа.

- Да, - признал Рейдон. Вопреки требованию Ангула, он вложил клинок в ножны. Как только его рука покинула рукоять, монах вздохнул.

- Что? – спросила Серена.

Вместо объяснений он указал на бассейн одной рукой, а вторую прижал к Символу Лазури.

- Это какое-то помещение для собраний. Если бы Кссифу полностью пробудился, здесь кишмя кишели бы аболеты.

- Как хорошо, что они ещё спят, - сказала Серена.

- Или заняты другими делами, - отозвался Рейдон. – О да. При помощи Символа я различаю в этом хаосе достаточно, чтобы ты тоже могла увидеть.

Он сосредоточился. Путаница неровных линий сошлась вместе, создавая грубое изображение широкой колонны.

Внутри колонны находились линии, трубы и разные полости.

- Я вижу! Это облик города?

- Да. Кссифу. Видишь вон там? – он указал на основание дрожащей картинки. Пятая часть колонны внизу была занята крупной полостью. Среди больших сфер вращались различные собрания более мелких. Одна огромная сфера парила в самом центре полости.

- Что это? Похоже на планетарий без дужек.

- Не знаю, как это выглядит в реальности, - сказал Рейдон, - но судя по этому упрощённому изображению и тому чувству, что посылает мне Символ Лазури, это некий источник магии.

Фостер снова подошёл к ним и взглянул в восстановленное изображение в бассейне. Он спросил:

- А что это за крохотные цветные пятна, что летают около сфер?

Рейдон сосредоточился на одном из указанных капитаном пятен. Все ни были цветными, хотя красных или синих было больше, чем других цветов.

Глаза полуэльфа широко распахнулись.

- Аболеты!

Серена резко втянула в себя воздух.

- Они действительно летают?

Рейдон медленно кивнул.

- Очевидно, эту силу дают им сферы – по крайней мере, меньшие. Более крупные… могут поднять что-то намного крупнее даже самого большого из аболетов.

- Например, кракена? – предположил Фостер.

Рейдон кивнул, вспомнив Гефсимета. Но он подозревал, что огромная сфера, вокруг которой вращались все остальные, в конечном итоге могла достигнуть чего-то даже более значительного… если считать, что её настоящим предназначением было обеспечивать полёт.

Монах задумался, сможет ли он из этой… палаты совета повлиять на связь отдельного аболета с источником волшебной энергии или даже лишить его способности держаться в воздухе. Казалось, что потратив некоторое время, он сможет овладеть всеми доступными функциями.

- Сейчас важнее всего то, - сказал он вслух, - что мы можем пользоваться этим источником, чтобы следить за аболетами.

Рейдон нацелил своё внимание на расположенную выше часть колонны. Сферы впечатляли, но не имели значения в рамках их задачи.

- Где на этой схеме находимся мы? – спросила Серена. – Мы достаточно высоко пришвартовались, правильно? Хотя мы не знаем, насколько действительно высок этого город, поскольку наверху он уходил в плотный камень…

Рейдон не дал прямого ответа, вместо этого проведя пальцем по мерцающей карте, в каких-то дюймах от поверхности источника. Это действие как будто помогло ему сосредоточиться. Под его пальцем область на диаграмме стала чётче, а остальные участки размылись. Он искал Древнейшего.

Он встречал всё больше и больше пятен-аболетов, исследуя нижние и центральные помещения Кссифу. Он обнаружил особенно плотную концентрацию крохотных бледных огоньков в запутанной паутине узких тоннелей примерно посередине города. Несколько огней в паутине пульсировали особенно жутким светом, который был ярче всех остальных найденных им аболетов. Эти двое явно были весьма могущественными существами… но, как будто, не аболетами. Когда он попытался сосредоточиться ещё сильнее, он не смог различить их. Но ни один из этой пары не был Древнейшим. Он двинулся дальше.

Поднимаясь над путаницей тоннелей и выше, он встретил ещё один странный огонёк. Казалось, он пульсирует то огромной силой, но почти полным вымиранием – с частотой бьющегося сердца. Рейдон сосредоточился, потом воскликнул:

- Семь заповедей Сянь, да это же Яфет!

У Серены отвисла челюсть.

Монах повернулся к Фостеру.

- Ты был прав!

Капитан поднял руки, пожимая плечами. Он ответил: